Глава 3

Отдел по разработке реакторов для военных кораблей довольно часто посещал командир атомной подводной лодки «Наутилус» капитан 3 ранга Юджин Уилкинсон. Мы его чаще называли Дэнисом. Иногда он заходил ненадолго в мой кабинет поинтересоваться моими успехами. В 1955 году между нами произошел примечательный разговор. Мы беседовали на одну из любимых тем Дэниса — о Северном Ледовитом океане.

Наклонившись вперед, Дэнис сказал:

— На Земле четыре океана, но этот, Северный Ледовитый, по своему расположению является самым важным. Посмотри, где он находится. — Он ткнул пальцем в небольшую карту, лежащую на моем столе.

Я очень хорошо понял, что он имеет в виду. Северный Ледовитый океан расположен непосредственно между двумя основными материками мира. Конечно, если этот океан рассматривать через призму теории Мэхэна о стратегическом значении океанов, то Арктика приобретает огромное значение.

— А какой он огромный, — продолжал Дэнис, — в пять раз больше Средиземного моря, почти в два раза больше Соединенных Штатов!

— А что ты скажешь насчет льда? — спросил я. — Что нам о нем известно? Разве лед позволит проведение каких-либо операций?

— Мы знаем о нем больше, чем ты думаешь, — отпарировал Дэнис. — Ледяной покров довольно тщательно исследован, и нам известно, что средняя толщина полярного льда — около трех метров.

— Где это, у кромки? — спросил я с сомнением.

— Нет, это средняя толщина всего ледяного покрова, — ответил он, сделав многозначительное ударение на последних словах.

«Если это так, — подумал я, — то подводная лодка вполне может плавать подо льдом».

Продолжая рассказ, Дэнис отметил, что ледяной покров в Арктике состоит из отдельных плавучих льдин, которые с огромной силой налезают друг на друга и образуют таким образом спрессованные ледяные торосы, частично погруженные в воду, а частично возвышающиеся над поверхностью.

— А как велика их подводная часть? — спросил я.

Дэнис сдвинул брови и искоса посмотрел на меня, как он всегда делает, когда думает над ответом.

— Об этом я почти ничего не знаю, — сознался он наконец. — Вероятно, не более тридцати метров. Но я считаю, что мы вполне можем нырнуть под них, — добавил он с лукавой улыбкой.

Я понял, что Дэнис говорит серьезно. Было ясно, что он намерен войти на «Наутилусе» под ледяной покров Арктики и, возможно, достигнуть Северного полюса.

— Не слишком ли это смело, Дэнис? — спросил я, покачав головой. — Представь себе, что ты пройдешь туда на «Наутилусе». Но что ты будешь делать, если подо льдом, скажем, в двух сотнях миль от его кромки, на лодке случится что-нибудь непредвиденное? Например, пожар? Или утечка пара?

— Как раз это хотят знать адмиралы, — ответил Дэнис, махнув рукой.

— А как ты убедишь их, что добьешься каких-то результатов? Какой толк в плавании подо льдом? Поход действительно захватывающий, но что он даст? — спросил я.

— Ты не учитываешь самого главного, — сказал Дэнис, нахмурившись. — Ведь ледяной покров вовсе не сплошной. В результате движения отдельных льдин в нем образуются разводья, которые, правда, не постоянны. Я видел их на фотографиях.

— Хорошо, пусть там есть разводья, — продолжал я. — Но как ты всплывешь в них на такой махине, как «Наутилус»? Ты ведь даже не сможешь обнаружить их, находясь подо льдом.

Дэнис схватил стул, резко развернул его и сел, прижав подбородок к спинке. Строго посмотрев на меня, он сказал:

— Послушай, Джим, эта идея вовсе не так уж нова. В течение многих лет люди стремились проникнуть в Арктику на подводных лодках. Помнишь Хьюберта Уилкинса? Еще двадцать пять лет назад он пытался пройти подо льдом на переоборудованной подводной лодке, но вынужден был возвратиться из-за неисправности механизмов. Помнишь его?

— Я смутно припоминаю это событие, — ответил я Дэнису. — Участники похода, кажется, пережили очень трудные минуты, правда ведь?

— С тех пор много воды утекло и многое изменилось, — сказал Дэнис убежденно. — Позволь мне рассказать об этом подробнее.

В американском флоте начали проявлять интерес к плаванию подводных лодок в полярных условиях еще в 1946–1947 годах, когда проводилась большая антарктическая экспедиция под наименованием «Операция Хайджамп». Это рискованное предприятие явилось первым из большой серии послевоенных антарктических экспедиций, организованных командованием американского военно-морского флота. Экспедицию, в которой участвовало 4700 человек, возглавлял контр-адмирал Ричард Берд. В дополнение к научным и географическим исследованиям Антарктики перед экспедицией стояла задача изучить возможности плавания и действий военных кораблей в полярных условиях. В связи с этим различным командным инстанциям флота были разосланы письма, в которых предлагалось сообщить свои предложения и рекомендации. По случайному стечению обстоятельств в состав участвующих в экспедиции судов и кораблей была включена подводная лодка.

В годы войны в экспериментальной научно-исследовательской лаборатории ВМС США в Сан-Диего над проблемами противолодочной обороны работал молодой физик, преподаватель Калифорнийского университета в Лос-Анжелосе, Уолдо Лайон. В процессе своих исследований он очень заинтересовался боевыми возможностями тех кораблей, борьбе с которыми была посвящена его научная работа. После войны военно-морское министерство решило сохранить экспериментальную лабораторию в Сан-Диего и переименовало ее в лабораторию электроники ВМС США. Уолдо Лайон остался в штате сотрудников лаборатории.

Ознакомившись с письмом, в котором содержалась просьба сообщить предложения и рекомендации относительно экспедиции «Хайджамп», он очень скоро убедил соответствующие инстанции в том, что включение в состав экспедиции подводной лодки предоставит возможность получить интересные данные.

31 января 1946 года небольшая, странная по составу группа кораблей вошла в полосу пакового льда в море Росса, вдающегося в часть Антарктиды, обращенную к Новой Зеландии. В голове колонны шел флагман — ледокол береговой охраны «Нортуинд», за ним следовали два больших военно-транспортных судна и штабной корабль десантных сил «Маунт Олимпус». Колонну замыкала выглядевшая очень одинокой и совсем случайной среди других кораблей подводная лодка «Сеннет». На борту лодки находился полный решимости изучить и исследовать все, что было возможно, доктор Лайон.

Основная задача экспедиции состояла в том, чтобы создать авиабазу на кромке ледяного барьера Росса, то есть в северной части постоянного шельфового ледяного покрова южной части моря Росса. Несмотря на то, что в Антарктике в это время была середина лета, корабли встретились с тяжелыми паковыми льдами. Ледокол с трудом прокладывал путь для трех больших кораблей, и ему часто приходилось возвращаться назад для оказания помощи тому или другому из них, если они застревали. С каждым днем становилось все более и более очевидным, что подводная лодка «Сеннет», которая не имела никакого отношения к созданию авиабазы, задерживала продвижение других кораблей и возлагала на ледокол дополнительную нагрузку. Поэтому вскоре было решено повернуть подводную лодку назад и вывести ее из льдов в чистую воду.

За это время «Сеннет» ни разу не погружался, но доктор Лайон успел произвести много наблюдений и собрать данные о работе акустической аппаратуры в ледовой обстановке. Очень хорошо, что командование флота, посылая корабли в незнакомые и неисследованные районы, не всегда требует, чтобы сразу же были достигнуты результаты. Вначале думали, что плавание подводной лодки «Сеннет» было неудачным и она не смогла произвести полезные наблюдения, но позднее оказалось, что полученные в этом походе данные имеют чрезвычайно большое значение.

Через несколько месяцев, в разгар лета, Уолдо Лайон находился уже на другом конце Земли — у кромки арктических паковых льдов в северной части Тихого океана. На этот раз он пришел сюда на борту подводной лодки «Борфиш», которая произвела несколько пробных кратковременных погружений под лед. Доктор Лайон непрерывно работал над конструированием приспособления, которое позволяло бы «слепой» подводной лодке определить, есть ли над ней лед и каков он.