— У- (пауза), У- (пауза), У- (пауза), — раздались привычные гудки, от звука которых защемило сердце.

— Алло, — раздался в трубке незнакомый мужской голос, — Кто это звонит? Что вы хотели? Алло?

У Сергея выступили капельки пота на лбу. Видимо от горячего чая он взмок под пледом.

Не в силах сказать ни слова. Он нажал отбой.

— Что? Почему ты не ответил? — Клавдия Ивановна сидела напротив и буквально была на взводе как автомат Калашникова.

— Ответил незнакомый мужик, но это не отец…, - с трудом выговорил Чума, — Я не знаю, кто это мог взять трубку.

Наступила пауза. И Сергей, и Клавдия Ивановна понимали, что это означает. Либо трубку взял милиционер, прибывший на место преступления. Либо в квартире Сергея сидел убийца. Это было невероятно, нагло, но от такого типа все можно было ожидать.

— Давай-ка я позвоню, — предложила К.И.- называй номер.

— А что вы им скажете?

— Просто попрошу к телефону твою маму или отца. Как их звать?

— Мать…маму Татьяна Евгеньевна, а отца Александр Петрович. Номер 255-04-81.

Клавдия Ивановна быстро набрала номер.

— У- (пауза), У-…Алло, я слушаю. — отозвался телефон мужским голосом.

— Здравствуйте, Татьяну Евгеньевну позовите к телефону, — сказала К.И., слегка заикаясь.

— А кто её спрашивает? — осведомился абонент.

— Скажите, Клавдия Ивановна звонит.

Минутное замешательство на том конце провода, потом трубку взяла женщина.

— Да, — женский голос произнес одно слово, но Клавдия Ивановна вдруг сразу увидела заплаканное лицо говорившей.

— Это…

Но тут Сергей вырвал у Клавдии Ивановны трубку.

— Мама это я! С тобой все хорошо?! — выпалил в трубку Сергей.

— Да, Клавдия Ивановна, все хорошо, — голос в телефоне дрогнул, и послышались рыдания.

— Мама, это я! Какая Клавдия Ивановна? Ты, что?

— У нас все хорошо, у Саши, правда, глаз опух, заплыл совсем. Но ничего, пройдет. А Сережа наш оказался наркоманом, вот полиция приехала и наркотик нашли….

Тут послышался гневный мужской голос рядом с матерь. И тут же связь оборвалась.

— Пи-пи-пи-пи-пи — донеслось в опустевшей трубке.

— Собственно они не инопланетяне, они местные, — сказал киллер, грея в руках бокал с коньяком, — Только Земля их отличается от нашей…да и Вашей тоже.

Мухин внимательно слушал гостя, а коньяк только пригубил, имитируя, что пьет. Напиваться он не собирался, не та обстановка.

— Да вы пейте, доктор, пейте, — улыбнулся парень, — Вы не мой клиент, не бойтесь.

— Да я собственно и не боюсь, — ответил Мухин, пожимая плечами, хотя это правдой не было, — знаете ли, привык к смерти…

— А вот это вы врете. Человек может привыкнуть к чужой смерти, к трупам, а к своей собственной не получится. Хотя я знаю одного, который возможно и привык. Но мне порой, кажется, он не совсем человек.

— Один из них?

— Нет. Он не один из них. Он…, - Александр, как представился киллер Мухину, задумался, подбирая слова, — Просто Он личность. Он мой учитель. УЧИТЕЛЬ с большой буквы.

— Каратэ? — спросил Валера.

— Да причем тут каратэ? — поморщился Александр, — Ну, и каратэ тоже…Сказать вам, что он например воевал в Великую Отечественную, и в русско-турецкой войне участвовал, и при Бородино. Так не поверите же?

— Он, что бессмертный?

— В том, то и дело, что нет…Его не раз убивали, а он воскресал потом..

— А слышал, слышал…, - улыбнулся Мухин, — Его зовут Иешуа, и было у него двенадцать учеников.

Александр мрачно взглянул на Валерия Николаевича, и как держал бокал у рта, так и подкинул его в воздух. И бокал подлетев вверх, стал неминуемо опускаться к полу. Какая-то металлическая штуковина сверкнула в руке Александра и тут же пропала. А киллер уже опять держал бокал, так и не долетевший до пола. И коньяк даже не расплескался. Только вот ножка у бокала отсутствовала.

— Эта малая толика, чему я научился у него.

Мухин посмотрел на ковер под ногами, в поисках осколков ножки бокала, и капель коньяка, но ничего не увидел. Да именно на ковер, поскольку после ухода Кошки они с гостем плавно переместились в зал к накрытому столу. Голод, как известно не тетка, да и вообще не родственник. А ужин никто не отменял. Правда протекало застолье не так и не с тем, с кем Валерий Николаевич его планировал провести. Но тут уж ничего не поделаешь. Надо сказать, что фокус гостя произвел на Мухина впечатления. Конечно, в кино при нынешнем уровне спецэффектов и не такие фокусы можно увидеть. Но вот так, воочию….Не приходилось.

— Не бойтесь, ковер не изгадил, — усмехнулся киллер, подавая левой рукой недостающую ножку с подставкой.

— А чем это вы так?

— Неважно. Если хотите, могу тоже самое сделать вот этим ножом, — Александр повертел в пальцах столовый нож с зубчиками, который Мухин приготовил для разрезания стэйков.

— Нет, нет…. У меня не так много лишних бокалов. А если еще тут появится ваш учитель…

— Он не появится, у него другие дела, — сказал Александр и замолчал.

Мухин понял, что его шутка про наставника и, по всей видимости, руководителя киллера, была неуместной.

— Простите за еще один нескромный вопрос. А чем конкретно ваша организация занимается? Я так понимаю, она не в нашей реальности?

— Не в вашей, — кивнул гость, — А занимается решениями различных проблем, по мере их возникновения. Ладно, — Александр залпом опустошил бокал и поднялся- Засиделся я у вас. Если вдруг будут какие-то новости, оставите мне сообщение в условленном месте. А это я заберу.

Киллер поднял со стола листок писчей бумаги снегурочка, с наброском на ней вытянутой крысиной физиономии с маленькими глазками. Если бы этот рисунок карандашом увидел Хантер, он, скорее всего, во-первых, удивился бы; а во-вторых, порадовался. Мухин рисуя его портрет по памяти, сам того не желая ему польстил. И глаза были несколько крупнее, и волосы в меру прилизаны, а самым интересным вышло выражение на лице — эдакая смущенная невинность. А совсем не та крысиная наглость и ненависть в глазах, что так запомнилось Валерию Николаевичу.

Мухин поднялся проводить гостя и закрыть за ним дверь. Хватит с меня на сегодня гостей, устало подумал он.

— Вы, уж извините, что вечер вам сегодня испортил. Но надеюсь, зла на меня не держите? — спросил Александр, оборачиваясь в дверях.

— Не держу.

— Вот и славно! Странно все-таки…вы все выбрали своей специальностью медицину, и похожи не только внешне. Удачи!

Сказал гость, и канул в подъездную темноту. Оставив Мухина размышлять над своими последними словами.

А Семену Пихтову в это время снился удивительный сон. Будто спустилась к нему сверху из мастерской его Маргарита, легко и невесом ступая. Но противная пятая ступенька все равно скрипнула.

— Ты узнал меня?

— Да, — ответил Семен, — Ты Маргарита. Ты мне снишься…

— Снюсь, — ответила она, растягивая губы в улыбке.

Ах, как оказалась хороша её улыбка. И эти искорки смеха в её бездонных черных глазах. И Семен утонул в них.

— Ты устал мой хороший? — спросила она, и её голос зажурчал как ласковый ручей.

— Это ничего, — ответил Семен, — посплю, отдохну, и все пройдет.

— Нет, — строго покачала она головой, — Ты устал не от работы, а от одиночества.

И Семен вдруг почувствовал, что она права. Он всегда это знал, просто старался об этом не думать. А сейчас услышал от неё, и таким холодом опалило сердце, словно порывом ветра в зимнюю стужу. И этот холод поднялся откуда-то изнутри и застыл горечью на губах.

— Такая судьба, — ответил Семен, размешивая эту горечь языком.

— Но ты же, не веришь в судьбу? Ты же знаешь, что можно жить иначе?

— Иначе жить я не умею, да и не хочу. Не хочу терять время на бессмысленное сражение за место под солнцем. Не хочу врать, не хочу лицемерить. Не хочу делать карьеру, перешагивая через головы других. Не хочу льстить и дружить с нужными людьми. Не хочу дутой славы из уст брехливых журналистов. Не хочу богатства, потому что достаточно богат, чтобы жить как хочу. Не хочу ничего из суеты этого мира. Хочу только одного, чтобы мне не мешали работать.