— Конечно!

— Но не сюда, — предупредил Аль Хаджи,

— Что я, не понимаю?

Аль Хаджи на миг задумался.

— И вот еще что, — продолжал он, — насчет этих податей; Отныне чтобы все платили день в день, никаких отсрочек... Они своих обязательств не выполняют, и я оказываюсь не в лучшем виде перед своими кредиторами. Мне бы не хотелось, но, видно, придется ставить на твое место Тони. Иди... и подожги чью-нибудь лавку.

Когда Курия вышел из дома, Рикардо стоял на ступенях. Они холодно и сухо простились, и Курия укатил на голубом «альфа-ромео».

«Где он заработал шрам?» — гадал про себя Рикардо. Вид у Курии грозный, но Рикардо и не таких обламывал.

Он закурил сигарету, наблюдая за тем, как охрана отворяет перед машиной Курии ворота. Ум у Рикардо заработал с бешеной скоростью. Долгие часы, проведенные с женщиной, словно прочистили ему мозги. Впервые со дня приезда на «Апельсиновую усадьбу» он видел вещи в подлинном свете. Даже ощущал запахи надвигающейся ночи, слышал крики птиц, шелест падающих на лужайку листьев. Он снова был самим собой.

В семь часов из дома вышли Аль Хаджи и Мими в вечерних туалетах. Они ехали на обед с какими-то высокопоставленными правительственными чиновниками, среди них должен был быть один министр и чуть ли не начальник полиции.

У Мими был весьма соблазнительный вид в багрового цвета платье с глубоким вырезом, подчеркивающим линии ее бюста. На лице все та же непроницаемая маска, привлекавшая и настораживавшая Рикардо. Она, казалось, из тех женщин, что способны, не дрогнув, подсыпать яд в кофе мужу после пустяковой ссоры. Может, Эл не слишком с ней ретив, подумал Рикардо, цинично ухмыляясь.

Даже в черном фраке Эл оставался самим собой, грузным черным пройдохой с круглой головой и кустистыми усами, с огромным рубиновым перстнем на правой руке. Камень наверняка из музея, отметил про себя Рикардо.

Не сказав ему ни слова, они уселись в «мерседес» и покатили к воротам. Рикардо еще с полчаса курил на ступенях. Ночь падала на землю подобно лавине. На чистом небе зажигались звезды. Охранники о чем-то толковали у ворот, один из них насвистывал местный мотивчик.

Рикардо поднялся и вошел в дом. На огромном столе из красного дерева был накрыт ужин на одного — безвкусное английское жаркое с вареным картофелем, морковью и цветной капустой. Кухарка, как выяснилось, до Аль Хаджи служила у отставного британского полковника. Рикардо задумчиво поковырял в блюдах вилкой, потом брезгливо кончиками пальцев отнес тарелку на кухню и потребовал бутерброд с сыром и кофе. Он поел на веранде, не включая света, вглядываясь в темные силуэты деревьев, и все обдумывал и прикидывал что-то.

Еще позднее, когда слуги отправились в свои конурки на задах хозяйского дома, Рикардо снова вошел в дом и направился прямо к кабинету Аль Хаджи. Пять минут он провозился с замком. Покончив с этим, зажег все лампы и приступил к обыску. Стараясь ничего не сдвинуть с прежнего места, он методически прочесывал полки и выдвижные ящики. Подобрав отмычку к письменному столу, перебрал все его содержимое. Кроме пяти тысяч шиллингов наличными, нескольких чековых книжек и аккредитивов, ничего заслуживающего внимания. Одни бумаги, пухлые папки с документами.

Убедившись, что того, что он ищет, нигде нет, Рикардо принялся за сейф. Замок в нем был с набором, в Америке таких уже давно не делали. Через десять минут дверца сейфа распахнулась. В сейфе было три вместительных отделения, забитых бумагами, документами и папками. В одном из отделений было припрятано двадцать тысяч кенийских шиллингов, тысяча долларов также наличными и аккредитивы.

Но того, что искал Рикардо, не оказалось и в сейфе. Он пересчитал деньги, все купюры оказались настоящие, потом сложил их снова точно так же, как они лежали. Затем полистал несколько папок, в основном учетные книги «Апельсиновой усадьбы» и других вполне законных предприятий.

Обыскав все, что только можно, и ничего не обнаружив, Рикардо погасил огни и запер кабинет. Снова воспользовавшись отмычками, он проник в частные покои Аль Хаджи в левом крыле дома, куда доступ ему был строго-настрого заказан. Все здесь было обставлено с кричащей роскошью, выделявшейся даже на общем фоне этого похожего на дворец особняка. Полы были застелены редкими персидскими коврами, стены украшены дорогими картинами; дверные ручки и водопроводные краны позолочены; ванные комнаты соответствовали числу спален, в них голубые и розовые ванны, утопленные в пол.

Рикардо начал обыск со спальни Эла. Она была раза в три просторнее комнаты, отведенной Рикардо. Работал он споро и тщательно, но и здесь не оказалось того, что он искал. Стенные шкафы ломились от костюмов, рубашек всевозможных расцветок и фасонов. Двуспальная кровать, стоящая посередине, явно сделана на заказ по росту Эла. Все было прибрано, сверкало чистотой, точно не жилое помещение, а витрина мебельного магазина. Довершал обстановку письменный стол из ценного дерева мвули, набитый кипами бумаг. Но снова ни намека на то, что искал Рикардо.

Спальня Мими по размерам была такой же, как и спальня Эла. Одна стена была застроена шкафами, в них хранились бесчисленные платья, многие из которых она уже не носила, но и слугам отдавать жаль — слишком уж дорогие. В одном шкафу помещался небольшой, но тяжелый сейф. В нем оказались драгоценности хозяйки и немного денег. Кровать точь-в-точь такая же, как в спальне Аль Хаджи.

Так и не найдя того, что искал, Рикардо, недовольный, вернулся в свою комнату. Он был уверен, что ни Курия, ни Эл не выносили из дому тот портфель из коричневой кожи. Он провожал их обоих.

Рикардо валялся на кровати. Сон не шел. Его одолевали разные мысли; он строил всевозможные планы. В час ночи вернулись хозяева. Он слышал, как подъехала машина, как они поднялись по ступеням, направляясь в свое крыло.

Рикардо никак не мог уснуть, курил сигарету за сигаретой и думал, думал. Было уже почти три утра, когда его наконец осенило: портфель в кабинете! А ведь он обыскал его весь, от пола до потолка. Должно быть, запрятан в потайном сейфе...

Лишь в пять утра его сморил сон.

За завтраком в это воскресное утро Мими пребывала в приподнятом настроении, была необычно весела. После ужина о министром Эл повез ее в международное казино потанцевать. Давно он не обнимал ее с такой нежностью. Вернувшись домой, они предались любовным утехам, и Мими снова испытала то, что делало ее такой счастливой в первые месяцы их брака.

Сам Аль Хаджи опять был не в духе. Ему предстоял напряженный, насыщенный делами день. Кроме того, он обнаружил, что кто-то проник в кабинет в его отсутствие. Сейф и письменный стол явно были вскрыты. Потайная пломба, которой он всегда опечатывал дверь, была сломана. Естественно, что подозрение в первую очередь пало на Рикардо, но Аль Хаджи решил пока помалкивать.

После завтрака Мими уехала в торговый центр, расположенный в двух километрах от их поместья. Аль Хаджи, перекинув через плечо мешок с клюшками для гольфа, отправился на игровую площадку. Ему не удалось заразить Рикардо своим увлечением, и партнера у Аль Хаджи не было.

Рикардо подождал, пока Эл не удалился на безопасное расстояние от дома, и снова проник в кабинет. Десять минут он выстукивал стены и пол, ища тайник. Наконец остался один лишь камин. Хватило мгновения, чтобы смекнуть, как быть дальше. Он быстро нашел два кольца и выдвинул камин на ковер. При виде сейфа с двойным запором он довольно усмехнулся.

Оба замка были сделаны в Америке, но разными фирмами. Такие замки Рикардо открывал всю свою сознательную жизнь, и через пять минут дверца, пошла в сторону, обнажив содержимое несгораемого шкафа. Рикардо приступил к делу.

Даже не взглянув на пачки денег и оружие, он потянулся за портфелем, который Курия привез накануне, и раскрыл его. В нем, помимо денег, оказался длинный список тех, кто уплатил подать. Кое-где вместо имен хозяев были проставлены названия предприятий и заведений с адресами. Рикардо усмехнулся, что делал довольно редко.