Изменить стиль страницы

            Старик слушал не перебивая, только постепенно серел лицом, каменели его скулы. Женщина, увлёкшись, жестикулировала, ходила по комнате, вернее, по имеющемуся в её распоряжении маленькому пятачку, свободному от ящиков. Иногда она прерывала свою речь нервными смешками, или всхлипами. Она явно имела целью сказать всё на одном дыхании, будто для этого её предоставлялась последняя возможность.

            -... Ну а насчёт нашего национального характера, нашей гордости... Вам что же мало того, что мы язык свой забыли, говорим на вашем? А вы, хвалёная русская интеллигенция, вечно за что-то страдающая, но не способная устроить себе нормальной обеспеченной жизни, в то же время обладаете исключительной способностью душить культуру других народов. Ведь всё кругом было русское, хоть и звалось советским. Кино, книги, газеты, телевидение. Как же нам сохранить свои корни при такой с вашей стороны культмассовой интервенции? У нас только что и осталось в характере, в быту своё "я" сохранить. Наша гордость, темперамент вам поперёк горла? Но это, может быть, наша последняя отличительная черта, не позволяющая нам потеряться в вашей среде!...- женщина остановилась, глядя в упор на застывшего в кресле гостя.

            Тот ещё несколько мгновений продолжал пребывать в сидячем столбняке, потом с некоторым усилием стряхнул оцепенение, вытащил платок и отёр появившиеся на лбу капли пота – духота, а может быть и внутреннее напряжение дали о себе знать.

            - Нда... однако. Успокойтесь пожалуйста Карина Вартановна. Союза уже полгода как нет, и, надеюсь, больше не будет. Пора уже про него если не забывать, то говорить в прошедшем времени. Надо смотреть в будущее, ведь вы ещё относительно молоды. Я вас понимаю и нисколько не в обиде за нелестную оценку качеств моего народа. Конечно, я не со всем согласен, но кое что бесспорно, чего уж там. Мы подвержены одной болезни, в чужом глазу и соринку видим, а в своём... Вот вы говорите культурная интервенция, а нам кажется просветительская миссия, приобщение к великой русской культуре и так далее. Всё это очень сложно, не стоит продолжать. Вы не против?

            - Я не хотела этого говорить... вы меня вынудили!- в отчаянии воскликнула женщина.

            - Ну, и отлично. Мы слишком далеко ушли от наших насущных проблем. А они таковы, что сейчас вы беженцы, причём хоть и русскоязычные, но не русские, к тому же, как сами изволили признаться, ко всему русскому испытываете своеобразную аллергию. И, тем не менее, вы с завидным упорством собираетесь тут жить, несмотря на то, что относятся к вам тут далеко не дружески.

            - К нам нигде, понимаете, нигде не относятся дружески. Мы ни где не встречали искреннего участия!

            - Ну а чего же вы хотите, при вашем болезненном чувстве национального достоинства. Вы же не желаете принимать правила, по которым живёт этот вам крайне обрыдлый и чуждый народ. Вы хотите здесь жить по своим законам, и оправдываете свою бытовую неуступчивость тем, что де в культурном и политическом аспектах много уступили... Вот в кратце, отжав воду эмоций, я пересказал ваш вдохновенный монолог...

                                                                                  8

            Огонёк тлеющей в темноте сигареты приближался. Вартан, загнав младших на терассу, притаился возле крыльца, стараясь разглядеть подходившего. Не доходя шагов пять-шесть, невидимый человек остановился и, прислушиваясь, тихо и протяжно свистнул.

            - Это ты, Ашот?- вполголоса спросил Вартан.

            - Я... Где ты Вартан?- подошедший, вынув изо рта сигарету, всматривался в темноту.

            Вартан вышел из своего укрытия на бледный свет, струившийся из-за наполовину залепленных газетами окон. К нему подошёл парень лет восемнадцати, в светлой рубахе и джинсах, с длинным горбоносым лицом и густой шапкой чёрных жёстких волос. Он был высок и гибок, как хлыст - казалось, что если его перегнуть головой к пяткам, изогнётся легко и свободно. Они обменялись рукопожатиями и Ашот, кивнув на светящиеся окна, спросил:

            - У вас там, что гости?

            - Да директор школы к маме пришёл,- тихо ответил Вартан.

            - Ну и что там он?...- многозначительно недоговорил Ашот.

            - Не знаю... слышно плохо,- словно оправдывался мальчик.- Давно уже говорят, когда пришёл, ещё светло было.

            - Понятно... Наверное уговаривает уехать отсюда?

            Вартан  опустил голову – ему было стыдно, что он сказал неправду. Тут же вскинув голову, он решительно и зло признался:

            - Ещё как... прямо из кожи лезет. А мама ему – нет, и всё. Никуда, говорит, не поедем  и права не имеете нас гнать.

            - Давай отойдём,- Ашот потянул мальчика за рукав в сторону от света и от веранды, так как брат и сестрёнка Вартана, то и дела высовывали оттуда свои рожицы, слушая о чём они говорят.

            - Слышь, Вартанчик, курнуть не хочешь, кайф словить?- спросил Ашот, когда они отошли.

            - Чего курнуть, план?... Не, я не буду,- Вартан смущённо замотал головой.

            - Как хочешь, а то ведь... Знаешь сколько один такой косяк стоит?- Ашот помахал рукой с зажатой между пальцами сигаретой.- А тебе бесплатно, цени,- Ашот с наглядным наслаждением затянулся и, явно желая произвести впечатление на мальчика, медленно выпустил дым.- Вишь, ни один комар не пристаёт... Ладно, хорошего помаленьку,- он затушил недокуренную "косую" сигарету и бережно спрятал её в карман рубашки.

            Эффектное дымоиспускание Вартан не оценил, так как они вышли из полосы света, но комары действительно как будто не желали вкушать попутно с человеческой кровью никотин с анашой. Вартан был намного ниже Ашота. Чтобы не задирать голову при разговоре он несколько отступал назад, а его собеседник, напротив, наровил подойти ближе, и так они пятились вдоль дома.

            - Ну, так ты, что надумал-то насчёт моего предложения?- спросил наступая Ашот.

            - Знаешь, нет... не могу я сейчас ехать с тобой,- в  очередной раз сделал шаг назад Вартан.

            - Да я же не говорю что сейчас. Я и сам ещё не знаю, когда поеду. А если потом?... Пойми такому парню как ты здесь ловить нечего. Хочешь я с твоим поговорю?

            - Нет Ашот, не надо, я не поеду. Школу закончить надо... и родителям помочь,- продолжал оправдываться Вартан, но уже не пятился, а встал как вкопанный, ибо дальше начинался заросший бурьяном огород.

            - Да брось ты... зачем она сейчас нужна, эта школа? Восемь классов у тебя есть, и хватит, больше не понадобится. А мне, сам знаешь, как надёжный напарник нужен, компаньоном моим будешь. Мы ж такие бабки с тобой срывать будем.

            Вартан несомненно был польщён – слова старшего и авторитетного парня будоражили самолюбие мальчика. Но он снова проявил непреклонность:

            - Нет Ашот, я от родителей сейчас уехать не могу. Без меня тяжело им будет. Отец за бабушкой поехал, а она у нас болеет... Не могу я.

            - Как знаешь,- разочарованно проговорил парень.- Давай присядем.- Они сели на поваленный столб, когда-то державший отсутствующий теперь плетень.- Знаешь, если бы у меня были отец и мать, может я бы тебя и понял, а так...

            - У тебя же есть дядя и его семья.

            - Есть-то есть...- неоднозначно произнёс Ашот, но добавил уже твёрже.- Потому я и с ними пока... Но насовсем - нет, ни за что не останусь. Как устроятся, сразу назад, в Москву рвану... Они же все как слепые, вроде глазами смотрят, а не видят ничего, хоть дядя мой, хоть твои родители. Ты не обижайся, но они все не понимают, что сейчас жить, как они жили, нельзя.

            - Как это... А ты что знаешь как надо?- обида за родителей слышалась в скептическом вопросе мальчика.