- Тигр говорит, что они едва держатся. И пока игвы лезут на сеть как мошкара на свет. Но могут рвануть дальше, – голос Фарида бесцветен. Лишь слегка горчит – как пепел. Вкус поражения.

Из набухшего темными тучами неба вдруг ударил дождь. Не просто дождь – ливень.

- Чего пригорюнились, кифэйи? – раздался звонкий голос.

- Лина! – Мика резко обернулась.

- Я, – крепко обняла сестру. – Напугала ты меня.

- Это Мо всех напугал!

- Ну, что там у вас? – лупящий дождь не мешает Максимусу Воды прекрасно видеть то, что происходит на дне карьера. – Не получилось мухобойкой прихлопнуть?

- Не совсем, – мрачно усмехнулась Мика.

- Значит, попробуем утопить.

- Вряд ли это сработает, девочка, – качает головой Ахмед.

Сумерки и струи воды вдруг прорезает ослепительная вспышка. В дно карьера бело-голубым зигзагом ударяет молния. Одна из десятка. Нет, из сотни. Сотен. Возможно, тысяч. Настоящее гнездо молний. Потом накатывает гром, а молнии продолжают бить. Одна за одной, превращая алмазный рудник в гигантский котел. Горит условный органический белок чужой этому слою жизни. Под воздействием напряжения в миллиарды вольт плавится порода, образуя своеобразный монолитный сверхплотный фульгурит** – гигантскую многокилометровую стеклянную чашу. Наглухо запечатывая место вторжения.

Все заканчивается так же внезапно, как и начинается. Становится тихо. Лишь по-прежнему сильно идет дождь, но кифэйи почти не слышат его – оглохли от раскатов грома. Пахнет озоном и немного – паленым.

- Эй, Мандры, вы там живы? – на связь выходит Тагир.

- Вроде, – отзывается Фарид.

- Нам еще ждать гостей?

- Уже нет. Сами приходите. Есть на что посмотреть.

И они приходят – все, включая Муниру.

- Не знаю, – девочка улыбается смущенно, в ответ на удивленные взгляды, как обычно, пряча лицо в бок отца. – Само как-то получилось.

Ильдар обнимает младшую дочь, разглядывая то, что осталось вместо алмазного рудника. Оборачивается к Мике.

- Сурова ты, девочка, в гневе.

- Да это не я, – отмахивается Доминика. – Это Лина.

- Нет, и не я, – не желает себе чужой славы Ангелина. – Моих рук – только дождь. А молнии откуда – понятия не имею.

Они стоят еще какое-то время молча, – на одном из уступов бывшего алмазного карьера, под проливным дождем. Под порывами ветра иногда хлопают полы промокшей одежды.

- Знаете, – Алия медленно поднимет голову, подставляя лицо струям дождя. Там, над ними, куда-то неспешно ползут по своим делам пухлые серые облака. Смотрит задумчиво туда, в скопление облаков. – Знаете, ребята, а ведь там кто-то есть...

– из Откровения святого Иоанна Богослова

**фульгурит – спекшаяся от удара молнии порода.

Конец первой книги.