Изо дня в день расширялась политическая работа подпольщиков среди населения. По заданию организации В. Н. Басалаев и О. И Андриевский, работавшие в типографии газеты оккупантов «Молва», с октября 1943 года стали тайно выносить шрифт. К началу 1944 года на квартире В. А. Бульбаха они оборудовали подпольную типографию. В ней было отпечатано значительное количество сводок Совинформбюро и листовок. В одной из них, обращённой к женщинам города, подпольщики призывали: «Помогайте уничтожать фашистских извергов, мстите за пролитую русскую кровь, мстите за ваших родных и близких, помогайте всем, чем можете, Красной Армии и партизанам в борьбе за дело освобождения Родины. Не давайте уводить в Германию мужчин и нашу молодёжь, скрывайте их у себя, давайте им пищу и отдых! Не давайте уничтожать наши заводы и фабрики, наши жилища, тушите пожары, следите, где закладываются мины, и обезвреживайте их. Наблюдайте за продвижением вражеских войск и транспортов, помогайте Красной Армии добивать издыхающий фашизм, помогайте освободить наш родной город!»[334]

В 1943 году в Одессе возник ряд новых подпольных групп и организаций.

Член КПСС с 1917 года, один из руководителей одесского партийного подполья в годы гражданской войны, Б. В. Гумперт (Громов) осенью 1943 года нелегально вернулся в Одессу. Через старого члена партии И. П. Калабина он установил связи и организовал подпольную группу в количестве 20 человек. Подпольщица В. Н. Петен с помощью своей родственницы Г. И. Мадрицы, работавшей в фашистской «Одесской газете», добыла шрифт и валик, а её отец, рабочий–слесарь, соорудил примитивный печатный станок. Подпольная группа напечатала и распространила текст декларации союзных держав об ответственности фашистов за совершенные ими зверства, ряд сообщений Совинформбюро и 17 листовок. Группа Гумперта сумела укрыть ценное оборудование стоматологического института, которое сразу же после освобождения Одессы было использовано для лечения советских воинов.

Энергично действовала подпольная группа, созданная М. Г. Чернышевым. Состоявшая всего из 10 человек, она организовала побеги более 100 советских военнопленных из фашистских тюрем и лагерей, укрыла их, обеспечила документами, питанием и одеждой. Особенно отличилась в этой деятельности домохозяйка М. И. Заволока. Освобожденные подпольщиками советские воины признательно называли её матерью. Вот одно из многих писем М. И. Заволоке, написанных бежавшими из одесских лагерей советскими военнослужащими: «Честь и слава нашей матери, которая, рискуя собой и жизнью семьи, сохранила и помогла возвращению в РККА 28 её членов, которая своей помощью смягчила страдания раненых и больных, попавших в лагерь пленных, в лагерь зверств и физического уничтожения людей»[335].

Одним из основных объектов деятельности одесских ПОДПОЛЬЩИКОВ был порт, имевший большое значение для вражеских перевозок. В порту действовало несколько подпольных групп. По заданию родпольного обкома партии их деятельность координировал М. Н. Евстратенко. Наиболее распространённой формой диверсий в порту было внесение путаницы во взаимные операции судов и железнодорожных составов. Грузы, предназначавшиеся для срочной погрузки на суда, портовые железнодорожники разгружали из вагонов в Дальние склады, а суда тем временем простаивали. Бригада грузчиков В. Найденова на пароходе «Царь Фердинанд» сделала так называемый «зонтик», то есть оставила в середине заполненного доверху зерном трюма пустое пространство, что вызвало аварию судна. Такие факты не были единичными. Всеми средствами саботируя отправку судов в Румынию, грузчики и железнодорожники Одесского порта сохранили на складах до прихода советских войск свыше 10 тысяч тонн зерна[336]. Железнодорожники станции Одесса–Порт систематически засоряли буксы вагонов песком, срывали резьбу на сливных приборах цистерн с бензином и моторином, в результате десятки тонн горючего, предназначавшегося для отправки на фронт, сливались в море.

Оккупанты неистовствовали. Они зверски замучили подпольщика–портовика И. Г. Павлюкевича, десятки советских патриотов заключили в концентрационные лагеря. Но все эти меры были тщетными. Еще в апреле 1942 года директор порта потребовал введения военной охраны. Он писал губернатору: «…мы также не можем отвечать за охрану оборудования и материалов, находящихся на обширной территории, если не будем иметь в своём распоряжении органов румынской военной охраны в достаточном количестве и специально для этого предназначенной. О местных сторожах из числа гражданского населения не может быть и речи»[337]. Военная охрана была введена, повсюду рыскали шпики. Но срыв работ и диверсии в порту неуклонно возрастали, ибо портовики, начиная от уборщицы и кончая инженером, стремились сделать все возможное для нанесения ущерба захватчикам.

Чем ближе подходили советские войска к Одессе, тем важнее становились для советского командования сведения о вражеских силах на море, военных объектах, в частности о состоянии порта. С целью сбора и передачи информации о противнике летом 1943 года в Одессу был направлен замечательный советский патриот, бесстрашный разведчик Н. А. Гефт. Он хорошо знал Одессу, так как здесь прошли годы его юности и учёбы в Институте инженеров водного транспорта. Воспользовавшись принадлежностью к немецкой национальности и своими связями, Н. А. Гефт легализовался и устроился на должность главного инженера судоремонтного завода. Он, обеспечив быстрый и высококачественный ремонт некоторых судов, вошёл в большое доверие немецкой администрации завода. В то же время Н. А. Гефт собирал для передачи советскому командованию сведения о численности вражеских войск и сооружении фашистами военных объектов в Одессе.

Н. А. Гефт с помощью начальника механического цеха И. А. Рябошапченко создал подпольную группу в количестве девяти человек, развернувшую энергичную диверсионную работу. В четырёх судах они залили подшипники баббитом с большей, чем положено, примесью свинца, в результате чего суда вышли из строя. В двух буксирах были установлены неправильно смонтированные муфты сцепления, и они снова были поставлены на ремонт. Под различными предлогами затягивались ремонтные работы. Пароходы «Антрехт», «Амур» так и не были введены в строй до конца оккупации. Подпольщики сохранили от вывоза часть оборудования и предотвратили взрыв зданий двух цехов завода.

После выполнения боевого задания в Одессе Н. А. Гефт был переброшен в тыл врага — на территорию Польши. Попав в окружение, он погиб смертью героя.

С большой выдержкой и самообладанием вели свою опасную работу в порту подпольщицы комсомолки Е. М. Бутенко и Н. М. Зайцева. «Мы рисковали жизнью во имя интересов нашей Родины, — вспоминает Е. М. Бутенко, — и поэтому не бежали от опасности, а смело шли ей навстречу»[338]. С помощью других подпольщиков девушки собирали сведения о прибывающих в порт грузах, о количестве и типах боевых кораблей противника, о времени выхода в море и маршрутах их следования. Основываясь на получаемых от разведчиц по радио данных, советская авиация топила в море десятки вражеских судов.

При приближении советских войск к Одессе оккупанты заминировали порт. Перед подпольщиками встала задача предотвратить злодеяние. Рабочие порта О. М. Кицук и П. И. Лопушанекий проследили, где фашисты установили мины, и в ночь на 7 апреля 1944 года, искусно обойдя охрану, во многих местах перерезали провода подрывных механизмов. И когда фашистские подрывники включили ток, многие из заминированных объектов не взорвались. Была спасена от разрушения часть причалов, складов и зданий Одесского порта.

Самоотверженно боролись с оккупантами подпольные группы коммунистов П. В. Кудрина, Н. Д. Голубенко, К. Н. Сербула, комсомольцев В. И. Зотова, Г. И. Калитченко и А. Г. Пеницына, участника гражданской войны С. Я. Лозинского, бежавшего из плена офицера Красной Армии С. З. Тимошкова и многих других. По неполным данным, в Одессе активно боролись с оккупантами более 45 подпольных организаций и групп, объединявших 1010 человек. Кроме того, большую работу по подрыву вражеского тыла вели тысячи советских патриотов, формально не входивших в какую‑либо Организацию. Естественно, в одной статье невозможно осветить работу всех этих групп и подпольщиков–одиночек. Успех их деятельности обеспечивался активной поддержкой населения. Оккупационные власти в панике доносили: «Как только вражеские радиостанции передают какое‑либо специальное сообщение, оно сейчас же становится известно всему городу… Также особо следует отметить, что большая часть населения ждёт возвращения Советской власти»[339].