По этому эдикту столичный воевода [Чжоу] Я-фу был назначен командующим колесницами и конницей, управляющий зависимыми владениями [Сюй] Хань — командующим военными поселениями, начальник охраны внутренних дворцовых ворот [Чжан] У — военачальником, руководящим земляными, работами [на похоронах]. Шестнадцать тысяч солдат, отбывавших службу в близлежащих уездах, и пятнадцать тысяч солдат из столичного округа были посланы для погребения саркофага [императора], для рытья [могилы] и насыпки кургана, все они подчинялись военачальнику [Чжан] У.
В день и-сы (12 июля 157 г.) все сановники, простершись ниц, поднесли [усопшему] императору почетный титул Сяо-вэнь-хуанди [84]. Его наследник вступил на престол в храме Гао-цзу. В день дин-вэй (14 июля) он принял по праву наследования титул хуанди — властителя, императора. В первый год правления императора Сяо-цзина, в десятой луне (ноябрь 157 г.) император издал эдикт, обращенный к цензору [85]:
“Мы слышали, что в древности цзу — основатель династии — отличался заслугами, а цзун — самый почитаемый правитель — отличался добродетелями и каждый из них имел основания для установления обрядов и музыки. Мы [245] слышали, что с помощью песен прославляются добродетели, а с помощью танцев делаются ясными заслуги. Поэтому при подношении жертвенного вина в храме Гао-цзу исполняются танцы “Военная добродетель”, “Начала гражданственности”, “Пять стихий”, а при подношении жертвенного вина в храме Сяо-хуй-ди исполняются танцы “Начала гражданственности” и “Пять стихий” [86]. Когда император Сяо-вэнь правил Поднебесной, он открыл проезд через заставы и мосты, и далекие земли стали близкими. Он отменил наказания за злословие и наговоры, отказался от применения [тяжелых] телесных наказаний, награждал и одаривал старших и старых, заботился о сирых и одиноких, тем самым воспитывая всю массу живущих [на земле людей]. Он старался обуздать свои пристрастия и желания, не принимал подношений, не гнался за личной выгодой. [Он] не превращал в рабов семьи преступников, не казнил невиновных, [он] отменил наказание кастрацией [87], отпустил императорских наложниц по домам, стремясь к тому, чтобы они смогли продолжить свой род.
Хотя Мы недостаточно мудры и не в состоянии понять [его замыслы], но [считаем, что] все осуществленное самим императором Сяо-вэнем таково, что даже правители древности не смогли этого выполнить. Его добродетели так же велики, как у Неба и Земли, его милости распространялись на всех живущих среди четырех морей, и не было никого, кто не был бы осчастливлен ими. [Его достоинства] сияют словно солнце и луна, и Мы очень боимся, что музыка в храме не соответствует его деяниям. Пусть же подготовят для храма императора Сяо-вэня танец “Прославление добродетелей”, чтобы ясно раскрыть его совершенства. Мы будем рады, если в последующем заслуги и добродетели основателя нашей династии и самого почитаемого ее правителя будут записаны на бамбуке и шелке, будут передаваться в течение десятков тысяч поколений, вечно и без перерыва. Пусть первые советники, лехоу, все чиновники, получающие две тысячи даней зерна [в год], чиновники по соблюдению этикета совместно разработают такой ритуал и представят его Нам…”.
Первый советник [Шэньту] Цзя и другие сановники [246] сказали: “Вы, Ваше величество, постоянно думая о выполнении сыновнего долга, решили создать танец “Прославление добродетелей”, чтобы ясно раскрыть прекрасные добродетели императора Сяо-вэня, до чего мы, ваши слуги — Цзя и другие — по своему неразумению не смогли додуматься. Мы с почтением обсудили это [и предлагаем]: по заслугам на свете не было никого, величественнее императора Гао-цзу, а по добродетелям не было никого, богаче императора Сяо-вэня, поэтому храм императора Гао-цзу должен считаться храмом великого родоначальника императоров [династии], а храм императора Сяо-вэня должен считаться храмом великого почитаемого предка императоров [династии]. Сын Неба из поколения в поколение должен приносить жертвы в храмах великого родоначальника и великого почитаемого предка. Владетельные князья — чжухоу в областях и владениях должны каждый построить в честь императора Сяо-вэня храм великого почитаемого предка. Чжухоу, ваны и лехоу должны посылать людей прислуживать Сыну Неба во время ежегодных жертвоприношений в храмах великого основателя династии и великого почитаемого предка. Просим записать это на бамбуке и шелке и объявить по всей Поднебесной”. Решение императора гласило: “Быть по сему”.
Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так: Конфуций говорил: “Необходимо целое поколение, прежде чем наступит человеколюбивая власть” и “Лишь после того как страной сто лет станут править добродетельные люди, можно справиться со злом и искоренить казни”. О, сколь истинны эти слова! [88].
С тех пор как поднялся дом Хань и до [середины] правления Сяо-вэня прошло свыше сорока лет, и тогда добродетели достигли своего расцвета. [При нем] подошло время сменить первый месяц года, внести изменения в [казенные] одежды и в жертвоприношения фэн и шань, но из-за своей скромности [Сяо-вэнь] не сделал этого до последнего времени. О, разве в этом не [проявилось его] человеколюбие?
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Император Сяо-цзин был средним сыном императора Сяо-вэня. Его матерью была вдовствующая императрица Доу. В бытность Сяо-вэня в землях Дай у него от прежней императрицы родились три сына, но потом его любовью стала пользоваться [будущая] вдовствующая императрица Доу, прежняя императрица умерла, а следом один за другим, умерли и три ее сына, поэтому Сяо-цзин и вступил на престол.
На первом году [правления Сяо-цзина], в четвертой луне, в день и-мао (18 мая 156 г.) в Поднебесной объявлена амнистия. В день и-сы народу пожаловано по более высокому рангу знатности [2]. В пятой луне (май — июнь 156 г.) уменьшены подати с обрабатываемых земель наполовину [3]. Сооружен храм Тайцзунмяо в честь Сяо-вэня. [Император] приказал сановникам не приносить поздравлений при дворе. Сюнну вторглись во владения Дай, и с ними был заключен договор о мире, основанный на родстве.
На втором году правления (155 г.), весной, [император] пожаловал Си, внуку прежнего первого советника Сяо Хэ, титул Улин-хоу [4]. Мужчины, достигшие двадцатилетнего возраста, должны были заноситься в военные списки [5]. В четвертой луне, в день жэнь-у (9 июня 155 г.) скончалась вдовствующая императрица, мать императора Сяо-вэня. Гуанчуань-ван и Чанша-ван выехали в свои владения [6]. Умер первый советник Шэньту Цзя. В восьмой луне (сентябрь— [248] октябрь 155 г.) главный цензор Тао Цин, носивший титул Кайфын-хоу, назначен на должность первого советника. На северо-востоке появилась комета. Осенью в землях Хэншань выпал град, крупные градины были величиной в пять цуней и врезались в землю на глубину двух чи. Планета Инхо — Марс пошла в обратном направлении и задержалась у звезды Бэйчэнь — Полярной звезды. Луна взошла недалеко от Полярной звезды. Планета Суйсин — Юпитер пошла в обратном направлении и оказалась в созвездии Тяньтин [7]. Учреждены уезд Наньлин и уезд Дуйсюй, находившийся в столичном округе [8].
84
Из Хань шу известно, что в этот день Вэнь-ди был похоронен в своей усыпальнице в Балине. По мнению Такигава, в Ши цзи здесь пропуск.
85
Эдикт следующего императора, Цзин-ди, выглядит в данной главе излишним. Бань Гу не случайно поместил его в анналах Цзин-ди. Накаи Сэкитоку полагает, что в первоначальном тексте главы этого эдикта не было, но когда анналы Цзин-ди были уничтожены, эти наставления не пропали и были внесены в 10 гл. Либо кто-то внес их сюда из Хань шу. Таково же мнение Чжан Вэнь-ху (ХЧКЧ, II, 780). Однако в этом суждении есть противоречивость: если 11 гл. уничтожили, а потом восстановили по Хань шу, то и данный эдикт должен был попасть в анналы Цзин-ди. Таким образом, интерполяцию нельзя считать доказанной.
86
Жертвенное вино чоу (чжоу) *** — употреблялось при летних жертвоприношениях. Оно закладывалось в 1-й луне и поспевало к 8-й луне, отличаясь чистотой и крепостью. Танец “Военной добродетели” был создан на 4-м г. правления Гао-цзу — 203 г. до н. э., чтобы воспеть успехи империи, достигнутые военной силой. Танец “Начал гражданственности” основывался на ритуальных танцах в честь легендарного Шуна и получил свое название в 201 г. Танец в честь пяти стихий получил это название при Цинь Ши-хуане в 221 г. (описание танцев см. Хань шу, — ХШБЧ, III, 1917–1924). Мэн Кан добавляет, что в танце “Военной добродетели” танцоры держали в руках щиты и боевые топоры, в танце “Начал гражданственности” — перья и флейты, в танце “Пяти стихий” головные уборы и одежды танцоров имитировали цвета пяти элементов — стихий.
87
В главе вновь повторен термин жоу-син *** — “тяжелые телесные наказания”, хотя об отмене их уже говорилось. В аналогичном месте в Хань шу (гл. 5) сказано об отмене наказания кастрацией. Ван Сянь-цянь предполагает, что произошло случайное усечение иероглифа фу ***на жоу ***. Это соображение учтено при переводе.
88
В Лунь-юе слова Конфуция стоят в обратном порядке: сначала говорится о столетнем управлении и искоренении зла, а потом о человеколюбивом управлении (ЧЦЦЧ, I, Лунь-юй чжэн-и, гл. 16, стр. 288). В этих словах Конфуция, цитируемых Сыма Цянем, некоторые ученые, в частности Такигава (ХЧКЧ, II, 783), Уотсон (I, 366) и Дабс (I, 275), усматривают косвенную критику У-ди, который был далек от образа добродетельного Вэнь-ди.
Глава 11
1
Аутентичность 11 гл. Ши цзи с ханьского времени подвергалась сомнению, ее считали одной из десяти утраченных глав (см. об этом во вводной статье к 1 т., стр. 76–77). Вэй Хун (I в.) в труде Хань цзю и писал, что в главе о Цзин-ди Сыма Цянь резко высказался о недостатках императора, и когда император У-ди прочитал главы об отце и о себе, он пришел в ярость и изъял их. Эта версия позднее неоднократно повторялась, например, в жизнеописании Ван Су в “Истории троецарствия” (Вэй шу, гл. 13, — ЭШУШ, II, 959) и в других сочинениях. Одни ученые полагали, что 11 гл. заимствована из Хань шу (Сыма Чжэнь, Чжэнь Цяо, Лян Ци-чао), другие приписывали ее составление известным интерполяторам Чу Шао-суню, Лю Синю, Ши Цэню; Юй Цзя-си (1883–1955) приписал 11 гл. Фэн Шану (см.: Юй Цзя-си, Лунь-сюэ цза-чжу, Пекин, 1963. стр 17–26). С другой стороны, многие ученые, к которым присоединились и мы, считают 11 гл. аутентичной и принадлежащей кисти Сыма Цяня. Версия о недовольстве У-ди текстом 11 гл. не находит полного подтверждения. В жизнеописании Вэй Яо в “Истории царства У” сообщается, что У-ди высоко ставил таланты историка и стремился дать Сыма Цяню возможность закончить книгу (ЭШУШ, II, 1071). Лян Юй-шэн версии о фальсификации главы считает неверными (ЛЮШ, кн. 3, гл. 7, стр. 39–42). Сам Сыма Цянь в 130 гл. писал о содержании 11 главы: “Владетельные князья стали самовольными и разнузданными, первым поднял мятеж правитель владения У. В столице были проведены казни, и семь княжеств повинились. Поднебесная соединилась в одно, наступило великое спокойствие и достаток. [Об этом я] составил “Основные записи [о деяниях] Сяо-цзина”” (ШЦ, VI, 3303). Видно, что в намерения историка не входила резкая критика Цзин-ди. Подлинность главы признают Ван Мин-шэн (Ши-ци ши шан цюэ, стр. 7), Цуй Ши (Ши цзи тань юань, кн. 1, гл. 3, стр. 15). В этом не сомневались Шаванн (МИС, 1, ССIV; 2, 496), Дабс (История ранних Хань, 1, 291), Уотсон (Records, 1, 367) и др. В то же время нельзя не видеть и некоторых особенностей и несовершенств 11 гл. (особенно по сравнению с 10 гл.). Многие ученые — Люй Цзу-цянь, Чэнь Чжэнь-сунь, Шаванн, Дабс, Уотсон — отмечали неполноту главы, сравнительную бедность стиля, отсутствие в ней эдиктов императора и цитат из речей, слишком частые упоминания о знамениях, Все это позволяет предполагать, что глава не была окончательно отделана Сына Цянем и поэтому оказалась скуднее остальных ханьских бэнь цзи. Уотсон писал: “Похоже, что Сыма Цянь написал конспект и заключительные слова главы, как он ее задумал выпустить, и оставил остальное в форме черновых материалов, которые он собирался включить в нее… Может быть, он отложил завершение главы в надежде собрать, больше материалов по этому близкому к нему периоду. Или, может быть, он потерял надежду получить возможность честно написать про отца, пока он служил при дворе сына” (I, 367).
2
Лян Юй-шэн замечал, что первое число четвертой луны в тот год совпадало с циклическими знаками цзя-у, день под знаками и-сы приходился на 12-е, а день и-мао — на 22-е число. В главе же 22-е число упоминается раньше 12-го. Видимо, какая-то ошибка в тексте. В Хань шу точных дат этих событий не дано, что подтверждает доводы комментатора.
3
В Хань шу иной акцент. “В пятой луне приказал [собирать] подати с обрабатываемых земель в половинном размере”. Из 10 гл. мы знаем, что Вэнь-ди в 167 г. отменил подати, теперь, через одиннадцать лет, Цзин-ди восстановил их в половинном размере. Накаи полагает, что Сыма Цянь употребил глагол чу *** “исключить, снять” не совсем удачно. Действительно, Сыма Гуан написал яснее: фу шоу *** — “вновь стал собирать” (ЦЧТЦ, II, 511).
4
В хронологических таблицах внук Сяо Хэ именуется не Си, а Цзя, его титул не Улин-хоу, а Уян-хоу (см.: Лян Юй-шэн). По-видимому, в источниках встречались две вариации имени и титула.
5
В 205 г. уже объявлялась обязательная регистрация мужчин (см. гл. 7). Янь Ши-гу считает, что ранее регистрации подлежали все мужчины старше 23 лет, в 11 гл. этот ценз снижен до 20 лет (ХШБЧ, I, 161), что могло диктоваться потребностями армии. Шэнь Цинь-хань, напротив, утверждает, что ранее население несло повинности и платило подати с 15-летнего возраста, а теперь вышло послабление — с 20 лет. Но, судя по основной направленности мер, предпринятых Цзин-ди, прав Янь Ши-гу.
6
Здесь упоминается о выезде двух сыновей Сяо-цзина в свои владения, однако титулы и земельные пожалования получили шесть его сыновей: Дэ — Хэцзянь-ван, Янь — Линьцзян-ван, Юй — Хуайян-ван, Фэй — Жунань-ван, Пэн-цзу — Гуанчуань-ван, и Фа — Чанша-ван.
7
Ряд природных знамений: комета, град, изменения в движении планет — предвещали грядущие беды. Изменившееся положение Марса на звездном небе обычно связывали с возможной войной.
8
Центр уезда Наньлин находился к юго-востоку от совр. г. Чанъань в пров. Шэньси. Центр уезда Дуйсюй — к востоку от совр. уездного г. Яосянь в пров. Шэньси.