— Ладно,— сказал он.— Хотя я и не все понял, ладно.

— Поэтому теперь весь вопрос в том,— повторил Тарбок,— кто же пришил Маккея.

— А какая нам разница? — спросил Дробл.

Я знал, что для Тарбока разница есть, но вряд ли Дробл отнесся бы к его проблемам с сочувствием. Тарбока волновало, верит ли его подружка ему или нет, а Дроблу, естественно, было на это наплевать. Я с любопытством ждал, какое объяснение придумает Фрэнк Тарбок.

Сделав непроницаемое лицо, он наклонился к боссу и сказал:

— Уолт, мы должны это узнать. Это случилось в нашей организации, и мы не можем закрыть на это глаза. Кто бы он ни был, этот парень принес нам немало хлопот. Он почти заставил нас напасть на Наполи, когда мы к этому еще не совсем подготовились. Он…

— Заткнись, Фрэнк.

Вспомнив о моем присутствии, Тарбок бросил на меня взгляд и еще ближе придвинулся к Дроблу.

— Ладно. Ты сам знаешь ситуацию, Уолт. Мне незачем тебе объяснять.

— Да уж, лучше не стоит.

— Если хотите, я могу подождать в гостиной,— предложил я.

— Нет,— возразил Тарбок.— Оставайся здесь. Ты теперь тоже к этому причастен.

— Правильно,— подтвердил Дробл.— Сиди и не рыпайся.

— Ладно,— сказал Тарбок Дроблу,— я ничего не буду объяснять. Но ты знаешь, и я знаю, что нам не нужны неизвестные карты в колоде. Кто-то тут мутит воду, а мы с ним ничего не можем сделать. Он пришил Маккея, стрелял в Конвея. Кто следующий на очереди? Чтобы у нас все не пошло наперекосяк, надо отыскать этого парня.

Дробл неохотно кивнул.

— Положим, ты прав. И ты хочешь этим заняться, так?

Оказывается, я недооценивал Тарбока.

— Да,— сказал он.— К тому же у меня есть и личный интерес. Мне бы не хотелось, чтобы Луиза Маккей считала, что это я пришил ее мужа.

— Да, и еще,— вспомнил Дробл,— что нам делать с этим парнем?

Он имел в виду меня.

— Я возьму его с собой,— сказал Тарбок.— Он по уши вляпался в это дело, пока я отсиживался с Луизой.

Дробл посмотрел на меня.

— И последний вопрос. Как ты-то умудрился во все это вляпаться?

— Я и сам хотел бы об этом поговорить.— И я в очередной раз рассказал о своих девятистах тридцати долларах, закончив словами: — Думаю, именно с вами я и должен был все это обсудить.

— Что?

— Мой выигрыш.

Дробл нахмурился.

— А в чем дело?

— Я хочу получить эти деньги. Вы до сих пор их мне должны.

Он покачал головой.

— Ну нет,— сказал он.— Эти деньги мы передали Маккею. Организация ничего тебе не должна.

— Секундочку,— возразил я.— Может, Томми и получил эти деньги, но я-то их не получил.

— Это нас не касается,— отрезал он.— Если хочешь, требуй их у вдовы, никто тебе мешать не будет.

Я посмотрел на Тарбока, но тот молчал.

— А в самом деле, где эти деньги? — спросил я.

Тарбок покачал головой, а Дробл пожал плечами. Им было наплевать.

— Подождите,— воскликнул я,— это может быть очень важно. Вы уверены, что Томми получил эти деньги? Может, он их и не видел?

— Наш курьер передал ему деньги в пять тридцать пять,— сказал Дробл.— Мы уже это проверили.

— А вы уверены? Ну, в вашем курьере?

— Это мой зять,— сухо ответил Дробл.— Он высоко метит и знает, что дойдет до самого верха. Он не стал бы убивать Маккея из-за каких-то девятисот тридцати долларов.

— Гм,— сказал я.— И он был здесь в пять тридцать пять? И значит, Томми был еще жив, а когда я приехал сюда — в шесть десять,— он уже лежал мертвый. Прошло тридцать пять минут.

— Он был жив без десяти шесть,— поправил меня Дробл.— Мы всегда проверяем доставку денег. Из организации ему звонили в пять пятьдесят.

— Значит,— подытожил Тарбок,— прошло двадцать минут.

— Как хорошо, что я не пришел к нему раньше,— сказал я.— А что потом случилось с деньгами?

— Они исчезли,— пожал плечами Дробл.— Наш полицейский, который присутствовал при обыске, сказал, что никаких денег в квартире не было.

— И вы ему доверяете?

— Ему нет никакой выгоды врать,— сказал Дробл.— Если бы полицейские нашли деньги, они бы поделили их между собой, и наш легавый сообщил бы нам об этом. Все равно мы бы никак не могли получить их обратно.

— Значит, деньги забрал убийца.

— Точно,— кивнул Дробл.— Вот тебе и ответ на твой вопрос. Найди убийцу, и пусть он вернет тебе твои девятьсот тридцать долларов.

— Ну и ну,— возмутился я.— Я ведь сделал ставку по всем правилам, и если у вас в организации какие-то административные проблемы, я не намерен…

— Административные проблемы!

— А как это еще можно назвать? Я не получил свои деньги, потому что один из членов вашей организации их потерял. Вы обязаны восстановить справедливость.

— Ты собираешься подать на нас в суд? — поинтересовался Дробл.

— Ну хватит,— сказал я.— Эти деньги мне очень нужны.

— Дело не в деньгах,— ответил он,— а в прецеденте. Мы не платим дважды, такое у нас правило. Второй игрок, который выиграл в тот день кучу денег, не пришел за ними. Он понял ситуацию. Почему бы тебе не поступить подобным образом?

— Второй игрок? — удивился я.

— Ну. Один парень, который поставил на ту же лошадь, что и ты. Только он поставил сотню. И у него вышло три тысячи.

— А кто он?

— Какая разница?

— Не знаю. Я просто спросил. Кто он?

Дробл недовольно повел плечами.

— Откуда мне знать? У Маккея, наверное, где-то записано его имя…

Он замолчал. Его глаза округлились, и он посмотрел на Тарбока. Фрэнк, удивленно вытаращив глаза, ответил ему таким же взглядом.

— Уолт?

— Будь я проклят! — воскликнул Дробл.— Вот что этот парень делал для Наполи! Он обворовывал меня среди бела дня!

Я обрадовался, видя, что Тарбок понимает не больше меня. Он спросил:

— Как ты догадался, Уолт?

— Два месяца назад,— сказал Дробл,— Хиггенс из бухгалтерии сказал мне, что у Маккея есть несколько особенно везучих игроков. Они всегда ставят на тех лошадей, которые приносят самые крупные выигрыши. И все деньги у Маккея уходят на выплаты этим парням. Он все время был в минусе, но в общей картине это не бросалось в глаза. Ты понял, в чем дело, Фрэнк? Он сам делал ставки, когда уже знал результат!

Я усмехнулся. Как здорово! Другими словами, Наполи сообщал Томми, какие лошади выиграли скачки, сразу же после заездов, пока новости еще не передали по радио. Томми делал ставки на этих лошадей от имени несуществующих игроков, а вырученные деньги, очевидно, они с Наполи делили пополам. Таким образом Наполи извлекал деньги из кассы своего конкурента, понемногу наживаясь за счет Дробла. Возможно, что кто-то еще из букмекеров Дробла поступал подобным образом.

— Мистер Дробл,— заявил я,— без меня бы вы этого никогда не узнали. Наполи подкупал ваших людей вашими же деньгами. Теперь вы об этом знаете и можете принять соответствующие меры. Если бы не я, вы бы и дальше терпели убытки. Разве эта услуга не стоит девятисот тридцати долларов? Было бы только справедливо…

— Да заткнешься ли ты со своими долларами? — взревел Дробл. Ему сейчас было не до справедливости.

Но тут, к моему удивлению, меня поддержал Тарбок. Он сказал:

— Уолт, я думаю, Конвей прав. Пожалуй, мы в самом деле перед ним в долгу. И я думаю, мы и впредь иногда сможем пользоваться его услугами. Мы можем себе позволить…

— Чтобы этот ублюдок Наполи продолжал сосать из меня кровь? Ни за что на свете! И если я еще раз услышу про эти девятьсот…

Раздался звонок.

— Я открою,— сказал я, поднимаясь со стула. Когда я выходил из кухни, Дробл говорил Тарбоку, что надо проверить всех остальных букмекеров.

Я был вне себя от злости, но ничего не мог поделать. Дробл зажал мои девятьсот тридцать долларов, когда я помог ему сохранить во много раз больше! Есть же такие жлобы на свете!

Я посмотрел в глазок и увидел Соломона Наполи в окружении головорезов, среди которых был и Ральф.

Дроблу я ничем не обязан. Пусть теперь разбирается сам. Я распахнул дверь и сказал с легким поклоном: