Рокот стал громче, один из вертолетов, похоже, опустился действительно низко на очередном заходе. Здоровенная штуковина с двумя винтами. Она почувствовала отголоски в животе.

Черный полуфургон свернул с дороги и направился прямо к ним. С беспокойством следя за ним, Джон произнес:

— Нужно убираться отсюда. Нужно перегруппироваться и составить план. Но если нас схватят, то все кончено, мы не сможем ему помочь.

Еще один раз.

Джон снова взглянул на фургон, а потом на крошечных военных вдалеке, и на яркое оранжевое ограждение, которое они растягивали по полю, опечатывая город за ним. Далеки выкрики в рупор плыли в воздухе. Крики обозленных и испуганных людей. Ревущие клаксоны. И все это аккомпанировала ужасному пустому рокоту вертолетов: музыка для самого худшего сценария.

Джон смирился. Туалет был просто туалетом.

Нельзя испытать весь спектр человеческих эмоций, не промчавшись, рыдая, на заднем сидении скачущего по ухабам кукурузного поля мотоцикла в мороз. Эми и Джон добрались до быстро опустошающегося торгового центра. Они вернули мотоцикл к пикапу, прислонив его к фаркопу, поскольку не смогли поднять в кузов. Может быть, владелец решит, что он просто свалился.

Машины отъезжали и направлялись к шоссе, поскольку множились слухи о том, что карантин собираются расширить и включить в него торговой центр вместе со всем в четырех милях по другую сторону от него, но неизвестно, было ли это правдой.

Рейсовый автобус уже запускал пассажиров обратно, готовый выкинуть их на тех же остановках, где и подобрал. Эми сочла, что сможет уговорить водителя взять Джона, у него же не каменное сердце, но Джон решил, что так их будет легко найти, если тот детектив станет их искать. В этом был смысл, и она, забрав сумку, смотрела, как автобус запыхтел по шоссе вдаль без них. Это было верным решением, но теперь они были на мели.

Эми никогда в жизни не стала бы есть в «Синнабон» снова. Они сидели там за тем же столиком, где сидела она в тот момент, когда заметила Джона часом ранее. Джон включал и выключал свой работающий с перебоями телефон, сперва попробовал дозвониться городским друзьям, чтобы спросить, не оказались ли они вне города, когда все сошло с ума. Эти звонки даже не проходили. Затем он попробовал связаться со знакомыми вне города, но у всех, кто подходил к телефону, были свои проблемы.

Эми предложила съездить в аэропорт, расположенный в десяти милях, и взять там машину напрокат, но Джон ответил, что в его водительской истории есть нечто гарантирующее, что он не сможет взять машину на прокат до конца жизни. У Эми прав не было, что срубило идею на корню. Это было чрезвычайно огорчало – Дэвиду нужно было вырваться за военный кордон против зомби, а его спасители не могли даже уехать из «Синнабон».

Когда Джон сделал паузу между звонками, чтобы засунуть оставшуюся треть булочки с корицей в рот, телефон зазвонил. Он поднял трубку и ответил с набитым ртом:

— Манч? Ты где?

Как выяснилось, приятель Джона, Манч Ломбард, не покинул округ на машине Дэвида, как ему сказал Джон, а всего лишь поехал на загородную ферму своих родителей. Он пообещал заехать за Джоном с Эми в течение пятнадцати минут, но Джону не захотелось дожидаться его в торговом центре, и они договорились встретиться в тракторном магазине в миле по улице. Они отправились в путь. Ноги Эми были липкими, и она была уверена, что стерла ноги в кровь этими глупыми туфлями, но ничего не сказала, поскольку лопнувшие волдыри ничего не значили в момент всемирного кризиса.

Все меньше и меньше машин проезжало мимо них на север. Все больше и больше зеленых грузовиков двигались на юг. Она была твердо уверена, что к закату Неназываемый будет окружать больше военных, чем там осталось людей. Все это между ней и Дэвидом

Вскоре Джон сидел за рулем Бронко Дэвида, Манч на пассажирском сидении, а Эми – на вонючем заднем. По никому не известной причине машина воняла тухлыми яйцами уже несколько лет. Они свернули на гравийную дорогу, змеящуюся через густой лес, кроны деревьев закрывали солнце и быстро промотали время вперед в предвечерние часы. Дорога была столь узкой, что на ней едва умещалась одна машина, и Эми думала о том, что делали, если встречались две машины, движущиеся в противоположных направлениях. Кому-то приходилось медленно сдавать назад всю дорогу? Они что, бросали монетку, чтобы решить, кому?

Эми прислушалась к разговору между Джоном и Манчем, который произнес:

— Ага, в смысле они крутили ту запись с репортером, которой сожрали лицо, каждые пять минут.

— И что они сказали, это было?

— Какой-то вирус. Может быть, что-то выпущенное террористами. Съедает плоть, съедает мозги, сводит с ума.

— Господи. И это они рассказали, чтобы успокоить людей? Это же еще хуже, чем если бы они сказали про зомби.

— Мой отец и дед не отлипают от телевизора с тех пор, как это произошло. Они считают, что Апокалипсис. Хотя даже в Библии я не припоминаю ничего настолько сумасшедшего. В смысле про пожирание лиц.

Они объехали несколько деревьев и оказались перед закрытыми воротами, позади которых стоял блестящий черный пикап. За ним был мужик с темной бородой в очках-авиаторах, который напомнил Эми персонажа Джона Гудмана в «Большом Лебовски».

Манч выругался и вылез из машины. Мужик вышел из-за грузовика и вынул из него дробовик. Джон тоже вылез, и Эми последовала за ним, думая о том, что обществу понадобилось всего два часа, чтобы опуститься до дробовиков.

— Хей, Дэрил, - сказал Джон мужчине с оружием.

Дэрил» коротко кивнул, но не ответил. Затем Манч произнес:

— Да ладно, пап, не позорь меня. Пропусти нас.

Вооруженный человек, который, как поняла Эми, был отцом Манча, и которого звали Дэрил, если Джон не ошибся, ответил:

— Они из города, так? Они были там, когда произошел прорыв?

— Джон – да, а она – нет. Это его подруга, Эми.

Эми помахала рукой.

— Сделаем так, - сказал Дэрил-с-Дробовиком, - Отвезите его к посту Национальной гвардии, который они выставили за городом, пусть они его проверят с ног до головы и выдадут справку о том, что он здоров, и мы поговорим. Но до тех пор он не пройдет через эти ворота. Ни он, ни кто другой. У нас тут уже болтаются беженцы, ищущие, чего бы стащить.

— Да ладно, пап. Они теперь бездомные. Они не могут вернуться в город, у них ничего нет. Они все оставили там. Не будь мудаком.

— Не дави на меня, Митчелл. Мы это уже обсуждали.

— Если вас это успокоит, - произнес Джон, - Если бы я был заражен, вы бы знали. Я видел, как парень прямо передо мной подхватил это, и оно взяло над ним контроль меньше чем за минуту.

— А ты кто, говоришь?

— Черт возьми, пап. Это Джон. Из группы. Ты с ним встречался уже раз шесть.

— Из группы, - ответил Дэрил, кивнув, - Ну да.

— Послушайте, - сказал Джон, - Не пускаете меня – ладно, но ей нужно где-то остановиться, она не была в городе, ехала сюда, когда закрыли дороги.

Эми хотел заговорить. Она не останется тут с этим сумасшедшими, да здесь за версту разит постапокалиптическим культом изнасилования. Дэрил продолжил прения:

— Может, она и не была в городе, но она была с вами весь день, так?

Манч засмеялся и потряс головой:

— Поверить не могу. Просто, блядь, невероятно.

— Да ничего, все в порядке, - сказал Джон, - Я не пытаюсь посеять раздор в вашей семье. Не стоило даже спрашивать. Мы пойдем своей дорогой.

— Это точно, пойдете, - произнес Дэрил, - И я скажу вам тоже самое, что говорил всем, кто подходил к этим воротам. До тех пор пока не придет человек в форме и скажет, что все в порядке, а может, даже и после того, если вы появитесь тут снова, то мы не будем так любезны, чтобы сначала стрелять в воздух.

На лице Джона было выражение, словно он раздумывает над тем, сможет ли он отобрать дробовик у Дэрила и сломать ему нос рукояткой. Эми была уверена, что он смог бы, поскольку мужик выглядел толстым и неповоротливым. Но Джон стряхнул с себя этим мысли, и они направились назад к Бронко.