Генка объявил, что такому следователю заниматься делами о похищении кур, а не искать убийцу. И нечего его слушать. Надо самим все выяснить и доказать невиновность Николая и, наоборот, виновность лодочника и его подручных. Короче — надо идти в лес.

Но Славка был несколько иного мнения:

— Беда наша в том, что мы занимаемся этим делом не на научной основе. Помните с кортиком? Мы ходили в библиотеку, провели серьезное исследование и все установили. А в данном случае? В данном случае мы пользуемся слухами: граф был богач, владел копями на Урале, люди верят, что здесь зарыт клад, и так далее. Ведь все это слухи. А нам необходимо научное обоснование. Кто такие графы Карагаевы? Чем в действительности они владели на Урале? Чем питаются слухи о кладе? Вот что нам надо узнать. Надо обратиться к первоисточникам. Тогда мы не будем действовать вслепую, как сейчас. Миша подумал и сказал:

— Одно другому не мешает: познакомимся с материалом и проверим, что они делают в лесу. Поэтому отправляйся, Славка, в Москву, посиди в Румянцевке и все как следует узнай. Кстати, пора уже собрать у родителей продукты.

Славке очень не хотелось таскаться с продуктами. — Как же я буду в Румянцевке сидеть и продукты собирать? Надо делать что-нибудь одно.

— Ничего, ничего. Возьми с собой Кита, он поможет. Пока ты будешь сидеть в библиотеке, он обойдет всех мамаш.

— С Китом, пожалуй, можно, — согласился Славка.

— Вот и хорошо. А мы с Генкой пойдем в лес. Не сейчас, а когда ты вернешься из Москвы. Конечно, можно пойти всем отрядом и доказать, что никаких мертвецов, никаких графов без головы там нет. Но если пойти всем отрядом, то можно спугнуть бандитов. Они уйдут на другое место, и тогда ничего не узнаешь. Нет, надо пойти одному или вдвоем с кем-нибудь. И обязательно с Жердяем. Кроме него, никто не сумеет провести на Голыгинскую гать. Конечно, Жердяй будет отказываться. Но мы его уговорим!

Славка с Китом уехали в Москву, а Миша отправился к Жердяю. Жердяй был дома. Он топором обтесывал колья и подпирал ими обвалившийся плетень.

— Хозяйствуешь?

— Приходится.

— От брата есть что?

— А что от него может быть? В тюрьме сидит.

— Слушай, Жердяй, — сказал Миша, — у меня есть новый план. Если мы его выполним, то сумеем доказать, что твой брат ни при чем.

— Пробовали уже, — вздохнул Жердяй, — за этим и на лодке плавали, только не нашли ничего.

— А все же мы доказали, что кто-то угнал лодку. И следователь сам говорит, что дело сомнительное. А теперь, если ты мне поможешь, то мы еще больше сумеем доказать. Вот увидишь!

— Что я должен сделать?

— Ты знаешь, что Кузьмин раньше служил у графа лесником?

— Откуда мне знать?

— Так вот: он раньше служил у графа лесником. Я точно узнал.

— Ну, и что?

— Раз он служил раньше лесником, значит имеет какое-то отношение к лесу. Так ведь?

— Выходит, что так.

— А кто прячется в лесу? Парни, которым лодочник возил мешки. Так?

— Выходит, что так, — повторил Жердяй, напрягая всю свою сообразительность, чтобы понять, к чему клонит Миша.

— Значит, — заключил Миша, — есть какая-то связь между убитым лесником и этими парнями в лесу.

Как ни далеко было следствие от посылки, но Жердяю оно показалось убедительным. Может быть, потому, что он никогда не изучал логики.

— И верно, — сказал он, разинув в удивлении рот.

— Вот видишь, — продолжал Миша, торопясь укрепить в Жердяе это убеждение, — значит, надо узнать, в лесу ли эти парни и что они там делают, тогда мы наверняка все выясним.

— Как же мы узнаем?

— Очень просто: пойдем ночью в лес.

— Это на Голыгинскую-то гать? — ужаснулся Жердяй.

— Почему же на Голыгинскую гать? Просто пойдем в лес, и всё.

— Ни за что не пойду! — заявил Жердяй. — Убей — не пойду. И не говори больше, не упрашивай.

Миша был готов к этому отказу. Но он понимал, что без Жердяя ему в лесу делать нечего: ночью он один заблудится.

— Эх, ты, — сказал Миша, — родного брата не хочешь из беды выручить!

— Кабы я знал, что это брату поможет… А то ведь не знаю…

— Наверняка поможет, — настаивал Миша.— Ты только подумай: твоего брата могут засудить, а ты не хочешь ему помочь. Я посторонний человек, и то хочу помочь —иду ночью в лес, не боюсь. А ты родной брат и не хочешь, боишься. И не стыдно тебе!

Жердяй молчал.

— Ты о матери подумай. Ведь убивается она? А, убивается?

— Убивается, — мрачно ответил Жердяй.

— Вот видишь! Она убивается, пока следствие идет. А если его невиновного засудят? Ведь она совсем сойдет с ума с горя. И тебе ее не жаль. Эх, ты!

— Я идти не отказываюсь, — сказал Жердяй, — толь-ко на самую гать не пойду. Дойдем до гати, и всё.

— Ладно! Ты нас только туда выведи, а остальное мы сами сделаем.

— А еще кто пойдет?

— Генка… Только ты смотри, Жердяй, никому не говори!

— Зачем я буду говорить?

— И матери своей не говори, никому, понял?

— Понял.

— Пойдем сегодня ночью.

— Уж сегодня?

— А зачем откладывать? Сегодня и пойдем. Приходи вечером в лагерь. Как все заснут, мы втроем и пойдем.

— Ладно, приду, — ответил Жердяй и снова взялся за топор.

Глава 38

СЛАВКИНЫ РОЗЫСКИ

К вечеру Славка вернулся из Москвы и рассказал следующее:

— Графы Карагаевы — родственники знаменитых Демидовых. Был такой тульский кузнец Демид Антуфьев. Его сын Никита поставлял оружие Петру Великому. За это Петр подарил ему уральские заводы, дал дворянство и фамилию Демидов. Дочка одного Демидова вышла замуж за графа Карагаева.

— Кому это интересно? — презрительно скривился Генка.

— Слушай. Демидовы были самые богатые люди в России. Даже королевы за них выходили. Был такой Анатолий Демидов, так он женился на родной племяннице императора Наполеона.

— Уж это ты врешь!

— Честное слово! И Анатолий Демидов, чтобы тоже был именитым, купил в Италии княжество Сан-Донато и стал именоваться князем Сан-Донато.

Такому сообщению не мог поверить даже Миша, хотя и знал, что Славка никогда ничего не выдумывает. Но, может быть, он прочитал какой-то вымысел и уверовал в него? Как можно купить целое княжество, можно сказать — целое государство?

Но Славка настаивал на своем. Он даже обиделся:

— Если вы мне не верите, то поезжайте на Урал. Там увидите железнодорожную станцию, которая называется Сан-Донато.

— Зачем же обижаться? Рассказывай.

— Я не обижаюсь. Но если бы ты при такой жаре целый день просидел в Румянцевке, то тоже бы обиделся.

— Ладно, рассказывай, — примирительно сказал Миша.

— Так вот. Демидовы были очень богатые люди. Владели на Урале заводами и рудниками. И были большими чудаками. Например, один Демидов, Прокофий, устроил в Петербурге такое пьянство, что пятьсот человек умерли от перепоя…

— Вот врет! — взвизгнул Генка и хлопнул себя по коленкам.

— Честное слово! Этот Прокофий был в Англии и за что-то обиделся на англичан. Тогда он вернулся в Россию и скупил всю пеньку, чтобы не досталась англичанам. Ведь они импортировали из России главным образом пеньку, вот он их и проучил.

— Проучил… за свои денежки.

— А что для него деньги? Вот, например, другой Демидов — Павел. В 1835 году подарил царю Николаю Первому алмаз, который стоил ровно полмиллиона рублей…

— Видно, был большой подхалим,— заметил Миша.

Генка опять не поверил:

— Один камешек стоит полмиллиона рублей золотом Больно дорого!

— Представь себе — полмиллиона, — продолжал Славка. — Это был знаменитый алмаз Санси… Вот интересная история. Этот алмаз был вывезен из Индии лет пятьсот назад и принадлежал Карлу Смелому Бургундскому. Карла убили на войне, и алмаз подобрал один швейцарский солдат. Но он не знал цену алмаза, думал, что прост красивый камень, и продал какому-то священнику за один гульден, то есть за один рубль. Священник, не будь дурак загнал алмаз португальскому королю Антону. Король Антон, тоже хороший спекулянт, продал его за сто тысяч франков французскому маркизу Ле-Санси. С тех пор этот алмаз называется Санси. Теперь слушайте, что произошло дальше. Слуга Санси вез к нему этот алмаз. На слугу напали разбойники и убили его. Но слуга успел проглотить алмаз. Санси велел вскрыть труп своего слуги и нашел алмаз в его желудке.