Поначалу майор Н’Дойе ничего не сказала, а Нова не могла прочитать ее мысли из-за пси-экрана. Наконец, женщина произнесла.

— Неплохо для маленькой девочки. По рукам.

— Я перестала быть маленькой девочкой, когда стала рабыней местного криминального авторитета. Единственная причина, по которой я до сих пор не разорвала ваш скафандр на части, заключается в том, что я хочу попасть в проект «Призрак». На самом деле, если бы вы подождали пять секунд, агент Келерчиан сам бы вам сказал об этом. Кстати, об этом я тоже не буду упоминать при следователях, если агент Келерчиан выживет.

— Ладно. Флотилия, подгоните «Валькирию» на мой маяк, и пусть Шилер приготовиться принять раненого.

Капитан-лейтенант Флотилия отвечала за доставку агента Келерчиана и Аннигиляторов в Трущобы, а сержант Шилер, бортовой медик, отвечала за оказание первой помощи раненым. Через несколько секунд десантный катер беззвучно снизился, завис в трех метрах над землей, изящно лавируя между балками конструкции. Аппарель кормового люка опустилась вниз и застыла в метре от обломков, после чего выдвинулась дополнительная секция. Когда трап был готов, женщина в бронескафандре — Шилер — спустилась вниз. Ее скафандр выглядел практически также как у десантников, не считая полностью белой окраски и традиционных для медицинской службы красных крестов на наплечниках.

Шилер провела первичную обработку ран агента Келерчиана и закрепила его на носилках. Нова удостоверилась, что жизни следопыта ничего не угрожает, а затем повернулась к майору Н’Дойе.

— Спасибо.

— Всегда не пожалуйста. Будь моя воля…

— Будь это ваша воля, майор, вы бы просто сожгли Трущобы прямо с орбиты. И все еще продолжаете думать о том, как бы это устроить, — прежде, чем майор успела закончить фразу, Нова озвучила ее мысли. — И вы ненавидите телепатов, да.

— Вали-ка ты на "Валькирию", пока я тебя не пристрелила и хрен с ними с последствиями.

Нова сама была на волоске от того, чтоб не прикончить майора, но она уже насмотрелась на множество смертей, и подозревала, что увидит еще больше.

Потому что за мгновение до штурма десантников она упала на колени вовсе не из-за их появления.

Зерги. Зерги пришли на Тарсонис.

Нова слышала о войне с зергами из порезанных цензурой и вводящих в заблуждение репортажей СНВ, но теперь, когда зерги пришли на ее родину, она знала про них все, что следовало.

Прямо сейчас терраны нуждались в таких людях, как майор Н’Дойе и, раз уж на то пошло — как Нова, чтобы уничтожить зергов до того, как они уничтожат терран как расу.

Глава 18

Когда Мэл пришел в себя, медсестра неприветливо посмотрела на него.

— Очнулся, — угрюмо констатировала она. — Доктор захочет с вами поговорить, — добавила женщина и удалилась.

Мэлу казалось, словно его тело вот-вот оторвется от кровати и взлетит — и только в этот момент он осознал, что лежит на кровати… что, в общем-то, было логично, раз за ним присматривала медсестра.

Затем он вспомнил, из-за чего мог оказаться в госпитале.

Вот только Мэл не мог понять, почему госпиталь находится в космосе. То есть, у него возникли подозрения на этот счет из-за несколько пониженной гравитации и еле различимой вибрации кровати. Уловить эти еле заметные признаки было бы не так просто, если бы Мэл не страдал космической болезнью, которая являлась одной из тысяч причин, почему он предпочитал работать в планетарных условиях.

В поле зрения Мэла появился мужчина в незнакомой униформе. В одной руке он нес мед-планшет, в другой чашку. Высокий, с соломенного цвета волосами и голубыми глазами, он выглядел так, словно сошел с вербовочного плаката.

— Приятно видеть вас в сознании, агент Келерчиан. Моя фамилия Ханникут, я капитан третьего ранга медицинской службы Доминиона. Военно-медицинский корпус. Вы находитесь на борту судна «Пастер».

Название организации ни о чем не говорило Мэлу, но имя корабля было следопыту знакомо — оно принадлежало кораблю-госпиталю армии Конфедерации. Мэл попытался заговорить, но горло пересохло.

Ханникут протянул ему чашку. С огромным усилием (руки были словно резиновые) следопыт потянулся к ней. На ощупь чашка оказалась холодной.

— Ледяная крошка, — пояснил Ханникут. — Поможет освежить горло.

Мэл кивнул и стал с жадностью глотать ледяную воду. Зубы заныли от холода, но горлу стало заметно лучше.

— Уверен, у вас много вопросов.

— Это точно. — Мэл едва узнал собственный голос, настолько сиплым и хриплым он оказался. — Что это за хрень такая — Военно-Медицинский корпус Доминиона — и откуда у вас "Пастер", ребята?

Ханникут улыбнулся, обнажив ряд идеальных белых зубов.

— Боюсь, что за последние несколько недель, пока вы были без сознания, кое-что изменилось. Конфедерации Людей больше нет… вместо нее сейчас Доминион Терранов. Обо всем прочем вам расскажет директор Бик, когда появится у нас на борту.

— Директор Бик?

— Ваш начальник. — Ханникут взял стилус и сделал несколько пометок в планшете. — Мы доложили ему, что вы пришли в себя, так что он сейчас вылетает сюда с "Ятагана".

Мэл снова услышал знакомое имя. "Ятаган" тоже состоял во флоте армии Конфедерации.

— О чем вы, дьявол вас разбери…

Ханникут развел руками.

— Боюсь, что не имею права отвечать на вопросы немедицинского характера, — перебивая Мэла, ответил он.

Мэл вздохнул.

— Ладно, тогда что со мной не так?

— Почти все так. Вы просто в рубашке родились, агент Келерчиан. У вас были переломаны позвоночник и кости. Если бы десантники не доставили бы вас в медцентр Осборна вовремя, вы остались бы парализованным навсегда, если вообще выжили бы. Однако рад вам сообщить, что после лечения позвоночника, сращивания костей и нескольких месяцев физической терапии вы восстановитесь полностью.

Мэл растерялся. Все, что сказал Ханникут, не имело смысла. Особенно то, что он обязан жизнью головорезам Н’Дойе.

— Почему меня привезли в Осборн?

— Это был единственный безопасный на тот момент орбитальный объект, а также точка сбора для эвакуации. — Ханникут запнулся, явно взвешивая слова, затем решил и вовсе остановиться: — Пожалуй, я и так уже сказал слишком много.

С точки зрения Мэла, слова медика совершенно не прояснили ситуацию, а посему он решил добиться от Ханникута правды.

— Ну ладно, а когда мы вернемся на Тарсонис?

Внезапно Ханникут углубился в изучение данных на мед-планшете.

— Директор Бик сумеет ответить на ваши вопросы.

В своё время Мэл провел немало допросов, так что по выражению лица врача понял, что возвращение на Тарсонис в ближайшем будущем не предвидится.

«Должно быть, Менгск все-таки прорвался».

Доктор шепнул несколько указаний медсестре (Мэл не заметил, когда она вновь появилась в палате — впрочем, это волновало его меньше всего) и снова посмотрел на пациента.

— Я навещу вас позже.

— Буду считать каждую наносекунду.

С натяжкой улыбнувшись, Ханникут сказал:

— Что ж, приятно видеть, что, хотя бы с чувством юмора у вас все в порядке.

Врач вышел из палаты, и медсестра последовала за ним.

Мэл огляделся. Вполне обычный отсек — без окон, что естественно, раз лазарет на космическом корабле, а потому только генералам (и адмиралам, поправил следопыт себя) полагались рубки и каюты с видом на звезды. Для обычных смертных иллюминатор из сталепласта считался непозволительной роскошью. Помимо различных восстанавливающих аппаратов на теле, к Мэлу тянулись провода от диагностического монитора, правда, он был повернут к следопыту тыльной стороной.

«Конечно, — подумал Мэл, — ведь не дай бог, я узнаю что-то о своем здоровье не из уст доктора!»

А еще он был один в палате. Другие койки отсутствовали. Чем он заслужил к себе столь особое отношение, Мэл понятия не имел.

Кровать завибрировала чуть сильней, и Мэла замутило. Примерно через минуту вибрация возвратилась в прежний ритм. Келерчиан понял, что шаттл директора Бика пристыковался к кораблю.