Старшего сына Гу-гуна звали Тай-бо, второго сына звали Юй-чжун. [Жена Гу-гуна] Тай-цзян родила младшего сына Цзи-ли [20]. Цзи-ли [вырос и] женился на Тай-жэнь [21]. Обе женщины были мудрыми. [Когда у Тай-жэнь] родился сын по имени Чан, появилось благовещее знамение. Гу-гун сказал: “В моем роду кто-то должен возвыситься, не будет ли это Чан”? Старшие сыновья Тай-бо и Юй-чжун поняли, что Гу-гун намерен поставить у власти Цзи-ли, чтобы впоследствии ему наследовал Чан, и они оба бежали к цзиньским маням [22]. [Там они] татуировали тело, обрезали волосы, тем самым уступив [право наследования] Цзи-ли.
[Когда] Гу-гун умер, ему наследовал Цзи-ли, это был правитель Гун-цзи [23]. Гун-цзи совершенствовал пути управления, завещанные Гу-гуном, поступал всегда по справедливости, и владетельные князья повиновались ему. [182]
[Когда] Гун-цзи умер, ему наследовал его сын Чан, это и был Си-бо (“Повелитель Запада”). Си-бо, названный [позднее] Вэнь-ваном [24], следовал деяниям Хоу-цзи и Гун-лю, брал за образец установления Гу-гуна и Гун-цзи, был неизменно милосерден, чтил старых, заботился о малых, уважал мудрых и склонялся перед ними [25]. [Он] целыми днями принимал служилых, не имея времени на еду, и поэтому служилые в большом числе шли под его руку. Бо-и и Шу-ци, которые жили в Гучжу [26], услышав о том, с какой любовью Си-бо печется о старых, отправились [в Чжоу] и покорились ему. Тай-дянь, Хун-яо, Сань И-шэн, Юй-цзы, сановник Синь-цзя и другие [27] — все отправились [в Чжоу] и покорились Си-бо.
Чун-хоу Ху оклеветал Си-бо веред иньским Чжоу[-синем], сказав: “Си-бо творит добрые дела, множит добродетели, и владетельные князья все устремляются к нему, что сулит вам, государь, беду”. Император Чжоу[-синь] заточил тогда Си-бо в Юли. Горюя о Си-бо, Хун-яо и другие [его приближенные] нашли красавицу в роде Ю-синь, разномастных скакунов у [племен] лижунов [28], девять четверок лошадей у ю-сюнов и другие редкостные изделия и через любимца правителя Инь — Фэй-чжуна поднесли все это Чжоу[-синю]. Чжоу очень обрадовался и сказал: “Одного такого дара достаточно, чтобы освободить Си-бо, а тут даров так много!” — после чего помиловал Си-бо, пожаловал ему лук, стрелы, боевой топор и секиру, предоставив Си-бо право проводить карательные походы. [Чжоу-синь] сказал: “Это Чун-хоу Ху оклеветал Си-бо”. Си-бо поднес [Чжоу-синю] земли к западу от реки Ло и просил его отменить пытку огнем. Чжоу[-синь] согласился на это.
Си-бо скрыто творил добро, и все владетельные князья прибывали [к нему] решать [споры] по справедливости. В это время между жителями Юй и Жуй [29] возникла тяжба, которую они не могли разрешить, и они направились в Чжоу. Вступив в пределы [Чжоу, люди увидели, что] землепашцы все уступают друг другу межи, а в народе царит обычай во всем уступать старшим [30]. Люди из царств Юй и Жуй, еще не встретившись с Си-бо, устыдились и сказали друг [183] другу: “То, из-за чего мы спорим, чжоусцы считают постыдным, зачем же идти [к “Повелителю Запада”], только осрамимся!”. И [они] возвратились обратно, уступив во всем друг другу. Владетельные князья, услышав об этом, сказали: “Си-бо, наверное, будет правителем по воле Неба”.
На следующий год [Си-бо] пошел походом на цюаньжунов, через год предпринял поход на царство Мисюй, еще через год разбил царство Ци [31]. Иньский [чиновник] Цзу-и, услышав про эти. [походы], испугался и доложил императору Чжоу[-синю]. Чжоу[-синь] сказал: “Разве не существует воли Неба? Что же в этом случае можно сделать!” На следующий год. [Си-бо] пошел походом на Юй [32], а еще через год напал на Чун-хоу Ху. Основав город Фэнъи, [Си-бо ушел] от гор Ци-шань и перенес столицу в Фэн [33]. На следующий год Си-бо скончался, ему наследовал его старший сын Фа, это был У-ван [34].
Си-бо находился на престоле, вероятно, пятьдесят лет. И, вероятно, во время своего заключения в Юли [он] увеличил восемь символов из трех черт “Книги перемен” до шестидесяти четырех символов из шести черт [35]. Стихотворцы рассказывали о Си-бо, что, вероятно, в год, когда он получил мандат Неба и [стал] именоваться ваном [36], прекратилась тяжба между [людьми] Юй и Жуй. Через десять лет он скончался[37]и получил посмертное имя Вэнь-вана. [Он] изменил [прежние] законы, определил начало первой луны; дал Гу-гуну посмертное имя Тай-вана, и Гун-цзи — [посмертное имя] Ван-цзи, вероятно, потому, что благовещее знамение для правителей [дома Чжоу] стало появляться начиная с Тай-вана [38].
У-ван, заняв престол, сделал Тай-гуна по имени Ван наставником [39], Чжоу-гуна по имени Дань — помощником. Чжао-гун, Би-гун и другие [тоже] помогали вану. [Они] подражали [40] в делах Вэнь-вану и совершенствовали [управление].
На девятом году [правления] У-ван принес жертвы [звезде] Би [41]. Он дошел на востоке до Мэнцзиня, чтобы показать [свою] военную силу [42]. Сделав из дерева поминальную табличку Вэнь-вана [43], [У-ван] возил ее на повозке в средней колонне войск. У-ван сам называл себя “наследником Фа” и [184] заявлял, что выступил в поход по повелению Вэнь-вана и не решился бы [на это] самочинно.
Затем [У-ван] обратился к начальникам военного приказа, приказа просвещения, приказа общественных работ и всем высшим чинам [со следующими словами] [44]: “Будьте все почтительны и верьте [мне]! У меня нет знаний, [но] благодаря тому, что мои предки обладали добродетелями, я, недостойный, воспользовался их прошлыми заслугами, [сумел] установить в конце концов награды и наказания и тем упрочить их доблести” [45]. Следом [он] поднял войско в поход. Ши-шан-фу [46] объявил [начальникам]: “Соберите ваших людей, предоставьте ваши лодки и весла, тот, кто опоздает, будет казнен”.
[Когда] У-ван переправлялся через реку Хуанхэ, на средине потока в его лодку прыгнула белая рыба; У-ван нагнулся и взял рыбу, чтобы принести ее в жертву. Когда переправились, [вдруг] появился огонь, который, [поднявшись], вновь опустился вниз. Достигнув дома, [где остановился] ван, огонь превратился в ворона красного цвета, который [громко] закаркал [47].
В это время владетельные князья, не сговариваясь, собрались в числе восьмисот у Мэнцзиня. Они единодушно сказали: “Чжоу[-синя] можно покарать!” У-ван сказал: “Вы не знаете воли Неба, еще нельзя”, после чего повернул войска и вернулся обратно [48]. Прождав два года, [У-ван] узнал, что безрассудство и жестокость проявились у Чжоу[-синя] еще больше и что [он] убил сына вана Би-ганя и заточил в тюрьму Ци-цзы. [Иньские] тайши Цы и шаоши Цзян, захватив с собой музыкальные инструменты, [употребляемые при жертвоприношениях], прибежали в Чжоу. Тогда У-ван объявил владетельным князьям: “[Дом] Инь совершил тягчайшие преступления, нельзя не покарать его полной мерой”. И, повинуясь [посмертной воле] Вэнь-вана [49], [он] возглавил триста боевых колесниц, три тысячи удальцов [50], сорок пять тысяч латников и выступил на восток в карательный поход против Чжоу[-синя] [51]. В день у-у двенадцатой луны на одиннадцатом году [правления У-вана] армия полностью [185] переправилась [через Хуанхэ] у Мэнцзиня, где собрались все владетельные князья. [Они] говорили: “[Мы будем] стараться изо всех сил, не допуская нерадивости!” [52]. У-ван составил “Великую клятву” и объявил ее народу: “Ныне иньский ван Чжоу внимает только словам своей наложницы, он сам порвал с Небом и разрушил три основы [53], отдалил от себя близких родичей: отца, мать и брата, отбросил музыку своих предков, сложил вместо нее непристойные мелодии и всякими безобразными звуками веселит и ублажает женщину. Поэтому ныне я, Фа, с почтением исполняю наказание, определенное Небом [Чжоу-синю]. Постарайтесь же, доблестные мужи, нельзя откладывать кару на второй или третий раз!”
20
Отсутствие упоминания о матери старших сыновей Гу-гуна и последующая передача ими власти младшему сыну дали основание средневековым китайским историкам высказать предположение о том, что у трех братьев были разные матери (см. комментарий Кун Ин-да к Цзо чжуань, — ШСЦ, т. 28, стр. 496).
21
Тай-жэнь была девушкой из знатного иньского рода. В оде Ши цзина говорилось:
Дальновидный вождь чжоусцев Дань-фу понимал необходимость более крепкого союза с могущественным Иньским государством, поэтому и устроил этот брак. Установление династических межплеменных связей с домом Инь сыграло, как полагают, известную роль в росте чжоуского могущества.
22
Всех жителей южных районов называли общим словом мань***, не различая их по племенам. Название Цзин *** появилось в середине I тысячелетия до н. э. в применении к землям княжеств Чу, У, Юэ. В данном случае употреблено двойное наименование разновременного состава цзин-мань, т. е. «южные варвары в цзинских землях».
23
Цзи-ли, он же Ван-цзи и Гун-цзи, правил около тридцати лет. В Чжу-шу цзи нянь имеются упоминания о визите Цзи-ли к иньскому вану У-и, о его походах против жунов при Вэнь [У]-дине (в 1189, 1187, 1184, 1180 гг. до н. э. по традиционному исчислению). Когда же после победы Цзи-ли прибыл к иньскому вану и принес ему в дар трех пленных предводителей жунов, Вэнь-дин убил его (Чжу-шу цзи нянь, гл. 6), по-видимому, опасаясь соперничества. Все эти моменты, нашедшие отражение в тексте «Бамбуковых анналов», в Ши цзи отсутствуют.
Не до конца решен вопрос о транскрипции имен ранних чжоуских правителей и о семантике их составных частей. В китайские имена, особенно в посмертные титулы вождей и правителей, часто в качестве органических частей входят потерявшие семантическую окраску термины родства (фу, бо, цзу, чжун, шу и др.) или звания и титулы — ди (Хуан-ди, Ди-ку), ван (Вэнь-ван, Ван-цзи), гун (Гун-гун, Гун-цзи), бо (Тай-бо, Бо-и) и т. д. Второй сын или брат в семье обычно имеет в имени слово чжун *** третий сын или брат имеет в имени шу ***, а младший — цзи ***. Этот порядок отражен в именах сыновей Гу-гуна: Тай-бо, Юй-чжуна, Цзи-ли.
Ввиду трудности выделения звания, титула и термина родства из состава имени нами принят принцип включения в состав имени всех компонентов. В противном случае имя Гун-цзи, например, следовало бы передавать «гун, младший в роде».
24
Чан, получивший титул Си-бо — «Повелителя запада» и посмертно названный Вэнь-ваном — «Просвещенным царем», правил, по данным летописей, около полувека. Это были годы непрерывного роста влияния Чжоу. Укрепив армию, объединив вокруг Чжоу ряд племен и царств, Вэнь-ван сумел подготовить решающую атаку на ослабленное государство Инь.
Образ Вэнь-вана, его деяния позднее были канонизированы в древней историографии, что нашло свое отражение и в данной главе. Вэнь-вану посвящено много гимнов и од Ши цзина, что подтверждает важность роли этого чжоуского вождя в становлении чжоуской государственности.
Этот титул неоднократно упоминается и в раннечжоуских надписях на бронзе, например на сосуде Да-юй-дин *** (Го Мо-жо, Исследование надписей, стр. 13–14), причем иногда он пишется с ключевым знаком юй — нефрит. Гу Цзе-ган, исследуя Шан шу, и в частности гл. «Великое обращение», установил, что из-за сходства древних начертаний упоминаемые в Шан шу имена Нин-вана, Нин-у должны относиться тоже к Вэнь-вану («Лиши янь-цзю», 1962, № 4, стр. 35).
Упоминание Чана — Вэнь-вана во многих письменных источниках I тысячелетия до н. э. и памятниках материальной культуры позволяет считать, что в образе Вэнь-вана воплощены черты реально действовавшей исторической личности с учетом элементов преувеличения и выдумки.
25
Мы рассматриваем слова ли *** и ся *** как два глагола «уважать и склоняться» с дополнением сяньчжэ (так и у Шаванна, — МИС, т. I, стр. 217). Слово ся можно интерпретировать и как прилагательное, т. е. «мудрецы, не занимающие высокого положения».
26
Бо-и и Шу-ци — сыновья правителя царства Гучжу (подробнее см. гл. 61 Ши цзи, т. 5, стр. 2123). Царство Гучжу занимало территорию уезда Лулун в Хэбэе и уезда Чаоян в Жэхэ (словарь Ди-мин да-цыдянь, стр. 448; далее — ДМДЦД).
27
Хун-яо стал верным помощником Си-бо и позднее способствовал его освобождению из заточения. Юй-цзы, по сообщению Лю Сяна в книге Бе лу, владел землями в Чу. Синь-цзя служил иньскому Чжоу-синю, но, так как последний не следовал его советам, бежал в Чжоу и был назначен на высокий пост (Цзи цзе, — ШЦ, т. I, стр. 116).
28
Лижуны — название одного из северо-восточных племен, проживавших рядом с чжоусцами в Шэньси.
29
Юй и Жуй — названия небольших царств, соседствовавших с Чжоу, Юй находилось в современном уезде Пинлу, а Жуй — в современном уезде Жуйчэн провинции Шаньси.
30
История с посланцами царств Юй и Жуй в разных вариациях встречается во многих доханьских конфуцианских сочинениях и в более поздних компиляциях. Идиллически изображая общественный строй Чжоу, они были призваны оправдать завоевание Инь.
31
Цюаньжуны — название одного из северо-западных племен. Они назывались также цюаньи или куньи. Упоминаются в Хань шу, в Чжу-шу цзи нянь и других древних книгах.
Мисюй или просто Ми находилось на территории уезда Линтай провинции Ганьсу.
32
Царство Юй находилось в современном уезде Циньян провинции Хэнань. В Шан шу да-чжуань военные действия против царства Юй отнесены на год ранее похода на Мисюй.
3
Выражение ай сян ***, переведенное «узкий проулок», означает вообще тропу или дорожку, по которой перегоняли скот (см. комментарий Кун Ин-да к Ши цзину, — ШСЦ, т. 9, Мао-ши чжэн-и, кн. 5, стр. 1427). А. А. Штукин перевел: «узкий загон для скота» («Шицзин», М., 1957, стр. 354), что несколько меняет смысл.
34
У-ван — победитель иньцев, одна из столь же чтимых, как и его предшественник Вэнь-ван, фигур чжоуского пантеона. Правил, по традиционной хронологии, в 1027–1025 гг. до н. э. Его имя тоже пишется нередко с 96-м ключом *** (на упоминавшемся сосуде Да-юй-дин, на сосуде Не-гуй, обнаруженном в 1954 г. в Цзянсу, и др.).
35
Ба-гуа *** — восемь тройственных гуа, состоящих из возможных чередований трех цельных и прерванных черт. Из восьми триграмм удвоением рядов линий до шести были составлены 64 гуа — гексаграммы, составлявшие полный набор древних гадательных комбинаций. Восемь триграмм — символов — соотносились каждая с каким-либо явлением или понятием (небо, земля, огонь, гром, ветер, вода, горы, страна света, определенное животное, часть человеческого тела и т. д.). На основе сложных взаимосвязей между линиями, гексаграммами и соотнесенными с ними понятиями оракулы предсказывали судьбы людей.
Традиция приписывала создание восьми триграмм легендарному Фу-си, увеличение их до 64 гексаграмм и толкование комбинаций и отдельных линий — Вэнь-вану и Чжоу-гуну, а создание полного толкования к ним, известного под названием «Десяти крыльев» ***,- Конфуцию.
Символика триграмм и гексаграмм раскрывается в древней книге И цзин («Книга перемен»).
Сыма Цянь в целом воспринял созданную до него традиционную версию о роли Вэнь-вана и Конфуция в создании И цзина (см. также гл. 47,-ШЦ, т. 4, стр. 1397).
Гадания были распространены в Китае, как и у других народов, в самой далекой древности. Гадания на костях животных в эпоху Инь — самый древний из дошедших до нас обрядов. На рубеже II и I тысячелетий до н. э. появляется обряд гадания с помощью символов — комбинаций черт, который, усложняясь, складывается в определенную систему предсказаний, записанную в период Чуньцю в «Книге Перемен». Конфуций не считал И цзин выражением своих идей, и только в III–II вв. до н. э. она зачисляется конфуцианцами в число «цзинов» — канонов (подробнее см.: Ю. К. Шуцкий, Китайская классическая «Книга перемен»).
36
Согласно Ди-ван ши цзи, Си-бо стал ваном на 42-м году пребывания у власти. По Ши цзину, ему в это время было 89 лет.
Объявление Си-бо ваном при наличии законного государя являлось, нарушением установленного порядка и в некоторых комментариях осуждается (Чжэн и). Сыма Цянь, по-видимому, еще не был скован этими догмами.
38
В конфуцианском каноне Чжун юн присвоение посмертных титулов приписывается Чжоу-гуну, т. е. отнесено к более позднему времени.
В переведенном выше абзаце в четырех случаях встречается слово гай ***. Это выражает, как нам представляется, сомнение Сыма Цяня, его неуверенность в точности описываемых событий.
39
Тай-гун по имени Ван, он же Люй-шан. Подробнее о нем см. гл. 32 (т. 4, стр. 1477).
40
Слово ши *** нами в соответствии с разбивкой фразы у Гу Цзе-гана взято в глагольном значении «подражать». В японском издании: (Такигава, т. I, стр. 248) это слово отнесено к предыдущей фразе, т. е. Чжао-гун и Би-гун помогали в управлении войсками.
41
Существует два объяснения слова би: 1. Би — название звезды, которая, по древним верованиям, покровительствовала военным делам и которой перед походом обычно приносили жертвы (***- одно из 28 созвездий древней китайской астрономии). Пятая звезда созвездия называется Альдебаран — звезда альфа созвездия Тельца, красноватого цвета. Именно она могла служить объектом поклонения. Подтверждает такое толкование 60 гл. Хоу Хань шу, где рассказывается о том, как У-ван перед походом на Чжоу[-синя] принес жертвы звезде Би, прося помощи у Неба (Хоу Хань шу, гл. 60); 2. Би — это название места, где находилась могила Вэнь-вана (комментарий Цзи цзе).
42
О Мэньцзинь см. прим. 118 к гл. 2.
43
Мучжу *** или шэньчжу *** — деревянная табличка в память предка с надписью. Перед ней совершались жертвоприношения.
44
Слово чжу-цзе ***, по Ма Юну, понимается как все те должностные лица, которым государь вручал верительные бирки, свидетельства и регалии власти, облекая их известными полномочиями (ХЧКЧ, т. I, гл. 4, стр. 19).
45
В ряде древних ксилографов и списков вместо ли *** стоит ли *** (Мидзусава Тотитада указывает 15 самых древних ксилографов с таким написанием. См. КЧЦБ, т. I, гл. 4, стр. 21), что существенно не меняет смысла.
Следуя за разбивкой фраз у Такигава, слово *** чэнь мы связали с *** сяо-жэнь — «я — недостойный». Сюй Гуан указывает, что в некоторых текстах вместо чэнь стоит юй ***, что оправдывает принятый перевод. В новом издании Ши цзи слово чэнь отнесено к дэ — «добродетели», что совершенно меняет смысл фразы. В этом случае перевод должен быть: «Я не обладаю знаниями, но потому, что мои предки имели добродетельных чиновников…». Второй вариант представляется менее логичным.
46
Ши-шан-фу — прозвище Люй-шана (Тай-гун Вана), который был наставником У-вана. По объяснению ханьского Лю Сяна, это прозвище возникло в связи с тем, что У-ван считал Люй-шана своим учителем ***, почитал его превыше всех *** и относился к нему как к отцу *** (Цзи цзе).
47
Белый цвет считался символическим цветом иньского дома. Рыба, покрытая чешуей, издавна символизировала армию, одетую в латы. Притча о белой рыбе, неожиданно упавшей к ногам У-вана, по толкованию чжоуских оракулов, должна была предвещать поражение иньской армии. Красный цвет считался символическим цветом Чжоу, а огонь — стихией, покровительствующей дому Чжоу. Отсюда притча об огне и красном вороне, встречающаяся также в Чжу-шу цзи нянь. Лян Юй-шэн и Такигава считают, что эти легенды распространились в народе в начале эпохи Хань.
48
Как явствует из данной главы и из гл. 32, У-ван пошел походом на восток, чтобы заручиться поддержкой со стороны князей и вождей племен в борьбе с Чжоу-синем (т. 4, стр. 1479). Более 800 чжухоу, не дожидаясь призыва, собрались у Мэньцзиня, выразив тем, самым недовольство господством Инь. После этой военной демонстрации, не считая себя еще готовым к решительному бою, У-ван вернулся обратно. Окончательный удар был нанесен Инь только через два года.
49
Слова «повинуясь [посмертной воле] Вэнь-вана» в современном тексте не включены в прямую речь и начинают новую фразу. Однако их можно отнести и к окончанию речи У-вана (как сделал Шаванн).
50
Хубэнь ***- храбрецы, удальцы, букв. «отважные, как тигры». По Чжоу ли, это была своеобразная гвардия царя, охранявшая самого вана и его дворец (ШСЦ, т. 13, Чжоу ли чжу-шу, кн. 3, стр. 1124).
51
В древних книгах и у самого Сыма Цяня называется различная численность армии У-вана. Здесь упоминаются 3000 удальцов, в Шан-шу их только 300 (ШСЦ, т. 3, стр. 375). Здесь — 45 тыс. латников, в 69 гл. Ши цзи вся армия насчитывает 30 тыс. (ШЦ, т. 5, стр. 2247).
Из «Диалогов» Ли Вэй-гуна и других военно-исторических сочинений известно, что легкой боевой колеснице придавалось 75 человек, а тяжелой «оборонительной» колеснице — 25 человек. В комментариях к переводу трактата Сунь-цзы Н. И. Конрад пишет: «Каждой легкой колеснице придавалась тяжелая, так что основное соединение древней китайской армии состояло из двух колесниц — легкой и тяжелой — и 100 человек строевого и нестроевого состава. По этому принципу происходило все формирование армии» (Н. И. Конрад, Сунь-цзы, стр. 83). Таким образом, триста колесниц, если исходить из более поздних классических норм, требовали тридцатитысячной армии. Однако условность таких подсчетов для раннечжоуского времени очевидна.
52
Предлагаемый перевод основан на современной пунктуации, выделяющей четыре знака, следующие за словом юэ, в качестве речи самих чжухоу. В комментарии Чжэн и отмечается, что иероглиф юэ *** — «говорить» может рассматриваться и как ошибочная запись жи ***, тогда смысл фразы меняется и перевод должен быть: «все владетельные князья собрались и ежедневно являлись к У-вану без лености».
53
Сань чжэн *** в данном контексте — три основы бытия. По комментарию к Шан шу, это верные пути развития трех основ: Неба, Земли, Человека. Другое часто встречающееся значение — три системы отсчета начала года: с 11-й луны под знаком *** цзы, принятой при династии Чжоу; с 12-й луны под знаком *** чоу, принятой при династии Шан; с 13-й луны под знаком *** инь, принятой в эпоху Ся.