— И что ты хочешь знать? — я вспомнила предупреждение Серко о том, что мне не стоит доверять этой женщине.

— Давай сперва сядем за стол, выпьем травяного отвара и познакомимся поближе, — Тордис взяла меня за руку. Ее ладонь оказалась такой же горячей, как и ладонь Ворона, — Я уже все приготовила. Так нам будет легче прийти к взаимопониманию, а это очень важно в обучении! — она потянула меня за собой в соседнюю комнату, где я увидела накрытый стол, помогла сбросить верхнюю одежду. И как бы мне не хотелось отказаться и даже убежать прочь из этого дома, но я не смогла так открыто показать этой женщине свою слабость. Свой страх. И потому села на лавку у стола, глядя на то, как она снимает над очагом кипящий горшок с чем-то пахнущим неимоверно вкусно. Затем Тордис разлила отвар по чашкам и сев напротив меня, придвинула ближе ко мне блюдо с пирожками.

— Ешь и пей, — произнесла она, — Мы просто поговорим сегодня. Я не хочу, чтобы ты боялась, но знаю, что Серко и Бренн настроили тебя против меня, ведь так?

Я хотела было опровергнуть ее догадку, но не смогла. Ведь Тордис говорила правду.

Пирожки оказались очень вкусными. Я даже не ожидала, что мой первый урок у женщины воительницы, показавшейся мне сперва злобной и опасной, пройдет в подобной обстановке.

Я ела, и пила чай, а женщина все подливала мне в чашку отвара и при этом что-то рассказывала из жизни поселения, о своих людях, о Зарроне, но при этом пристально следила за мной, за моими действиями, а когда я почувствовала внезапную дурноту, она резко вскочила на ноги, перегнулась через стол. У меня перед глазами все поплыло и только голос Тордис оставался единственной нитью, связывающей меня с реальностью. Я словно бы была и не я совсем. Мысли кружились, я не могла ни на чем сосредоточиться и только помнила, что Серко ведь предупреждал меня… Эта единственная мысль глубоко засела во мне, пока женщина говорила. Она спрашивала, я — отвечала. И я не могла заставить себя замолчать.

— Как твое имя? — спросил голос.

— Влада, — ответ получился вялым, едва слышным и Тордис еще ближе склонилась к моему лицу. Затем она спросила сколько мне лет, и я снова ответила, где-то в глубине сознания понимая, что таким образом Тордис проверяет действие того отвара, что она подлила мне.

— Скажи мне, Влада, — спросила она громко, — Скажи правду… Что связывает тебя и Ворона? Ты его любишь?

Я покачала головой. Какая глупость! Я и люблю колдуна!

— Не-ет! — произнесла я.

— А есть ли в твоей жизни мужчина, который владеет твоим сердцем? — продолжала свой допрос Тордис.

Я вздрогнула. Лицо Кнута вспыхнуло передо мной так ярко, словно я воочию видела его. Сердце мое сжалось от тоски. Я кивнула, чувствуя подступающие к глазам слёзы.

— Да, — ответила я, — Такой мужчина есть!

Тодис улыбнулась. Ее глаза вспыхнули зеленым огнем, лицо на мгновение стало хищным, сквозь красивые черты проступило что-то звериной, что сделало ее похожей на идолов у ворот, но мне тогда было все равно. Я качалась, плавая на волнах бессознательности.

— Назови его имя, — потребовала женщина, — И скажи мне где его искать!

— Его зовут — Кнут, — прошептала я.

— Расскажи мне о нем поподробнее, — попросила Тордис и я рассказала, ничего не утаив. Когда мы закончили, женщина села на свое место напротив меня и произнесла напоследок, — Ты забудешь все, о чем мы тут с тобой разговаривали. Считай, что тебя сморила усталость после занятий с Фолке.

Я кивнула и уронила голову на руки, сложенные на столе, а затем встрепенулась и открыв глаза подняла взгляд. Тордис сидела напротив меня и чем-то загадочно улыбалась. Увидев, что я проснулась, женщина взглянула на меня, уже совсем иначе, чем прежде.

— Вот ты и проснулась, — произнесла она, — Вижу замотал тебя совсем Фолке, что ты уснула прямо на моем столе.

Я качнула головой, стряхивая остатки сна. Кажется, я действительно уснула, что неудивительно после издевательств моего учителя по ведению боя. Он вымотал меня до предела и вот позорный результат — проспала весь следующий урок!

Когда в двери требовательно и настойчиво постучали я едва не подпрыгнула на месте. Тордис пошла открывать. Едва она отворила двери, как в дом вместе со всежим морозным воздухом ворвался Ворон. Его взгляд настороженный и какой-то взволнованный устремился к моему лицу.

— Влада, с тобой все в порядке? — спросил он.

Тордис ответила за меня.

— Что ты так переживаешь, девочка просто устала и уснула, — она прикрыла двери, чтобы тепло не выходило из комнат, затем добавила, — Твой Фолке ее измотал до предела. Не стоит гнать с такой поспешностью. Дайте Владе время…

Бренн так холодно посмотрел на говорившую, что она сразу же замолчала и на мгновение в доме повисла тяжелая тишина. Затем мужчина шагнул ко мне, властно взял за руку, потянул за собой. Подождал, пока я наброшу на плечи кафтан и только потом бросив взгляд на ухмыляющуюся Тордис шагнул к двери, увлекая меня следом. Но внезапно остановился и повернувшись ко мне схватил за плечи. Привлек близко и потянулся к губам. Я опешила. Остатки сна как рукой сняло. Я испуганно зажмурилась, глупо полагая, что сейчас меня поцелуют, но колдун только вдохнул мое дыхание и резко повернулся к Тордис. Его взгляд метал молнии.

— Сам виноват, — прошипела женщина, — Но я ничего твоей ученице не сделала, так что не переживай. Хотя могла.

— Если ты хоть еще раз дашь ей свои зелья… — предупредил северянин. Он зло посмотрел на воительницу и вышел из ее дома, потянув меня за собой.

Кнут лег спать далеко за полночь и не совсем трезвый. Сон долго не шел к нему, а когда наконец удалось уснуть, то молодой мужчина увидел перед собой широкий простор реки и себя самого, сидящего на поваленном дереве рядом с красивой девушкой. Она сидела к нему спиной и Кнут до остервенения и боли в груди мечтал, чтобы она обернулась. Словно от этого зависела его жизнь, но к своему удивлению не мог ни слова произнести, ни протянуть руки, чтобы коснуться плеча прекрасной незнакомки. Девушка что-то говорила ему, ее рука указывала на реку или за нее, но Кнут не слышал звука ее голоса и молил лишь о том, чтобы она обернулась к нему.

Звезды рассыпались на небе, и молодой мужчина видел из свет, отражавшийся в глади реки. Где-то вдалеке раздались слова грустной песни и Кнут подумала, что это девушки в березовой роще водят хороводы и тут же осекся. Он слышал их пение, а голос незнакомки, сидящей рядом нет.

— Обернись, — взмолился он, — Посмотри на меня и дай мне самому увидеть тебя!

Словно услышав его просьбу, она вздрогнула. Тонкая белая рука упала на ее колено, и она стала медленно оборачиваться. Слишком медленно… едва профиль красавицы стал отчетливо виден в лунном свете, как мужчина проснулся. Распахнул глаза и тут же зажмурил их от яркого солнца, лившегося сквозь распахнутые ставни. Его охватила непонятная злость и разочарование. Он так хотел увидеть девушку, как никогда не хотел ничего в своей жизни.

Кнут резко сел в постели, отчего испугал молоденькую девушку служанку, что открыла окна после того, как принесла хозяйскому сыну воды и полотенце для умывания.

— Пошла вон, — произнес Кнут, глядя на ту, что так не вовремя разбудила его. А ведь оставалось совсем немного, и он смог бы увидеть…

Запустив пальцы в густые волосы, молодой мужчина еще долго сидел на кровати, думая о своих снах. Ему уже не первый раз снилась эта незнакомка, хотя в глубине души он знал кто она…

В этот вечер, один из немногих Ворон остался дома. Он намеривался заняться со мной моим даром, но выглядел при этом так же неважно, как и тогда на корабле. Странный недуг, подумала я, глядя на бледное лицо учителя. Сорога взволнованно следила за сыном и качала головой. Она что-то не одобряла в его поведении, но только что, я не знала, а потом, после ужина Ворон качнувшись поднялся из-за стола. Я дернулась было к нему и схватила рукой его локоть. Колдун бросил на меня странный взгляд, затем посмотрел на свою мать. Пока я держала его за руку, он больше не качался и не подавал таких видимых признаков усталости. А затем я вспомнила, что Фолки обещал зайти к Бренну и поговорить на счет меня и передала это колдуну. Ворон едва глянул на Сорогу.