- Слав, - Денис полоснул его лучезарной улыбкой и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. - Привет. Можно мне войти?

- Опять? - сухо поинтересовался Славка, посмотрев на небольшую спортивную сумку у него в руках, и покачал головой. - Тебе не надоело?

- Ну, не будь занудой, - легко рассмеялся тот и, сделав шаг вперед, оказался почти вплотную к Славе. Тот машинально отступил назад, чем Денис тут же воспользовался, прошмыгнув в квартиру. Славка, проклиная себя на все лады, захлопнул дверь и, обернувшись, уже собирался высказать все, что думает, но оказался прижат к косяку и порывисто, жадно поцелован.

Первый порыв - вырваться - потонул под шквалом хорошо знакомых ощущений, такого родного и близкого тепла, и Славка в который раз махнул на все рукой, пустив происходящее на самотек. Вдоволь насладившись его ртом, Дэн принялся целовать скулы, щеки, шею, попутно запустив руки под Славкину домашнюю футболку и увлеченно шаря ладонями по груди. И Славка плыл, совершенно забыв о том, что так уже было не раз и не два, что у Дэна снова проблемы и некуда пойти, а здесь не выгонят, накормят и даже пустят в постель, не сказав ни слова в упрек. Сейчас это было совершенно неважным, далеким, в отличие от весьма близкого Дениса.

- Там всего лишь крыло замято было, прикинь, Слав? - возмущенно вещал Дэн, доедая пожаренное Щукиным мясо. - Гадское крыло. И из-за этого такой скандал! Денег ему, что ли, жалко? У него же их пруд пруди!

- Потому и пруд пруди, что жалко, - поморщившись, отозвался Славка, которому было неприятно слушать про очередного папика. Дэн фыркнул.

- Да брось, - с сарказмом протянул он, - а то я не знаю, как такие бабки зашибаются. Это нам с тобой, Славочка, надо корячиться и копейку считать, а они воруют.

Слава оглядел его прикид, навскидку тянущий тысячи на полторы американских рублей, и подумал о том, что "корячиться", безусловно, приходится не всем. На секунду стало противно - от собственной беспомощности и уступчивости, от наглости и бесцеремонности Дэна, от какой-то общей вселенской несправедливости, но потом Денис, очевидно почувствовав его настроение, оказался рядом и крепко обнял за плечи.

- Я знаю, о чем ты думаешь, - прошептал он, уткнувшись носом в ухо Славке. - Но все не так. Не как раньше. Я много думал о том, как живу, с кем... лучше тебя у меня никого не было. Слав, ты потрясающий... Давай попробуем заново, а? Ну, ты ведь меня любишь? Любишь, знаю. И я тебя. Только недавно понял, что все еще люблю.

Мягкий обволакивающий голос влезал под кожу, взламывая казавшиеся такими надежными щиты, напрочь сметая выстроенную защиту, и Слава против воли вслушивался, не желая верить, но в тоже время отчаянно надеясь, что все окажется правдой. Раньше Денис действительно не говорил ему, что любит, предпочитая отделываться общими, ничего не значащими фразами, или просто заминая тему. Теперь... неужели действительно осознал? Верить хотелось до безумия, и согласиться оказалось так легко и просто, что Славка, почти не осознавая, что делает, потянулся навстречу - будто шагнул в пропасть. Падение было приятным.

Наутро, когда Денис никуда не исчез и был непривычно ласков и предупредителен, Слава решил, что попал в рай. Мечты сбывались буквально на глазах, и было плевать на то, что после завтрака Дэн выклянчил у него деньги, чтобы, как он объяснил, купить к вечеру вина и "что-нибудь вкусненькое" для празднования их воссоединения. Только на работе Слава вспомнил, что договаривался встретиться с Пашей и Тимуром, и, позвонив, извинился за изменение планов.

- Все в порядке? - словно между делом поинтересовался Матвеев, и Славка прикусил губу, не зная, то ли солгать, то ли сказать правду. Паша очень недолюбливал Дэна и, признаться, у него имелись для этого веские причины.

- Работы много, - решил он пойти по пути меньшего сопротивления. - Перенесем?

- Конечно, - согласился Павел. - Освободишься - звони. И от тебя что-то хотел Данька.

- Я ему позвоню, - клятвенно пообещал Слава и, разумеется, забыл об этом раньше, чем повесил трубку. Все его мысли прочно были заняты Денисом.

Праздничный ужин так и не состоялся - Славку действительно, как назло, задержали на работе, о чем он честно попытался предупредить Дениса, но тот не отвечал ни по домашнему, ни по мобильному телефону. Славка нервничал, его к тому же  с завидной регулярностью дергало начальство, расшатывая и без того трещащее по швам спокойствие. Дела не ладились, он несколько раз ошибся, вводя в базу данные, а в довершении всего неправильно оформил счет, перепутав реквизиты клиента. Это, разумеется, заметили, и разразился грандиозный скандал.

Когда Слава вывалился из офиса, его грела только мысль о дожидавшемся дома Денисе. Безумно болела голова, хотелось добраться до кровати, уткнуться в теплое плечо и заснуть, зная, что все хорошо. Славку качало и подташнивало - сказывалась травма, полученная два года назад. Сам он считал, что легко отделался, ведь если бы не лучший друг Пашки - Данька Тарасов - то все могло кончиться и уютной могилкой на каком-нибудь живописном областном кладбище, однако с тех пор, стоило ему понервничать, как голову, словно стальными обручами, стискивала сильнейшая боль.

Он кое-как добрался до дома, мечтая о том, чтобы Денис оказался на месте, однако в квартире царили тишина и пустота. Приглядевшись, Слава понял, что сумки, с которой вчера заявился Дэн, не было тоже. Он медленно прошел на кухню, все еще на что-то надеясь, хотя внутри просыпалось холодное, предельно четкое осознание - его опять обманули. Купили на дешевые слова, на небрежно брошенную, словно подачку, толику тепла. Почему? За что? Вечные вопросы, на которые никогда не находится ответов.

На кухне он механически налил себе воды и выпил залпом, не замечая, что заливает воротник рубашки. От головной боли плыло перед глазами, окружающий мир погружался в туман - становился мутным и нечетким. Он еще раз попытался дозвониться до Дениса, но тот не брал трубку. Пошатываясь, Славка добрался до кровати и лег на спину, уставившись в потолок. Он надеялся, что что-то изменилось? Черта с два. Все осталось на своих местах, и собственная бесхребетность была куда обиднее, чем очередной обман.

Свет резал глаза, и Слава прикрыл их, надеясь, что боль хоть немного уймется. Надо было встать и принять таблетки, но сил не было даже на это. Хотелось просто умереть, прямо тут и сейчас, ведь жить, казалось, совершенно не для чего. Он даже не подумал подняться, когда в коридоре принялся надрываться телефон - судя по рингтону, звонил не Денис, а говорить с кем-то еще не хотелось совершенно. Мелодия настойчиво ввинчивалась в воспаленный мозг, но потом, звонивший видимо отчаявшись дождаться ответа, угомонился. Воцарилась тишина.

Слава, кажется, умудрился задремать, но боль пробралась и в его сон, затянув в кошмар. То ему чудилось, что он идет по одинаковым, слепяще-белым коридорам и никак не может найти выход. То его утягивала вязкая вонючая топь, то капала вода, звеняще отдаваясь в голове. Кто-то кричал, хватал его за руки, куда-то тянул - и все эти образы и звуки сливались в единую какофонию, сводившую с ума.

- Славка! Слава! Придурок чертов, где таблетки? Слава! Да проснись же!

Щеку обожгло, в голове взорвалась небольшая водородная бомба, и Славка глухо застонал, едва разлепив пересохшие губы.

- Вот я дурак! Слав, прости, не сообразил. Таблетки где, Слава? Ты меня слышишь?

- В ванной, - осознав, что от него так просто не отвяжутся, ответил Славка, не открывая глаз. - За зеркалом...

- Вот и молодец! Я сейчас! - донеслось до него, но Щукину было абсолютно все равно - ему хотелось обратно, в беспамятство. Вскоре его снова принялись трясти.

- Слав, сядь. Рот открой. Глотай. Черт! Слав, ты вообще меня слышишь?

Слава механически выполнял все, что от него требовали, в глубине души надеясь, что после этого его оставят в покое. Перед глазами все так же расплывались багровые круги, но теперь он смог понять, кто находится рядом.