Разумеется, Колумб и его современники «феодализировали» в своих записях социальный строй индейских племен. Но, как непосредственные наблюдатели, они порой улавливали специфические особенности, не свойственные европейскому укладу, и поэтому так ценны для этнографов материалы первооткрывателей, познакомившихся с коренным населением Америки в ту эпоху, когда она еще не испытывала на себе пагубного влияния «цивилизации».
[31] Лас Касас в «Истории Индий» указывает, что он не понимает «почему подобное название было дано этому острову. И на Кубе и на Эспаньоле был один и тот же язык, но на этом языке остров [о котором идет речь] назывался Хаити (Haiti) — последняя гласная в этом слове долгая и ударная. По непонятным причинам остров получил имя Бохио, которым у индейцев обозначались их дома, сооружаемые из соломы».
[32] Речь идет о плодах ямса или ньяма (местное название — ахе). Ямс (Dioscorea) — растение тропического пояса, образующее мощные клубни, богатые крахмалом. Индейцы изготовляли из сушеных клубней ямса муку, а затем из этой муки пекли лепешки, которые назывались «касаби». Этот «хлеб» из «ньямов» был основной пищей коренных жителей Эспаньолы.
[33] Счет времени на кораблях Колумба велся по «ампольетам» (ampolletas) — песочным часам. Работа этого примитивного механизма зависела от усердия и расторопности дежурного юнги, который был обязан через каждые полчаса перекидывать склянки. (Песок пересыпался из верхней склянки-ампольеты в нижнюю именно за этот промежуток времени.) Разумеется, пользование ампольетами сопряжено было с большими неудобствами. Для того, чтобы узнать время суток, приходилось пересчитывать число получасовых интервалов, которые протекли от момента наблюдения по солнечным часам или по созвездию Большой Медведицы (см. комментарий 16). В ясные дни эти определения были возможны, но в ненастье моряки вынуждены были полагаться на отметки дежурного, причем порой в течение нескольких дней нельзя было проверить и установить точное полуденное время.
За два-три дня при отсчетах времени по «ампольетам» могли быть допущены грубые ошибки.
[34] Тортуга, открытая Колумбом в декабре 1492 г., сравнительно небольшой остров у северного берега Эспаньолы (площадь его около 300 кв. км). Остров этот отделяется от Эспаньолы проливом шириной 10 км. В XVII веке остров Тортуга стал прибежищем пиратов, грабивших испанские корабли, которые перевозили из Америки в Европу различные ценности.
На Тортуге возникла своеобразная пиратская «республика», просуществовавшая более полстолетия.
[35] Так называли индейцы на Эспаньоле своих вождей. Разумеется, «касики» не были «королями» новооткрытых земель. Сохраняя в переводе употребляемые испанскими авторами синонимы слова касик — «король», «сеньор» и т. д., мы желаем обратить внимание читателей на то обстоятельство, что испанцы применяли термины испанской феодальной системы к элементам родового строя. Касики были старейшинами рода или племени, а не феодальными сеньорами.
Любопытно, что испанцы называли касиками вождей индейских племен на американском континенте, хотя языкам Мексики и Перу и не было известно это слово.
[36] Святая Мария из О — святилище в горах Кастилии — неподалеку от Сеговии, названо так потому, что со всех сторон замкнуто цепями гор, образующими овальный контур в виде буквы О.
[37] Это место представляет для биографов Колумба значительный интерес. Устами Лас Касаса Колумб сообщает, что он «ходит по морю 23 года». Если принять эту версию, то окажется, что уже в 1469 г. Колумб стал моряком. Между тем, по материалам генуэзских архивов удалось установить, что еще в 1471 г. Колумб жил в Генуе и занимался ткацким ремеслом.
[38] Все эти сентенции о искренней любви Колумба к индейцам — плод измышлений Лас Касаса. Не только поступки, но и подлинные слова Колумба (см. его письмо Сантанхелю и Санчесу и «Мемориал», посланный королям в 1494 г.) свидетельствуют, что адмирал менее всего руководствовался соображениями гуманности в своей практической деятельности.
Лас Касас, однако, не скрывает, что испанцы — спутники Колумба — вели себя по отношению к индейцам как истинные грабители и мошенники. Лас Касас говорит — «но даже не давая ничего, они [испанцы] стремились взять и захватить все». В этих немногих словах выражена сокровенная сущность мировоззрения рыцарей первоначального накопления, мировоззрения, присущего Колумбу в той же степени, как и его спутникам.
[39] Здесь Лас Касас или Колумб «феодализируют» общественный строй индейцев: «нитайно» — не гранды, а родовые старейшины. Разумеется, у индейцев Эспаньолы не было ни губернатора, ни судей, ни рыцарского сословия.
[40] Лас Касас в «Истории Индий» пишет: «все бронзовые вещи индейцы ценили больше, чем что-либо другое. Поэтому за наконечник от агухеты давали они без труда все, что только было у них под руками. Бронза называлась у индейцев — «турей» — «небесная вещь».
[41] Эспингарда — старинная пушка небольшого калибра. В Испании эспингардой называлась также очень длинная и тяжелая пищаль — из любленное оружие мавров.
[42] Юный индеец говорил не об островах, а о различных областях острова Эспаньолы, названия которых приведены в «Дневнике» неточно.
[43] Здесь, как указывает Лас Касас, ошибка в тексте «Дневника». Имеется в виду не Родриго, а Хуан Перес, настоятель монастыря Рабида и один из наиболее энергичных покровителей Колумба.
[44] Заповеди Колумба его спутникам, остающимся в Навидаде, выдержаны в стиле, который весьма мало свойственен адмиралу. Эта длинная проповедь вероятно от первого до последнего слова вставлена в копию-конспект «Дневника» Лас Касасом. Все изложение «восьми заповедей» ведется ретроспективно. Лас Касасу превосходно была известна судьба 39 испанцев, оставленных в Навидаде. Зная об этом, он влагает в уста Колумба речь, в которой адмирал, с прозорливостью ясновидца, предостерегает своих сотоварищей и повелевает им не совершать как раз те проступки, которые явились причиной их гибели.
[45] Речь идет, видимо, о реке Яки.Лас Касас в примечании на полях «Дневника» указывает, что в песках реки Яки действительно добывалось золото. Однако он отмечает, что «адмирал вероятно полагает, будто все, что блестит, золото» и принял за этот металл золотистые блестки «магазита» (по всей вероятности, так называл Лас Касас пирит).
[46] Не совсем ясно, имеет ли в виду Колумб сирен или речь идет здесь о дельфинах. Испанское слово «serena» в одинаковой степени может быть отнесено и к мифическим сиренам и к вполне реальным дельфинам. В существование сирен верили моряки не только в XV веке, но и столетие спустя, в начале XVII века. Гудсон описывал внешний вид сирен, встретившихся ему в заморском плавании.
[47] Основываясь на этой записи в «Дневнике», биографы Колумба полагают, что он прибыл в Кастилию в январе 1486 г., что подтверждается и иными, косвенными свидетельствами.
[48] Франсиско Ролдан — спутник Колумба в первом плавании, впоследствии главный судья («судья-правитель») на острове Эспаньоле. Ролдан был зачинщиком мятежей и смут на острове и душой заговора кастильских поселенцев, направленного против Колумба. О Ролдане см. также статью «Открытие Америки и зарождение системы эксплуатации ее коренного населения» и комментарий к охранному письму Ролдану.
[49] Корабль 6 февраля находился на 36° с. ш. и 41° з. д. Между тем Ролдан полагал, что «Нинья» зашла значительно дальше к востоку (при мерно до 36° з. д.) и что она идет на широте Порту Санту, т. е. на 33° с. ш. Висенте Яньес Пинсон считал, что «Нинья» 6 февраля зашла еще дальше к востоку, чем это предполагал Ролдан (остров Файял лежит на 28°40' з. д.). 7 февраля Пералонсо Ниньо определил положение «Ниньи» с еще большей погрешностью. По его расчетам, корабль находился на 26° з. д. и 34° с. ш., тогда как 7 февраля «Нинья», вероятно, пересекла только 38° з. д. и шла на 37° с. ш. Именно эти расчеты и привели 10 февраля всех пилотов к ошибочному заключению, будто «Нинья» вступила в воды Мадейры и Порту Санту, оставив позади себя Азорские острова. Если верить Лас Касасу, Колумб правильнее определил 10 февраля положение «Ниньи». Пересечение меридиана Файяла и широтной линии, проходящей через Нафе (близ нынешней Касабланки), дает координаты — 28°45' з. д. и 33°30' с. ш. Фактически «Нинья» 10 февраля находилась на 33° з. д. и 36° с. ш. Таким образом, 10 февраля пилоты ошиблись в определении пункта, где находилась «Нинья», на 1 200 км, а адмирал — на 400 км.