Систематические диверсии совершались на предприятиях, работавших на гитлеровскую армию. Так, на фабрике искусственного волокна подпольщики в 1942 году поломали и залили серной кислотой оставшееся оборудование, повредили подземный кабель, сожгли водоумягчительную станцию, дважды выводили из строя котлы ТЭЦ[154]. На той же фабрике летом 1942 года подпольщик С. Л. Климентович вместе с работавшими там военнопленными во время чистки котла засыпал в его трубы соду. В результате котёл вышел из строя. Подпольщики М. М. Евтихиев и В. А. Смирнов срывали работу по выпечке хлеба для немецкой армии. Монтер П. Минченко из подпольной группы Гуриева неоднократно выводил из строя трансформаторную будку. На шорной фабрике подпольщики портили кожу и изготовляли недоброкачественную продукцию. Группа А. И. Шубодерова вывела из строя 30 тракторов, использовавшихся на ремонте дорог, портила оборудование тракторных мастерских, уничтожала или передавала партизанам бензин.

Важнейшими объектами диверсионной деятельности подпольщиков являлись склады с горючим, боеприпасами и техникой. В ноябре 1942 года подпольщик А. Ф. Денисенко поджёг склад горючего и гараж с автомашинами на Первомайской улице, 90. В результате было уничтожено 15–20 тонн бензина, 12 автомашин, 2 трактора, один средний танк, склад шин для автомашин и много другого военного имущества. В декабре подпольщик В. Готвальд, работавший оружейником в немецкой школе офицеров, установил мину на складе боеприпасов, находившемся на первом этаже школы. В результате взрыва было разрушено перекрытие между первым и вторым этажом. В январе 1942 года подпольщик М. М. Евтихиев организовал поджог квартир немецких офицеров в районе хлебозавода.

Смелую операцию провели летом 1942 года подпольщики Г. Востриков и В₍А. Смирнов. В центре города, на Первомайской улице, размещался штаб немецкой воинской части. Востриков и Смирнов наблюдали за ним из полуразрушенного здания на противоположной стороне улицы. Просматривая подходы к штабу, они обратили внимание на телефонный кабель. Он тянулся к штабу мимо дома, из которого вели наблюдение подпольщики, и был закреплён на его стене около лестничной клетки. Кабель под углом через улицу спускался во двор штаба, где был закреплён за столб в центре навеса, а от него тянулся в дом. «Мы придумали, — вспоминает В. А. Смирнов, — пустить по кабелю подвеску, которая на роликах должна была доставить во двор штаба толовый заряд. В то время мы располагали всего лишь шестью шашками по 400 граммов. В три из них для верности вставили по взрывателю. В один из вечеров, когда стемнело, мы выполнили свой план. Подвеска сработала хорошо, взрыв произошёл в гуще автомашин. Взрыв был очень сильным, и нам показалось, что там на месте что‑то ещё взорвалось от детонации»[155].

На следующий день штаба уже не было, а на его месте валялось 5 обгоревших машин.

Подпольщики уничтожали гитлеровцев прямо на улицах города. В августе 1942 года Ф. П. Даниленко и М. М. Фролов убили двух немецких офицеров на Виленской улице.

Большую работу вели подпольщики по разложению полиции и других вспомогательных формирований оккупантов. Зимой 1942/43 года фашисты начали усиленно призывать молодёжь к вступлению в так называемую «русскую освободительную армию» (РОА). В Могилев прибыл сам «глава» этой «армии», гнусный предатель Родины Власов. «Комитет содействия Красной Армии» выпустил и распространил листовку с разоблачением РОА. 28 февраля 1943 года по распоряжению коменданта в зале кинотеатра «Чырвоная зорка» было созвано собрание населения. Подпольщики разбросали в зале около 100 листовок с сообщениями о разгроме фашистских войск под Сталинградом. Несколько листовок попало на стол президиума. Воспользовавшись замешательством, подпольщик Г. Захарян незаметно наклеил на спину полицейскому карикатуру «Гитлеру–душителю капут!». Подпольщик Захаренко сорвал радиопередачу доклада немецкого майора из зала кинотеатра[156]. В результате собрание, по сути, было сорвано. Провалилась и вся кампания по вербовке населения в РОА.

В районе Полыковичского шоссе в Могилеве размещался полицейский батальон, состоявший в основном из насильственно мобилизованных людей, проживавших в районах Могилевской области. Подпольная группа А. И. Рослова развернула в этом батальоне политическую работу. Подпольщик Н. А. Лихунов вместе с родственниками солдат проникал в расположение батальона и распространял там листовки. Вскоре в батальоне образовалась подпольная группа из пяти человек. За короткое время она увеличилась до 14 человек. Возглавлял группу насильно мобилизованный в полицию комсомолец Н. С. Матюшин. Группа срывала мероприятия командования, доставала и передавала подпольщикам гранаты и патроны, вела подготовку к переходу личного состава батальона к партизанам. Когда батальон был направлен в карательную экспедицию, подпольная группа и с нею ещё 27 человек с полным вооружением перешли к партизанам[157].

Подпольщики Н. А. Рыжков, М. С. Мазников, И. И. Гоноров под руководством представителя партизан М. А. Павлова подготовили разгром пашковского гарнизона противника. 65 партизан из 6–й партизанской бригады в ночь на 11 февраля 1943 года скрытно подошли к посёлку. С помощью подпольщиков был снят караул и внезапным нападением уничтожен весь командный состав гарнизона — 38 немецких офицеров. Находившийся в гарнизоне полицейский батальон почти в полном составе (250 человек) со всем вооружением перешёл на сторону партизан. Это вызвало у немецкого командования недоверие к остальным двум батальонам. Они были разоружены и расформированы[158].

Подпольщики успешно вели агитационную работу среди австрийских солдат и офицеров. Группа подпольщиков на авторемонтном заводе сумела распропагандировать значительное число солдат австрийской части, снабдила их большим количеством листовок на немецком языке для проведения агитационной работы против гитлеровцев на фронте.

Среди австрийцев были активные антифашисты — член Австрийской компартии унтер–офицер Фридрих Пиетцка и солдат Отто Никель. Ф. Пиетцка сам настойчиво искал связей с подпольем. Он стал посещать квартиру руководителя подпольной группы на авторемзаводе Харкевича.

Получив сообщение об этом, комиссар партизанского отряда № 600 И. П. Станкевич поручил подпольщикам проверить искренность Пиетцки. Порученные задания были им выполнены, и Фридрих Пиетцка активно включился в деятельность подполья. На квартире подпольщика Батуро он вместе с Отто Никелем писал листовки для солдат и офицеров своей части. Они добыли и передали для партизан 3,5 пуда взрывчатки, 25 гранат, 3 пачки подрывных капсюлей, бикфордов шнур, много патронов и бинтов[159].

Когда часть, в которой служили Пиетцка и Никель, получила назначение передислоцироваться в другое место, они ушли в партизанский отряд. Вспоминая об этом, Пиетцка писал, что 17 марта 1943 года он покинул своё подразделение и направился в условленное место — на базар. Вслед за ним пошёл и Отто Никель. «И вдруг, —писал Ф. Пиетцка, — мы увидели Леонова. Переодетый в крестьянскую одежду, с мешком за плечами, он медленно прошёл около нас и направился к выходу. Мы — следом. Как было условлено, в черте города мы должны были «конвоировать» товарища Леонова. Конвоируя, я держал на изготовку автомат, Отто — револьвер и гранаты. Быстро шагая, мы прошли западную часть города, и тут я заметил, что, кроме Леонова, впереди идут ещё несколько человек… К вечеру мы подошли к лесу… Скоро мы впервые увидели партизанского часового с красной лентой на шапке и ручным пулемётом в руках»[160].

Деятельность подпольщиков приводила в неистовство захватчиков. С первых же дней оккупации в городе действовала зондеркоманда СД-8. Ей фактически была подчинена городская полиция, созданная фашистами из изменников. Однако сил зондеркоманды СД-8 и полиции явно не хватало. Подполье росло. Удары его по захватчикам становились все ощутимее. В связи с этим в июне 1942 года оккупанты сформировали действовавший под руководством зондеркоманды СД-8 специальный орган для борьбы с подпольем — управление государственной уголовно–розыскной полиции и СД во главе с изменниками Родины Лазаренко и Чернявским[161]. В этот орган были подобраны матёрые враги советского народа, изощрённые садисты. Захватчики не брезговали даже уголовниками, поручая им охрану своих «государственных интересов». Весь этот сброд, облечённый «доверием немецкого командования», ревностно занимался своим черным делом. Для поощрения изменников был издан секретный приказ, объявлявший вознаграждение по нескольку тысяч марок за поимку каждого активного члена «Комитета содействия Красной Армии»[162].