— Роберта, скорее! Дело в мече!

Пиратка бросилась к лежащему среди камней фальчиону, но тот вдруг дернулся. Роберта испуганно остановилась в двух шагах. Сзади на четвереньки поднялся Фрэнсис:

— Не подходи к нему, — слабо сказал он.

Фальчион подпрыгнул сам по себе и лезвием полоснул воздух. Роберта едва успела отпрыгнуть, понимая, что чуть не лишилась ног. Меч побрякивал об камни, понемногу продвигаясь к Фрэнсису.

— Проклятый фальчион, — сказал он, тяжело дыша, — Дин, убей его!

— Убить меч? — проговорил тот, поднимаясь на ноги, — ты в своем уме?!

Роберта вжалась в стену, Фрэнсис, насколько хватило сил, отполз подальше, а Дин шумно дышал, оставаясь на месте. Фальчион то замирал, то подпрыгивал, вертясь вокруг своей оси.

— Ты касался золота? — спросил Дин, снова сплюнув кровь.

— Нет, — сказал Фрэнсис, не отрывая взгляда от фальчиона, — но демон внутри меча касался, он взбесился, когда почуял силу проклятых сокровищ. И особенно — вон той статуи.

Роберта посмотрела на оскверненную скульптуру, разбитую и облитую кровью. Фальчион вдруг рванул прямо на Роберту. Она вскрикнула, прыгнула вбок.

— Дин!

Но колдуна уже не надо было просить, он выпрямился, выставил руку вперед, между скрюченных пальцев родилась молния, метнулась к своду пещеры, порождая невыносимый грохот, и угодила прямо в меч. Запахло горелой шерстью. Пираты, не сговариваясь, бросились вон. Едва они очутились на свежем воздухе, как повалились в траву, тяжело дыша. Ошеломленная команда обступила их.

— Что там было? — спросил Барт.

— Мой фальчион свихнулся, — ответил Фрэнсис, снимая рубаху и осматривая рану на груди, — и не жалко было в меня стрелять?

— Это тебе стоит извиниться, чуть не убил меня! — воскликнула Роберта, поднимаясь.

— Еле сдержал меч, — признался Фрэнсис, — уже приготовился срубить тебе голову.

— Приготовился, значит?..

— Опасно играть с нечистой силой, — подал голос Дин. — Теперь понятно, почему Райс остался призраком… не на тот остров заплыл!

— Все, конец привалу, — сказал Фрэнсис, — продолжаем путь!

Со стороны моря, еле слышимый в стрекотании насекомых, раздался далекий гул.

— Гром? — пираты прислушались.

— Пушечный залп, — определил один из матросов, — капитан, зуб даю, из пушек палят!

— Возвращаемся, — приказал Фрэнсис.

Глава 31. Старые враги

Солнце клонилось к горизонту. Последние косые лучи ласкали сушу и море. Пиратский отряд прорвался сквозь джунгли и оказался на скалистом берегу.

— Берем на восток? — предложила Роберта.

Фрэнсис молча кивнул и пошел, отряд двинулся за ним. Приходилось сначала идти по мелкой гальке, потом лезть по огромным валунам, скалам, слово расколотым булавой. Но и такой путь пираты восприняли с облегчением, вспоминая непроходимые джунгли. В воздухе вились кровососущие насекомые, и только постоянное движение спасало от них. Фрэнсис все это время думал только о фальчионе, и, наконец, спросил:

— Чей был меч?

— Наемника, который приходил убить нас, — ответил Дин, — я слышал о нем, зовут Нойль Элонь.

— А я его знаю, — сказал Оливье, — пил с ним в Порт-Стене.

— И кто он? Что за дьявол?

— По мне, так обыкновенный парень, только думает о себе слишком много.

— Нойль Элонь — единственный в мире пират-наемник, — сказала Роберта, — говорят, настоящий безумец, оставляет после себя реки крови.

— И это не удивительно! — воскликнул Фрэнсис, — фальчион требует убийств! Если бы во мне не было другого демона, он давным-давно завладел моим разумом! Теперь пускай лежит в этой дьявольской пещере, главное, от меня подальше.

Спустя полчаса отряд обогнул остров, очутившись в двух милях от места высадки. Пираты увидели пугающую картину. У флейта «Блаженный Липли-син», в двух-трех кабельтовых, стояло семь военных кораблей. Еще один располагался к нему борт к борту. На пиратском корабле был сорван черный флаг с черепом и костями, вместо него бессильно свисал брейд-вымпел королевского канцлера. Фрэнсис взял у одного из пиратов подзорную трубу, нетерпеливо посмотрел: на борту флейта хозяйничали военные.

— Кто лучше всех стреляет? — спросил капитан, повернувшись к отряду.

Сплюнув, вперед вышел Барт.

— Вот что, приятель, — Фрэнсис положил ему руку на плечо, — напугай вояк как следует. Пускай высаживаются за нами.

Малый ухмыльнулся, ружье привычно соскользнуло с плеча. Он закрыл левый глаз, прицелился.

— Зачем? — спросила Роберта, так тихо, что бы никто, кроме Фрэнсиса, не услышал.

— Предложи что получше, — проворчал тот.

Грянул выстрел. Фрэнсис схватился за подзорную трубу: сквозь мутные линзы он увидел, как на палубе упал военный.

— Правительственные крысы, — процедил Оливье.

— Точное попадание, — сказал Фрэнсис.

Стрелок сел в позу лотоса, неспешно, но ловко перезаряжая одностволку.

— Еще бы не точное, — ответил он спустя минуту, будто только услышал.

На борту воцарилась паника, а на берегу Барт неспешно пожевал губы, будто старик, сплюнул. Ружье дулом уставилось на флейт. Грянул выстрел, пуля скользнула над водой, на палубе кто-то упал. Раздались ответные выстрелы по пиратам, дали залп из пушек.

— Теперь — уходим, — скомандовал Фрэнсис.

Пираты отступили под защиту леса. С флейта прекратилась стрельба, через минуту на воду спустили две шлюпки. Оливье наблюдал, как и на других кораблях готовятся к высадке.

— Подпустим поближе, — сказал Фрэнсис стрелку, который снова подсыпал пороха и вставлял пулю, нагло улыбаясь.

Лодки приближались. Гребли по свистку. Роберте стало немного совестно за то, как ее команда давеча управлялась с веслами: половина хлестала ром, остальные кричали, голосили, а капитан не обращал на это внимание, и она, как старший помощник, потакала безобразию.

Барт выстрелил — один из гребцов безжизненно повалился на бортик, с лодок донеслись крики.

Щелкнул курок, вылетела очередная пуля, разорвала череп следующей жертве. Лодки подошли к берегу, десятки сапог зашлепали по воде.

— Отступаем! — приказал Фрэнсис.

Пираты рванули в лес, свист ветра в ушах заглушил гомон солдат на берегу.

— Сколько их там!? — на бегу выкрикнул Оливье.

— Человек сорок! И еще будет, уже спускают шлюпки! — крикнула в ответ Роберта.

Неслись сквозь джунгли, топтали папоротник, перепрыгивали через лианы. Позади всех легко бежал Барт с ружьем наперевес. Выскочили прямо у змеиной норы в низине, где лежали сокровища.

— К храму! — рявкнул Фрэнсис, взбегая на холм.

За ним, не оборачиваясь, неслась Роберта, единственным ее ориентиром была спина капитана. Впереди показались развалины. Скоро пираты подбежали к ним. Тяжело дыша, вошли во дворик. Фрэнсис без промедления взобрался на стену, за ним вскарабкался Барт.

— Дело пропащее, — сказал он, улыбаясь.

— Чему ухмыляешься? — поинтересовался Фрэнсис.

— Люблю добрую заварушку, — ответил тот, — с тобой, я вижу, скучно не бывает.

— Не боишься виселицы?

— Неа, — еще шире оскалился Барт, — два раза-то не повесят, в этом я уверен.

Фрэнсис поднял подзорную трубу: кругом один лес, и никаких признаков солдат.

Пуля, вылетев из-за густой листвы, просвистела в воздухе и угодила капитану прямо в грудь. Он пошатнулся и упал со стены. Тяжело плюхнулся, как мешок с песком. Пираты испуганно уставились на него, подбежала Роберта.

— Нормально все, — проговорил он, поднимаясь, — ну, чего пялитесь? Я прочнее стали. Зазевался, вот и упал.

Фрэнсис снова залез на стену, на него с ухмылкой смотрел Барт.

— Сам-то не боишься тут сидеть? — спросил капитан, вновь поднимая подзорную трубу.

— Неа, — Барт сплюнул, — два раза-то не пристрелят, а один раз не страшно.

Из-за деревьев показались солдаты, вооруженные длинными мушкетами со штыками. Барт вскинул ружье, грянул выстрел, пороховой дымок потянулся кверху. Один из солдат рухнул, будто споткнулся. В ответ на них обрушился шквальный огонь. Пули рвали старую стену, по ней побежали длинные трещины, песком посыпались камни.