Глава VI – Эндрю

-         Привет! – крикнул мне Сергей.

-         Ой, привет! – радостно ответил я, узнав старого знакомого.

Мотоцикл, на котором я ехал, остановился на светофоре где-то в районе Таганской площади. На крыше соседнего внедорожника сидел Серега – светлый молодой парень, с которым мы вместе веселились на Красной площади.

- Катаешься! – спросил он.

- Катаюсь! А ты?

- И я. Перебирайся ко мне. Помнишь Наташку и черта. Сейчас заедем за ними, потусуемся.

Я без особых раздумий перелетел на крышу автомобиля.

- Ты знаешь куда этот джип едет? – спросил я парня.

- Знаю. Он всегда идет одним маршрутом в одно и то же время.

- Наташка – это, наверно, та веселая дама с костяной ногой, - подумал я, однако не стал спрашивать Сергея.

Внедорожник кружил по переулкам, потом въехал куда-то во двор и остановился. Мы спрыгнули у высокой лестницы, ведущей к парадному подъезду многоэтажки. Тут я разглядел перед собой огромную сталинскую высотку, упирающуюся своим штырем в небо. Джип, на котором мы ехали, двинулся с места в сторону лестницы и растворился в ней. Только сейчас я понял, что он тоже был призраком.

Мы вошли в парадную, бесшумно проплыли мимо охранника, который нас не заметил. Серега нажал кнопку лифта, двери открылись, мы вошли и поехали на последний этаж. Охранник сонно взглянул на открывающиеся двери лифта, но абсолютно не удивился, что никого не было ни внутри, ни снаружи. Иногда же бывают технические сбои.

Выйдя на последнем этаже, мы еще поднимались по лестнице, а потом лезли по приставной лесенке на чердак. Там было окно на крышу. Мы вышли на небольшую площадку, на краю которой я заметил женщину, ту самую, по имени Наталья. Она сидела на бордюре, свесив ноги вниз над пропастью. Ее взгляд был устремлен вдаль на ночной город, длинные волосы развевались на ветру и блестели в лунном свете.

- Здорово, Наталья!- буркнул светловолосый.

- А-а-а, привет! – радостно улыбнулась нам она, задорно мне подмигнув, - Как дела? – обратилась она ко мне.

- Лучше не бывает. А ты наслаждаешься видом? – спросил я.

- Да, вот сижу скучаю, жду Черта.

Мы подошли к краю площадки. Внизу блеснула Москва-река в своем неповторимом изгибе, обрамленная миллионами огней. Вдалеке можно было разглядеть Кремль и Собор Василия Блаженного, а еще дальше купола Храма Христа спасителя. В воде сверкнул блик Луны. Я поднял голову в небо и увидел, что там уже был не месяц, а практически половина Луны. Она вся была усыпана чертями, которые толкались и дрались за место на ночном светиле.

Вдруг Луна перевернулась, черти посыпались с нее в разные стороны, как стаи перелетных птиц, заполонив все небо. Сейчас ночная властительница напоминала чашу, стоящую на ночном небосводе. Я стал вспоминать, что эту картину где-то видел, когда Луна расположена не перпендикулярно, а параллельно горизонту. Точно, я это наблюдал в Южном полушарии, в Андах, в Перу. Меня захватила ностальгия о моих путешествиях по миру.

От растворяющейся в небе стаи отделилась точка и стала приближаться к нам. Я в ней узнал знакомого мне черта.

- Всем привет! - тявкнул он, приземлишь рядом с нами на бордюр, - медитируете?

- Любуемся видом, - ответила Наташка.

Где-то вдалеке выпирала своими трубами одна из московский теплоцентралей, отапливающих город. Ее дым стелился вдоль реки, то становясь серебряным в лунном свете, то превращаясь в кроваво-красный, то в оранжевый, то в зеленый, отражаясь в свете городских огней. За ней были видны небоскребы делового центра Сити. На одной из высоток сверкала реклама, но разглядеть ее в деталях не представлялось возможным.

- Эх, как красиво и немного грустно! – всхлипнула Наташка.

- Почему грустно? – спросил я.

- Не знаю, просто что-то взгрустнулось.

- Ну да, вызывает чувство одиночества, - ответил я на свой же вопрос.

Женщина повернулась ко мне.

- Меня зовут, Натали, - протянула она мне руку.

- А меня, наверно, Андрей, - пожал я ее руку.

- Почему, наверно?

- Так меня звали в прошлой жизни. А сейчас не знаю.

- А сейчас тебя зовут, Эндрю, - заявила Наталья.

- Почему Эндрю?

- На иностранный манер.

- Тогда почему не Андрэ на французский манер или Андреас на испанский?

- Лучше на английский, - включился в разговор Сергей, - это же они придумали Хэллуин – наш праздник.

- Кто они? – спросил я.

- Американцы или англичане, - сказала Наталья.

- Наверно, ирландцы, - заявил я.

- Не важно, главное, что это пошло из англо-саксонской культуры.

- Ну да, пусть будет так, Эндрю, так Эндрю, - подумал я, - теперь моя жизнь будет вечный Хэллоуин, - значит его тоже называть не Серегой, а Сержем, а тебя не Натальей, а Натали?

- Ну мы так друг друга зовем, - сказала Наташка.

- А черта как называть?

- А Черт и в Африке Черт, - ответила ночная ведьма.

Дунул ветерок, ее волосы опять взъерошились, и она действительно стала похожа на колдунью.

Над городом маячил красный огонек. Это был небольшой вертолет, который снимал ночные пробки, чтобы зафиксировать их во всемирной паутине.

- Пойдешь завтра с нами поразвлечься? – спросила меня Натали.

- Куда?

- Встречаемся в Саду Эрмитаже, а там дальше увидишь.

- Хорошо. Мне все равно делать ничего. Во сколько?

- В семь вечера.

- Договорились.

- Вот и прекрасно, - удовлетворенно кивнула Наталья.

Мы еще долго сидели на крыше дома, который был знаменитой высоткой на Котельнической набережной. Кто в ней только не жил в свое время? Столько знаменитых людей!

Наступило утро, и я, как обычно, быстро провалился в сон.

 Глава VII – Любовный напиток

Сад Эрмитаж – еще одно место в городе, которое я бы назвал Булгаковским, хотя точно не знаю, бывал ли здесь писатель. Есть в саду что-то дьявольское, ощущается какая-то необычная энергетика и сила. Даже памятник всем влюбленным может излучать какую-то опасность и, возможно, обрекать молодых людей на роковую любовь. Вся эта сверхъестественность Сада, наоборот, всегда привлекала меня. Его ухоженность и красота постоянно отдавали чем-то мистическим. Да, а теперь я сам и есть мистика.

Здесь находятся три театра, а также здание знаменитого клуба «Дягилев», который сгорел при невыясненных обстоятельствах. Сейчас на его месте находится просто коробка то ли фиолетового, то ли сиреневого, то ли пурпурного цвета. Даже сам ее оттенок напоминает мне кровавую вечернюю зарю накануне урагана.

- Ты вовремя, - радостно мне крикнула Наташка, с крыши одной из беседок сада.

- Да, пришел, чтобы прогуляться. Нравится мне здесь.

- Мне тоже. Люблю подглядывать за целующейся молодежью, - произнесла ведьма, склонившись вниз головой с крыши и заглядывая внутрь беседки.

Тут я увидел молодую парочку, обнимающуюся и целующуюся напоказ на глазах у праздно гуляющей публики. Напротив, на лавочке сидел знакомый черт, хитро на них поглядывая.

«Сейчас будет пакостить», - подумал я. И точно, он вскочил, подлетел к ним и стал обсыпать их голову горстями пшена. Причем, казалось, что крупа рождалась в его руках и сыпалась бесконечным потоком.  Парочка этого не замечала, увлекшись своей любовью. Однако, многочисленные голуби и воробьи, обитающие там, сразу учуяли что-то вкусненькое для них. Один за другим они стали слетаться в беседку, пытаясь склевывать пшено, атакуя молодых людей. Птицы были везде – на голове, на плечах, на руках, ногах. Они просто облепили юных позеров непроглядным ковром.

Молодые люди стали отчаянно отбиваться от голодных обитателей сада, размахивая руками и мечась по сторонам. Девушка звонко визжала, привлекая внимание опаздывающих на спектакли зрителей.

- Помогите, помогите, - призывала она.

- Черти тебе помогут, - смеялась свисающая вниз головой Наташка.