— Давай я сперва вымою тебе волосы, — сказал он и, подплыв к берегу, достал что-то из своей складок своей одежды.

— Мыло? — удивилась я, — Ты все предусмотрел.

— Нам обоим следует хорошо вымыться, — Дагон посмотрел мне в глаза. Его взгляд был полон желания и какого-то мальчишеского озорства.

Я почувствовала что краснею, когда он принялся довольно энергично намыливать мою спину, потом грудь. Внезапно он отшвырнул мыло на берег и припал к моим губам. Я ответила на поцелуй, понимая, что вымыться мы сможем теперь очень не скоро.

На берегу осталось несколько человек, которые должны были присматривать за ранеными и постараться привести Единорог в порядок к нашему возвращению. Нагрузившись только самым необходимым, мы вошли в лес. Всего десять человек, не считая меня, продирались сквозь заросли к неизвестности. Чем дальше мы углублялись в лес, тем становилось теплее. Через день пути, я уже сбросила теплую накидку. С каждым пройденным километром становилось все жарче. Растительность начала меняться. Если раньше нас окружали привычные сосны, ели и березы, то постепенно они уступили место лиственным деревьям. Вскоре жара стала столь нестерпимой, что я закатила штанины до колен и сняла с себя все, кроме тонкой домотканой рубахи. Мужчины последовали моему примеру. Теплые вещи, весившие немало и ставшие для нас обузой, мы оставили на привале, завалив их камнями, надеясь, что возвращаться будем этой же дорогой.

К концу второго дня растительность стала редеть. Впереди показались высокие горы. По пути нам стало попадаться меньше родников с пресной водой. В основном она была какая-то горьковато соленая, словно вытекала из моря. Земля стала сухой и изуродованной глубокими трещинами, но идти стало легче.

— За этими горами находится долина богов, — сказал на привале Дагон. Все мы сидели вокруг костра, на котором жарилась странная большая птица, подстреленная по пути Эйриком. — Между ними существует проход, ущелье, которое именуется как Дыхание Богов, и ведет в долину.

— Откуда ты все так подробно знаешь? — поинтересовалась я.

— Силас изволил объяснить, — ответил вождь, — У нас была довольно долгая беседа перед самым отплытием.

— И что это за проход такой? — спросил Эйрик, — Ведь не может быть все так просто?

— Узнаем на месте, — сказал Дагон.

Все ночи я спала рядом с Дагоном. Находясь в его объятьях и прислушиваясь к ровному дыханию, думала о том, что никогда не прощу себе, если с ним что-то случится. И чем ближе мы подходили к горам, тем тревожнее становилось у меня на сердце. Иногда мои мысли возвращались к Гуде. Что с ней? Жива ли она? Для чего понадобилась Алазару? Я начинала понимать, что моя бедная подруга была всего лишь приманкой, для того, чтобы мы пришли туда, куда надо было богам. Но ведь иначе мы поступить не могли. Но сколько людей погибло уже, и сколько умрут ещё? Подобные мысли страшили меня, но я знала, что должна была спасти Гуду, не смотря ни на что. Я надеялась, что все, наконец, встанет на свои места и я пойму, какая роль отведена мне во всей этой истории. Если бы я знала, что замыслил мой, так называемый отец…

К середине третьего дня, мы вошли в долину гейзеров. Обходя её, пришлось сделать значительный крюк. С каждым нашим шагом горы становились все ближе. Я никогда ещё не видела столь высоких, укрытых снежными шапками, вершин. Только на ближайшей к нам горе, снег отсутствовал полностью, и она была не так высока, как остальные. Эйрик сказал, что это и есть вулкан. Когда-то в походе ему довелось слышать рассказ жителя одной южной скалы о том, как происходит извержение. Он так красноречиво мне все описал, и я с ужасом представила себе, что случится, если вулкан проснется, когда мы будем проходить поблизости от него.

— Если бы Алкей был с нами, он бы мог мне многое рассказать и объяснить, — с тоской вспомнила я о старике-лекаре. Он знал так много всего, что я иногда удивлялась, как столько знаний могут вместиться в одного человека.

Мы шли уже неделю, казалось, проклятые горы никогда не станут ближе, но произошло чудо. Мы наконец-то вышли к их подножью. Мои ноги гудели, как проклятые. Спина болела, усталость сковала мышцы. Едва сев на огромный валун, поняла, что пока не отдохну, не сдвинусь с места. Даже мужчины, сильные воины, закаленные в походах и боях, с радостью приветствовали привал. Радовало только то, что жара спала и установилась умеренная температура. Вероятно, близость гор сделала свое дело, да и от вулкана мы уже были на довольно приличном расстоянии.

Разожгли костер, подогрели остатки молодого дикого кабана, пойманного вчера утром. Я устала настолько, что отказавшись от еды, завалилась спать и проснулась лишь днем, когда солнце уже достигло середины небес. С трудом заставила себя размять ноющие мышцы, по фехтовав с вымышленным противником. Немного пришла в себя, когда стали просыпаться остальные. В эту ночь даже не выставили дозор. Леса вокруг были безопасны. За весь путь от берега моря, до подножия гор, мы ни разу не встретили ни одного хищника. Животных в пути попадалось мало и в основном это были козы, дикие свиньи и различные виды птиц.

— Сегодня всем стоит хорошенько отдохнуть, — предупредил за завтраком Дагон, — Завтра нам предстоит тяжелый путь.

Когда они, вместе с Эйриком собрались обследовать местность, я напросилась с ними. Мы долго шли вдоль гор, по пути Эйрик подстрелил из лука какую-то птицу, очень похожую на утку и привязал тушку к поясу.

— Где-то здесь должен быть вход в ущелье, — сказал Дагон.

— Ты уверен, что мы идем в правильную сторону? — спросил Эйрик.

— Да. Только не знаю, сколько придется пройти, прежде чем мы обнаружим этот проход.

Мы продолжали двигаться вдоль гор, когда моё внимание привлекла густая растительность, покрывавшая гладкую стену. Я указала на неё Дагону. Мы подошли ближе. Я достала свой меч и воткнула его в покрытую зеленью скалу. К моему удивлению, клинок ушел в пустоту. Тогда мужчины разрубили переплетение лиан, и нашему взору предстал глубокий темный тоннель, уходящий в глубину гор.

— Интересно, тот ли это проход, который мы ищем, — произнес Эйрик.

— Но это же совсем не ущелье, — возразила я.

— Но тоннель может вывести нас к ущелью. Надо бы его исследовать, — Эйрик срубил толстую ветвь дерева, достал из наплечного мешка длинную полосу ткани, обильно пропитанную маслом и, намотав ткань на край ветки, зажег её с помощью кремня и кресала. Импровизированный факел вспыхнул и загорелся.

— Я пойду первым, — сказал Эйрик и прошел в тоннель. Следом вошел Дагон. Я замыкала шествие.

Внутри пахло сыростью. Тоннель был настолько широк, что могли пройти рядом, не задевая друг друга три человека. Освещенные огнем стены были довольно гладкими и влажными. Я прикоснулась к поверхности и брезгливо вытерла руку о штанину. Мне показалось, что рука коснулась какой-то слизи. Когда волос коснулось что-то липкое, я отшатнулась и попросила Эйрика посветить наверх.

— Что это? — спросила я, увидев, как с каменного свода свисают тонкие, едва различимые нити. Они переплетались между собой в своеобразные узоры. Отдельные нити свисали вниз, и именно одна из них коснулась моих волос. Ощущение было примерзкое.

— Похоже на паутину, — сказала я.

— Кажется, это логово Арахнида, — Дагон достал меч из ножен.

— Может, выйдем и поищем еще? — спросила я. Мое воображение рисовало огромного мохнатого паука и множеством цепких лап и ужасной пастью. Я поежилась.

— Нет, — возразил вождь, — Скорее всего мы на правильном пути. Силас намекал на нечто подобное, — он обернулся и посмотрел на меня, — Держись все время за моей спиной и ни на шаг от нас с Эйриком.

Мы прошли ещё с сотню метров, когда впереди забрезжил свет.

— Там выход, — сказал Эйрик, идущий с факелом впереди.

— Значит, есть шанс, что там окажется нужное нам ущелье, — обрадовалась я.

Внезапно нечто закрыло собой проход. Свет исчез. Эйрик машинально вытянул вперед руку в тщетной надежде осветить то, что стало у нас на пути.