— Какие есть.

— За что же он так несчастного воспитателя?

— Если бы я знал, то не тратил бы ваше и свое время, Виктор Николаевич. Почитайте досье.

— Так, затем вышеозначенный убийца, сидевший в карцере — там карцер есть? — в ожидании наряда милиции, покончил с собой, связав шнурки и смастерив из них петлю. Мда, ситуация кристально ясная.

Виктор осторожно закрыл папку и вопросительно посмотрел на полковника, ожидая приказаний.

— Первой версией следствия было массовое употребление наркотиков, естественно, — пояснил Лаврентьев. — Многие дети вели себя нервно, чересчур возбужденно. Некоторые жаловались на кошмарные сны. Однако экспертиза показала, что в крови ни Федора Несытина, ни другого мальчика, Анатолия, никаких психотропных веществ не оказалось. Внезапное помешательство, и один вывалился из окна, а другой кинулся с ножом на взрослого человека. Неожиданно, яростно и, как вы видите, довольно эффективно. Убийственно просто.

— То есть наркотики ни при чем? Да и на что несчастным детям их покупать? На какие деньги?

— Там лес рядом, — туманно пояснил фээсбэшник.

— И?

— Мало ли что там растет…

— Мухоморы они там, что ли, трескают?

— Может, и мухоморы. Коротко говоря, мы забрали дело из прокуратуры. Теперь им занимается Контора. Потому что наш человек, который находился там под хорошим прикрытием и приглядывал за подающими надежды детьми, несколько дней назад не вышел на связь. Его мобильный не отвечает.

Виктор тихо выругался. Слишком много для одного расследования, черт побери.

— Несомненно, ваша основная задача — выяснить, что именно произошло с нашим сотрудником, и по возможности отыскать его. Получите нужные документы, работать будете под прикрытием. Следователь, проводящий дополнительное расследование, что может быть лучше.

— Ясно. Ваша версия происходящего?

— Наши аналитики предполагают, что на территории детского дома действует невыявленный мощный маг, который неожиданно начал приносить человеческие жертвы.

Виктор выругался уже громче. Магов он особенно «любил» после пары лет постоянных с ними столкновений. «Хороший маг — мертвый маг», — любили говаривать его подчиненные, и Кононову иногда казалось, что в этом есть определенная доля истины.

— И поэтому мы?

— Поэтому вы. У вас есть опыт боевых столкновений с подобными субъектами и необходимая квалификация, чтобы провести расследование.

Даже подобный комплимент не вывел Кононова из состояния глубокого ступора. «Мангуст» мрачно закусил губу, воображая себе все прелести расследования в месте, полном полувменяемыми подростками, которые, кстати сказать, имеют обыкновение набрасываться ни с того ни с сего. Да еще и ломать нож о твою грудину.

Потом он глубоко вздохнул и взял себя в руки.

— Все понял, начнем работу завтра же.

— Вот и славно, а то подобный всплеск активности со стороны предполагаемого мага заставляет наших аналитиков предполагать, что готовится что-то действительно крупное. Не подведите нас, Виктор Николаевич, — предупредил Лаврентьев.

Кононов пробурчал в ответ нечто невразумительное.

— Только, Виктор, дружеский, так сказать, приказ. — Лаврентьев проникновенно заглянул ему в глаза.

— Слушаю.

— «Бэху» свою оставьте в Москве. Поезжайте общественным транспортом, а то никакая легенда не выдержит.

«Всю жизнь мечтал потрястись в рейсовом автобусе, — с ненавистью подумал „мангуст“, покидая прохладную полутьму кабинета. — Господи, сделай так, чтобы в этом детдоме росли особенно забористые мухоморы и все дело было бы в них. Чтобы этот мощный маг оказался полной туфтой и выдумкой аналитического отдела…»

За окном становилось все сумрачней и сумрачней. Низкие облака, весь день сулившие дождь, наконец-то разродились моросью. Пыльное, мутное стекло испещрили длинные черточки капель. Дождь, судя по всему, расходился, и через заплаканное окошко стало почти ничего не видно. Впрочем, Виктор не боялся пропустить свою остановку — она была конечной.

Автобус снова затормозил, и «мангуст» едва сумел различить все те же трехэтажные домики, хотя, надо полагать, совсем в другом районе города, иначе зачем бы эти ребята с завода катались туда-сюда? Впрочем, может, им нечем заняться?

Как оказалось, ехали работяги именно сюда. Да и жили неподалеку друг от друга, поскольку дружно выгрузились на мокрый тротуар и зашагали куда-то в глубь района.

В салоне остались только Виктор да пышнотелая женщина, пересевшая в отсутствие старушки на переднее сиденье.

— Володь, — обратилась она к водителю. — Не забудь меня высадить возле Минкино.

— Да уж не забуду, — добродушно ответил тот, нажимая на газ. — Как Серега-то поживает?

Они углубились в загадочные дебри внутрисемейных отношений, о которых Виктору решительно не хотелось знать. Поэтому он снова уткнулся в окно и принялся разглядывать мелькающие придорожные кусты и размышлять о своих подчиненных, вольготно расположившихся сейчас в своих номерах, поужинавших и вообще прекрасно проводящих время.

Глава вторая

Согласно плану, «мангусты», приехавшие вместе на здоровом джипе, остановились в ближайшем доме отдыха, «Сосенки». Открытый только в сезон, он тем не менее предлагал отдыхающим относительный комфорт и трехразовое питание, что и вызывало теперь у Виктора жгучую зависть. Ему предстояли исключительно детдомовские харчи.

Все снаряжение, естественно, тоже осталось в «Сосенках», чтобы не вызывать лишних вопросов у обитателей детского дома имени Дзержинского.

— Почти как отпуск, — заявил Никита, развалившись на кровати. — Гуляй не хочу. Здорово!

— Не расслабляйся, — одернул его Виктор, но скорее для порядка. Он и сам с удовольствием побродил бы по длинным аллеям дома отдыха, вдыхая ароматы сосен, прелой хвои и увядающей травы, но его роль в операции была совсем иной — ему предстояло изображать следователя, ведущего дело об исчезновении сотрудника ФСБ. Что было не так уж далеко от истины, но все же…

Ребята с шутками и прибаутками проводили его до остановки и оставили одного, поспешив на ужин.

Автобус снова остановился, и надушенная женщина наконец вышла наружу. Дождик, кажется, то ли прекратился, то ли затих — из-за сгустившихся сумерек трудно было утверждать с уверенностью. За окнами мелькали темные тени деревьев, город закончился, сменившись лесом — или, по крайней мере, перелесками. Из-за дождя окружающий ландшафт наводил тоску, и даже пропахший бензином автобус казался почти уютным. Под потолком тускло светились лампы в пыльных плафонах; мягкие, обитые дерматином сиденья поскрипывали на ухабах.

— Вам к главному корпусу? — меланхолично поинтересовался водитель, не поворачивая головы.

— Конечно, — коротко ответил Виктор, слегка удивившись вопросу. Но желания расспрашивать у него все равно не было. От духоты по-прежнему мутило, и он упорно смотрел в окно, хотя практически ничего не видел. Забавное местечко. Самая настоящая дыра — навстречу ни одного автомобиля не попалось, уж свет фар в любой темноте в глаза бросается. Хотя места сомнительные — внушительная военная база неподалеку, единственная дорога на Москву, автобус до ближайшего райцентра три раза в день и огромный завод, собственно, градообразующее предприятие. На первый взгляд не совсем понятно, почему детский дом разместили в таком захолустье. Однако если учесть, чем там занимаются сотрудники ФСБ с момента создания приюта для военных сирот… тогда такое расположение даже плюс.

Скрипнули тормоза, автобус остановился на большой асфальтированной площади, едва освещенной парой синеватых фонарей.

— Тут ворота, — объяснил водитель, настороженно глядя в приоткрытую дверь автобуса. — Войдете — и прямо дорожка к главному корпусу ведет. Не заблудитесь.

— А есть еще неглавный? — не удержался от вопроса Виктор.

— Конечно, — удивился такой неосведомленности его собеседник. — Хозяйственный. Его потом уже построили, в шестидесятые. А главное здание — сразу после войны.