— Я не тот человек, за кого принимаешь меня, Камири. О подобных людях не слыхал никогда, и видеть не доводилось. Душу твою иссушить не пытался. Возможно, что-то увидеть хотел красивое в тебе, но это лишь случайность, если обидел этим, прости.

— Увидел? — холодно поинтересовалась девушка.

— Увидел.

— Что же ты увидел?

— Тебя настоящую.

— Хм… и какая же я? — не унималась девушка, с надменным видом и плохо скрываемым любопытством продолжая задавать вопросы.

— Красивая, — по прежнему спокойно продолжал отвечать Амур.

— Хм…. И часто ты видишь красивых людей?

— Нет, впервые. Говорю — это случайность.

— И что же — в других красоты нет, только во мне?

Император видел, как в её взгляде появился слегка безумный блеск, и даже проявилось подобие некой улыбки на губах. То, о чём говорил Тур, никак не вязалось с тем, что видел Амур. Девушка уже с нескрываемым любопытством и как-то заворожённо смотрела ему в глаза.

— Не знаю. Я же говорю, что впервые подобное видел, но была когда-то одна женщина, которая могла разглядеть любого человека. Она всегда говорила — «Нет плохих людей, нет злых людей, все красивы, лишь позабыли об этом…»

— Что же за женщина и где живёт она?

— Она не живёт больше, умерла несколько лет назад.

— Жаль. Я бы хотела увидеть её.

— Для чего?

— Мне интересно. Она наверняка сильным вархом была.

— Она была женщина, просто — человек и жена мне, — задумчиво ответил император.

— От чего же умерла?

— Лихие люди убили.

— Точно Боги разгневались на тебя, раб, забрав жену и самого в рабство отправив.

Амур начал утомляться этой бессмысленной беседой и слегка прикрыл глаза.

— Ты дерзок, раб! — чуть повысила голос девушка, поднялась со своего места и подошла ближе к императору.

Он продолжал молча стоять с прикрытыми глазами, никак не реагируя на неё. Вдруг виски сжались больно, император резко открыл глаза и в последний момент поймал руку Камири, пытающуюся нанести очередной удар по лицу. Он крепко сжимал её за запястье, что у девушки на лице стала появляться гримаса боли. Она растерянно смотрела в его глаза, не до конца понимая, что сейчас происходило.

— Я может для тебя и раб, но не женщина та, кто руку в злобе поднимает! — сквозь зубы процедил Амур и с легким толчком, выпустил её руку, что Камири отшатнулась назад.

Она набирала воздуха в грудь, пытаясь что-то сказать, но совершенно не понимала, как поступить. Произошедшее событие не укладывалось в её голове и сбивало с толку. Девушка смотрела то на дерзкого раба, то в сторону своей охраны, расположившейся в тени деревьев неподалёку. Она вышла из-под навеса и крикнула бойцам. Затем вновь подошла к императору.

— Ты будешь просить о скорейшей смерти, чтобы более не испытывать мук, которые ждут тебя, раб! — со злостью, шёпотом произнесла она.

— В цепи его, Урсул! — приказала Камири, когда охрана поднялась.

Двое воинов тут же подталкивая раба в спину, повели его прочь.

Глава 22

Амур сидел прикованный цепями к холодной стене в небольшом подвале, который находился рядом с домом, богато украшенным разноцветной мозаикой. Его не отвели обратно в подземелье арены, они даже не дошли до территории, где начинались казармы рабов, а привели зачем-то сюда. Здесь больше никого и ничего не было, лишь несколько железных толстых скоб вбитых в стены и маленькая дыра в углу потолка, как и в прежней камере. Цепи были не совсем короткие и позволяли сделать по два шага в стороны, чем император и занялся. Он расхаживал вдоль стены, грохоча железом, таскающимся следом. Попытавшись несколько раз вырвать скобы крепко вбитые в стену, но даже не сумев их расшевелить, Амур присел на пол и закрыл глаза. Хотелось уснуть и забыться хоть на время. Голова раскалывалась от противного гула, мучившего в последнее время довольно часто.

Сон пришёл внезапно, будто в один миг отключив сознание и отправив в небытие.

Снился огромный луг, цветущий красивыми цветами. Высокие травы плавно подавались в стороны, своим шёпотом успокаивая уставший разум и заставляя не думать ни о чём. Император стоял по пояс в траве, слегка дотрагиваясь до неё ладонью, ощущая себя как-то умиротворённо среди всего этого. Никуда не хотелось идти, ни о чём не хотелось думать, просто стоять и смотреть. Он вслушивался в шелест трав, в дуновение ветра и казалось, понимал, о чём они шептались. Ветер пел странную, но красивую песню, трава подхватывала её и эта песнь звучала ещё красивее. Амур почувствовал вдруг тёплое прикосновение, повернул голову. Рядом стояла Дара, держала его за руку и улыбалась, глядя куда-то вдаль. Император тоже улыбнулся. Он хотел ей что-то сказать, но слова будто застыли на губах и не желали срываться. Он оставил ненужные попытки, вдруг поняв, что пустые слова сейчас ни к чему. Дарьяна сделала медленный шаг вперёд, затем ещё один и ещё. Амур шёл рядом, и единственным его желанием сейчас было — идти бесконечно долго, но чтобы она продолжала так же держать его за руку, никогда не отпуская. Император чувствовал необычайный прилив сил. На душе было легко и спокойно. Высокие травы расступались перед ними, наклоняясь в стороны, что пути совсем ничего не препятствовало. Дара изредка поворачивала голову и тёплым ласковым взглядом смотрела на Амура. Тогда его разум наполнялся огромной радостью, что слегка кружилась голова.

Император заметил, что идти вдруг стало тяжелее. Он еле поспевал за Дарьяной, хотя та шла очень медленно. Его ноги начали вязнуть в грязи, сначала по щиколотку, а затем и по колено. Когда тело начало проваливаться в трясину по пояс, он выпустил руку Дары. Амур хотел позвать её, но не мог произнести ни звука. Она обернулась, тоскливым взглядом посмотрела на него, обречённо как-то улыбнулась и пошла дальше, быстро удаляясь из виду. Император изо всех сил пытался пробираться сквозь грязь, но её становилось всё больше. Он вдруг услышал чьё-то тяжёлое дыхание, завертел головой по сторонам. Неподалёку шёл, проваливаясь по колено, Зор. Он более легко преодолевал это препятствие и, поглядывая на отца, призывно махал рукой.

— Отец, немного осталось, мы пришли почти! — кричал ему сын, постепенно ускоряясь и уже не так глубоко погружаясь в вязкую грязь.

Император в отчаянии из последних сил, стал руками разгребать перед собой противную жиж с особым остервенением, что крупные брызги разлетались далеко в стороны. Амур начинал злиться, его разум наполнялся бешенством. Он видел, как уходит сын всё дальше. Чувствовал, что если упустит его сейчас из виду, то потеряет навсегда. Голосовые связки вдруг обрели жизнь, и император закричал от бессилия, затем сделал несколько мощных нечеловеческих рывков и оказался внезапно на твёрдой земле. Он воодушевлённо бросился вслед за Зором, но что-то сильно дёрнуло его за руки, повалив тело на спину. Амур поднялся, попытался снова бежать, но вновь оказался лежащим на спине. Что-то сильно сковывало руки, не давая идти. Он посмотрел на них, но ничего не было. Глубоко вздохнув, император затаил дыхание на мгновение, и что было сил, рванулся вперёд. Острая боль резанула по запястьям, что-то звонко щёлкнуло. В глазах помутилось, голова резко закружилась, унося сознание в темноту…

Амур кое-как разлепил глаза. Он почему-то стоял посреди комнаты, тяжело дышал, будто после долгого бега. Тело отдавало сильной болью. У невысокой входной двери стояла Камири, прислонившись к ней, и широко открытыми глаза с ужасом в них, смотрела на императора. Она пыталась нащупать у себя за спиной ручку, но трясущаяся рука бессмысленно шарила по железному листу, которым была обита дверь.

Амур растерянно смотрел на девушку, не понимая, что происходит, затем осмотрел себя. На руках болтались обрывки цепей, сами запястья ныли противной болью.

— Я лишь пришла посмотреть…. Ты спал…. - сбивчиво, напуганным голосом начала говорить девушка. Она взволнованно часто дышала, и по её лицу было видно, что ей страшно.