Результаты этих походов за «Камень» уже при сыне Ивана III — Василии нашли отражение в титуле великого князя Московского, в который с 1514 г. включили в числе других титул князя Кондинского и Обдорского, то есть в титул вошли названия двух областей, расположенных за «Камнем»: Обдории (район р. Полуй, правого притока Оби) и Кондии (район р. Конды, левый приток Иртыша) (9, с.222, 223; 10, с.36, 37).
Сборы дани и доставка ее московским властям являлись обязанностью югорских «князцов» и ненецких старейшин. Итальянец Рафаэль Барберини, побывавший в Москве в середине XVI в., отметил: «Я разговаривал и даже ел с двумя такими звероловами, которые были при дворе по случаю привоза своей обычной дани государю. Дань эта состояла в разном пушном товаре в большом количестве» (8, с.369).
А с середины ХVI в. Москва стала посылать в Югру сборщиков дани — «данщиков» для доставки мехов в Москву. Безопасный проезд по Югорской земле этих людей обеспечивали югорские «князцы» и ненецкие старейшины. Правда, размер дани так и не был точно определен. «Данщики» привозили в Москву столько мехов, сколько удавалось собрать «князцам» с местных охотников.
В ХVI в. возрос поток русских и коми-зырянских промышленников, которые промышляли ценные меха и торговали с коренным населением на Нижней Оби и в районах, примыкавших к северным берегам Западной Сибири. Река Обь, Обская губа изображены уже на карте Антония Вида, изданной в Литве в 1555 г., а затем и в Голландии. Причем после прочтения латинской и польской частей легенды этой карты стало ясно, что Вид является не столько автором карты, сколько собирателем русских географических чертежей, доставленных ему из Москвы стольником Иваном Ляцким, бежавшим в Литву еще до 1533 г., то есть до кончины Василия III и, значит, составленных еще ранее (14, с.379).
В сочинениях и на картах западноевропейских географов и картографов второй половины ХVI— первого десятилетия XVII в. появляются названия рек «Енисей», «Пясина», некоторые сведения о Таймыре. Ясно, что эти сведения были ими получены из русских источников. Так что промышленное освоение северных районов Западной Сибири русские люди начали еще до включения всего региона в состав Московской Руси.
В ХVI в. торговые связи русских с народами Зауралья окрепли. Этому способствовало активное заселение русскими людьми Северо-Восточного Поморья, особенно бассейна Печоры и ее притоков. Вдоль речных и сухопутных участков северных дорог, ведущих за «Камень», возникли русские селения и опорные пункты: Пустозерский острог, Усть-Цилемская слобода, Роговой городок и др. Русские торговцы все в большем числе следовали в Зауралье с товарами, которые обменивали там на пушнину.
Известный исследователь истории Сибири член-корреспондент Академии наук СССР С. В. Бахрушин отмечал, что «торгами с пустозерской и закаменной самоядью» не ограничивалась деятельность печорского населения за Уралом. Очень рано, уже в ХVI в., вымичи и пустозерцы стали приходить «во все сибирские городы (как указывается в грамоте царя Бориса Годунова, который ссылается на факт, имевший место «преж сего»)… со всякими товарами и торговали во всей Сибирской земле и по волостям, и по юртам, и по лесам с татары и с остяки, и с вагуличи, и с самоядью» (6, с.80, 81).
Промышленники и торговцы из Русского Поморья не раз оставались зимовать в Зауралье, основывая там поморские зимовья, которые со временем превращались в места активного торга, где русские товары обменивались на сибирскую пушнину. Все это позволяло русским промышленникам и торговцам осваивать местные приемы езды на собаках и оленях, использовать местные охотничьи приемы, туземную одежду, отлично приспособленную к суровым условиям сибирской погоды. В свою очередь югорские и ненецкие племена быстро осознали преимущества применения русских железных изделий (наконечников стрел, ножей, топоров и др.) и сумели с их помощью усовершенствовать приемы охоты в тундре, тайге и на море, а также рыбной ловли.
В начале ХVI в. произошли существенные изменения во властных структурах татарского государства Западной Сибири. Около 1495 г. погиб в борьбе с татарскими князьками тюменский хан Ибрагим Ибак, один из потомков Чингисхана. По татарским преданиям — его убил Мамет (или Махмет), татарский князек из влиятельного «Тайбугина рода».
Последний объединил татарские улусы по Тоболу и Среднему Иртышу и сделал своей столицей старинное укрепленное селение югорцев на берегу Иртыша, носившее название «Сибирь», или «Кашлык». Поэтому новое государственное объединение татарских улусов стали называть Сибирским ханством. В первом десятилетии ХVI в. Тюмень перестала существовать, и ее земли вошли в состав Сибирского татарского ханства, раскинувшегося на огромной территории от низовья Оби и берегов Ледовитого моря до северных границ Казахского ханства.
В свое время основатели Золотой Орды — монголы подчинили себе половцев (кыпчаков), кочевавших в Прииртышских и Барабинских степях. Но монголы растворились среди кыпчаков, приняли половецкий язык и культуру. Сибирские татары, потомки половцев и монголов, вели кочевой образ жизни. Татарские мурзы владели лучшими пастбищами, на которых паслись большие табуны лошадей, и многочисленными рабами — «ясырем». Мурзы и беки, владельцы отдельных улусов, широко использовали в хозяйстве труд «ясырей» и обедневших (зависимых) общинников.
Эти общинники — «черные» улусные люди составляли дружины улусных предводителей и платили ежегодные «дары» мурзе или беку рыбой, пушниной или продуктами скотоводства. Кроме того, «черные люди» татарских улусов и покоренные татарами хантыйские и мансийские племена, а также зауральские башкиры обязаны были платить хану ежегодный ясак, главным образом пушниной, и в качестве воинов участвовать в военных действиях, если хан объявлял военный поход. Так что хан и его приближенные угнетали и собственный «черный народ», и покоренные племена.
Хан имел своего главного советника-визиря — «карачу», свои войска и слуг. Из своей столицы он посылал во все улусы сборщиков ясака — «даруг». Знатные мурзы управляли своими улусами и при проведении ханом военных походов участвовали в них со своими воинскими отрядами. За участие в походах мурзы получали часть добычи. Война обогащала татарских мурз и беков за счет добычи и продажи пленных в рабство.
В середине ХVI вкогда Сибирским ханством правили хан Едигер и его брат Бекбулат из рода тайбугинов, на ханство напал Кучум, сын бухарского правителя Муртазы. Русские документы того времени называли Кучума внуком тюменского хана Ибака. Войско Кучума составляли узбекские и ногайские отряды, а также башкирские воины. Едигер и Бекбулат в борьбе с Кучумом решили опереться на московского царя Ивана IV.
В январе 1555 г. в Москву прибыли Тягрул и Панъяды — послы сибирского хана. Они поздравили царя со взятием Казани и с успешными действиями царских воевод в районе Астрахани. Послы «били челом государю ото князя Едигера и ото всей земли, чтобы государь их князя и всю землю Сибирскую взял на свое имя, и от сторон ото всех заступил (оборонил. — М.Ц.), и дань свою на них наложил, и даругу своего прислал, кому дань собирать» (8, с.371). Царь милостиво объявил, что принимает Сибирь «под свою руку». Теперь он прибавил к своему титулу «всеа Сибирскыя земли повелитель» (12, с.436).
В Москве послы Едигера обещали платить дань царю с каждого «черного» человека по соболю, а даруге (сборщику дани) — по белке с человека. Дьякам Посольского приказа удалось установить из опросов членов посольства и их свиты, что «черных» людей в ханстве 30700 человек. Значит, ежегодная дань должна была составлять 30000 соболей, и послы согласились с таким объемом ежегодной дани.
Царским представителем в столице Сибирского ханства был назначен Дмитрий Куров Непейцын, который отправился в Зауралье с «жалованным ярлыком» царя и там привел Едигера, Бекбулата и их главных советников к присяге (шерти) на верность московскому царю. Правда, провести перепись сибирского населения с целью точного определения размера ежегодной дани послу не позволили. Вскоре Едигер прислал в Москву посла Баянду с данью — всего 700 соболиными шкурками, чем сильно разгневал царя, который повелел заточить посла в тюрьму (12, с.437).