— Ты сделаешь то, что я сказал? — в голосе нет мольбы, только вопрос. Хольми знал, если он откажется, то Коннор найдет способ устранить и его. Просто так, чтобы среди Совета вождей не поползли раньше времени ненужные слухи. Иногда знание смертельно. Хольми посмотрел на короля и сказав короткое — Да, — вышел вон.

Все утро я с оттенком удивления смотрела на открывающийся из окна вид, где на самом берегу корабли Трора готовились к отплытию, в то время, как их владелец вел переговоры, закрывшись с моим отцом и братом в большом зале. Я нервничала, погладывая на то, как люди Трора бродят по берегу, поглядывая в сторону поселения, ожидая своего предводителя. А мои мысли сейчас были только об одном, удастся ли Гуннару уговорить Трора, забыв обиду, отказаться от меня. Я ведь прекрасно понимала, что не чувства ко мне заставляют воина добиваться меня, а то, что я не хочу принадлежать ему. Инстинкт охотника. Чем тяжелее достается добыча, тем она притягательнее.

Я вышла из дома, миновав закрытые двери в большой зал, на мгновение, подавив в себе желание припасть к дверному проему ухом, вслушиваясь в то, что там сейчас происходит. Вместо этого я вышла во двор и направилась в сторону утеса, слушая нарастающий рокот прибоя, разбивавшегося о высокие скалы, возвышающиеся у его подножья. Жарко светило солнце, ветер играл бахромой на моем платке, небрежно наброшенном на плечи. Я поднималась по склону, внимательно глядя себе под ноги. Оказавшись на самом верху, села на пологий валун, нагретый солнечными лучами, и устремила свой взгляд в далекий горизонт, покрытый белыми барашками волн.

Я думала о Сигурде. О том, увижу ли я его снова? И зачем я только согласилась тогда принять предложение Трора? Ответь я отказом, сейчас бы все было иначе. Я бы спокойно жила, дожидаясь дня свадьбы, когда отец отдал бы меня моему единственному мужчине. Сигурд заплел бы мои волосы в косу и надел мне на руки связывающие нас до конца наших дней наручи, означавшие, что отныне я принадлежу только ему…

Мимо пролетела с громким криком чайка. Она несколько секунд покружила в небе надо мной и с хриплым смехом полетела над морем. Я встряхнула волосами, отгоняя оцепенение и ненужные мысли. Затем посмотрела в сторону поселения, разглядев над остальными домами крышу нашего дома. Мне стало интересно, о чем там внутри говорят отец и Трор.

Гуннар сидел на своем высоком деревянном кресле, возвышаясь над стоящими перед ним Олавом и Трором. Оба смотрели на него, ожидая, что Гуннар заговорит первым и он начал:

— Чего ты хочешь? — он обращался к Трору. Молодой вождь спокойно смерил Гуннара надменным взглядом.

— Я хочу забрать вашу дочь, — сказал он, — Вы и Кири дали мне слово, что она станет моей женой, когда я вернусь из похода, но вместо этого я узнаю, что мою невесту уже отдали другому!

Гуннар встал и отошел от кресла.

— Она любит этого другого, — сказал он тихо.

Олав увидел, как на мгновение окаменело лицо его вождя, но тот быстро взял себя в руки и уже непринужденно рассмеялся. Гуннар не заметил этого.

— Какое мне дело до ее чувств? — спросил Трор.

Олав стоял немного в стороне, наблюдая за своим отцом и Трором. Он молча слушал то, о чем они говорили, но вмешиваться не спешил, желая выслушать все до конца. Ему было интересно.

— Я бы хотел, — Гуннар посмотрел на Трора, — Чтобы ты оставил ее в покое. Я не собираюсь отдавать тебе в жены свою дочь.

— Правда? — Трор насмешливо изогнул брови, — А кто сказал, что я теперь, после этого обмана, собираюсь на ней жениться?

Олав с отцом переглянулись.

— Но и отпускать ее я не намерен, — добавил поспешно вождь, чтобы у его собеседника не появилось обманчивое чувство того, что все будет по его плану.

— Тогда что? — почти крикнул Гуннар.

Трор сделал несколько шагов в направлении кресла хозяина дома и сел в него, заметив при этом, как недовольно скривился Гуннар. В ответ на это молодой воин только широко и нагло улыбнулся.

— Вы сейчас не в силах противится мне, — произнес Трор, — Со мной мои люди. Воины, закаленные в постоянных сражениях, убивающие по одному моему слову. Что сможет сделать горстка твоих, пусть и хорошо обученных дружинников против моих воинов?

Гуннар вздрогнул, нахмурившись.

— Если я захочу, то сравняю вашу деревеньку с землей, оставив на этом месте только пожарище, — Трор лениво развалился в кресле, но при этом его взгляд не отрывался от лица Гуннара, и он продолжил, — Но всего этого можно избежать.

— И каким же образом?

— Ты просто отдашь мне Кири и я навсегда покину ваш гостеприимный берег, — он тут же повысил голос, не дав Гуннару возможности возразить, — Иначе, клянусь Богами, я уничтожу твое поселение и вырежу всех его жителей до единого, — заметив взгляд купца, брошенный на стоявшего рядом сына Трор добавил, — Олав не сможет помочь тебе, теперь он мой человек, он поклялся мне в своей верности на крови, а это что-то да значит. А один ты со мной не справишься, поэтому немедленно убери свою руку с перевязи.

Гуннар поспешно опустил ладонь, пальцы которой уже почти обхватили рукоять меча. Его лицо исказилось от бессильной ярости. Олав же продолжал хранить молчание, глядя поочередно то на своего предводителя, то на отца.

— В данный момент мои люди ждут сигнала на берегу, и только от твоего благоразумия зависит, будут они жить или умрут!

Стиснув зубы, Гуннар молчал. Он опустил голову и смотрел в пол, словно надеялся увидеть там ответ на свои вопросы. А Трор с победным выражением лица следил за ним, барабаня длинными пальцами по деревянному подлокотнику и хищно скалился, уверенный в своей победе. Следивший за ними Олав с удивлением отметил, что первый раз видит своего вождя в подобном состоянии. Даже когда Трор узнал о предательстве Коннора, он не выглядел таким разъяренным, как сейчас. Гуннар повернул голову и посмотрел на сына, ожидая поддержки.

— Олав? — произнес он.

— Извини, отец, — только и проговорил в ответ сын.

— Ты принимаешь не правильную сторону, — сказал холодно Гуннар и тяжело вздохнув, произнес, обращаясь к Трору.

— Я отдам тебе Кири, но обещая, что будешь обращаться с ней подобающим образом. Она дочь вождя.

Трор встал с кресла, смеясь.

— С этой самой минуту она никто, — сказал он, — И я буду обращаться с ней так, как посчитаю нужным. А домой она поедет на моем корабле в качестве рабыни. Я подарю ее своей матери, ей понравится такая воспитанная и умелая в ведении хозяйства прислужница.

Гуннар побледнел.

— Нет, — крикнул он, но прежде чем его рука успела вытащить из ножен оружие, Трор уже оказался рядом, и острие его меча упиралось ему прямо в горло. Гуннар опустил глаза, посмотрев на блестящее лезвие.

— Слишком быстр для человека, — мелькнула мысль в его голове.

Трор стоял, ухмыляясь, когда Олав приблизился к ним.

— Не бойся, — произнес Трор, даже не взглянув на него, — Я не собираюсь убивать твоего отца, но вот захотелось сбить с него эту спесь.

Олав коротко кивнул.

— Что ж, теперь мы поговорим по-другому, — сказал молодой вождь и опустил меч.

Увидев меня еще издалека, маленькая девчушка лет десяти, по имени Аша, помогавшая на кухне и по мелочам по дому, уже спешила ко мне. Я видела, как она, торопливо поднимается по склону и встала с камня, повернувшись навстречу к ней. Едва девочка поравнялась со мной и перевела дыхание, как тотчас выпалила мне, что отец срочно зовет меня к себе, и в данный момент ждет в большом зале. Я поблагодарила Ашу и стала медленно спускаться вниз. Девочка последовала за мной, тяжело дыша. Ее дыхание еще не совсем успокоилось после тяжелого и быстрого подъема, поэтому я старалась не торопится, приравниваясь к ее маленькому шагу. Мне не столько было жаль ее, сколько я не спешила узнать то, что решили наедине отец и мой так называемый жених. С каждым шагом, что приближал меня к поселению, странное предчувствие беды сжимало мое сердце, словно стальной обруч и напрасно я говорила себе, что это просто я сама накрутила себя своими мыслями. Я почему-то была твердо уверена в том, что каким-то образом Трор смог повлиять на моего отца и Гуннар вынужден будет отдать меня, чтобы сдержать данное слово.