7 августа после пленения командира немецкой пехотной дивизии огневая схватка с гитлеровцами переросла в ожесточенные бои на всем левом крыле 5-й армии и в полосе действий других армий, прикрывавших Киев. Противник стремился прорваться кратчайшим путем к переправам через Днепр в полосе обороны войск Киевского укрепрайона. Но и атаки наземных войск, и бомбовые удары авиации разбивались о стойкую оборону 5-й и 26-й армий. «Ни шагу назад!», «Родина или смерть!», «Киев не сдадим!» — призывали воинов лозунги, и бойцы — украинцы, русские, белорусы, грузины, казахи, киргизы дрались, не жалея себя. В тот момент для каждого из них святое понятие «Родина» приобрело особый смысл. Родиной был окоп, который они защищали, танк, на котором шли в контратаку, тенистая роща, которую нельзя было отдать врагу, и, наконец, сам древний Киев, который требовалось отстоять во что бы то ни стало.

Чтобы добиться успеха, немецкое командование ввело здесь на узком участке фронта еще четыре полнокровные пехотные дивизии — 44, 71, 95 и 299-ю. Ценою огромных потерь немецкие войска, прорвав в двухдневных боях 9 и 10 августа нашу оборону, устремились к городу, чтобы овладеть им или хотя бы зацепиться за окраины. И все же ожесточенные атаки врага, доходившие до рукопашных схваток, удалось отбить. Войска Красной Армии вместе с защитниками Киева — народными ополченцами сорвали и этот план неприятеля. 11 августа фашисты, совершив последний отчаянный рывок, нанесли огромной силы удар по нашим ослабленным соединениям танковыми, пехотными, моторизованными дивизиями. И вновь безуспешно.

На поле боя горели сотни танков, бронемашин и мотоциклов, нивы и рощи под Киевом были устланы трупами [251] фашистских захватчиков. А советские воины не дрогнули. Наши стрелковые и механизированные корпуса, у которых к 12 августа осталось всего по нескольку танков, стояли насмерть. Огнем из пушек, гранатами и бутылками с горючей смесью защитники столицы Украины выжигали вражескую бронетанковую технику.

Немцы были вынуждены прекратить наступление в районе Киева и перейти к обороне. Беспримерный героизм, проявленный бойцами и командирами Красной Армии, преградил им путь к заветной цели. Вера советских солдат, всего советского народа в правое дело защиты своего Отечества, в то, что враг будет разбит и победа будет за нами, беспредельная вера в родную Коммунистическую партию — все эти моральные факторы воплотились в несокрушимую материальную силу. Советские богатыри — пламенные патриоты выполнили до конца свой долг...

* * *

В середине августа директивой Ставки Верховного Главнокомандования Вооруженных Сил СССР за подписью И. В. Сталина и А. И. Антонова расформировывались механизированные корпуса Юго-Западного фронта, в том числе и наш 19-й. Личный состав нам было предписано направить в Горький и Харьков на укомплектование новых соединений бронетанковых войск. В связи с этим предстояло срочно вывести остатки частей из боя, передать сохранившуюся технику заменявшим их стрелковым соединениям, привести в порядок штабную документацию. На все дела отпускалось пять дней.

Работа в штабах, политотделах, парткомиссиях буквально кипела днем и ночью. Все было закончено в срок. И наконец, мы с генералом Фекленко, полковники Девятов, Широбоков, Цибин, полковые комиссары Погосов и Головко, уложив чемоданы, ждали команды.

Многое было передумано, осмыслено, обговорено и взвешено за эти последние пять дней. Каждый понимал, что, вероятнее всего, наши пути-дороги теперь разойдутся в разные стороны. Поэтому беседы, а порой и дружеские споры были очень полезны для будущего.

На совещаниях, которые проходили в этот период, особое внимание, естественно, уделялось подробному и тщательному анализу проведенных корпусом боев, с учетом [252] всех плюсов и минусов, которые были присущи им. Немало времени заняла также подготовка деловых аттестаций на подчиненных, командиров и политработников, до батальонного звена включительно, и выработка рекомендаций об их дальнейшем использовании по службе (все эти документы были представлены в штаб фронта).

Высокой похвалы и прекрасных характеристик и рекомендаций заслужили почти все герои моей книги: Цибин, Широбоков, Воротников, Алабушев, Живлюк, Тесля, Пономарев, Погосов, Головко, Тарадай, Архипов, Каплунов, Галкин и многие, многие другие. Жизнь подтвердила правильность наших оценок во всех без исключения случаях. Все названные мною товарищи с честью прошли войну, свято оберегая высокое звание советского командира, политработника, коммуниста. Многие стали полковниками, генералами, Героями и дважды Героями Советского Союза, как, например, генерал-полковник В. С. Архипов, генерал-лейтенант М. Г. Фомичев (бывший помощник начальника оперативного отделения 43-й танковой дивизии). А многие товарищи пали смертью храбрых в боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Подробному анализу подверглась работа штаба корпуса и штабов дивизий, полков. По единодушному мнению упорство, с каким соединения 19-го мехкорпуса сражались с превосходящими силами врага, основанное на возросшем воинском мастерстве, героизме и мужестве бойцов, командиров и политработников, их преданности Родине, подкреплялось и тем, что в самые ответственные периоды боевых действий штаб корпуса во главе с полковником К. Д. Девятовым умело осуществлял оперативное руководство, благодаря чему четким оказалось и управление частями. За два трудных месяца войны не было ни одного сколько-нибудь серьезного нарушения связи с дивизиями и полками, с приданными и поддерживающими частями усиления, особенно с артиллерией, с нашими соседями.

Работа штаба корпуса являлась как бы эталоном для штабов дивизий и полков. И не случайным было то, что все приказы, боевые распоряжения командования корпуса и дивизий своевременно доводились до исполнителей, быстро и вовремя поступала и обрабатывалась информация из частей и подразделений, хорошо была организована разведка местности и противника — его намерений, сил и средств. Это не раз давало возможность под Дубно и Ровно, Коростенем и Новоград-Волынским упреждать [253] врага, навязывать ему свой план боя, свою волю, а порой и своевременно уводить из-под удара свои силы.

Заслугой штабов, командиров и политработников являлось и то, что фашистам ни разу не удалось надолго окружить наши части и даже подразделения или лишить их боеспособности.

Как комиссар корпуса, не могу не упомянуть, как отзывались командиры дивизий и полков о работе политических отделов корпуса и соединений. По их мнению, партийно-политическая работа отличалась высокой организованностью и действенностью в любых условиях боевой обстановки. А политработники нередко выступали застрельщиками многих важных начинаний. Именно они предложили создать, например, отряды и группы истребителей танков и организовать их подготовку, начать эвакуацию и восстановление вышедших из строя танков, бронемашин, артиллерийских систем. Несмотря на острую нехватку средств для эвакуации и ремонта боевой техники, отсутствие нужных специалистов, они сумели разбудить инициативу людей, мобилизовать их на выполнение сложных, а норой даже непосильных, на первый взгляд задач. Высокой оценки заслужили политотдельцы 43-й танковой дивизии во главе с полковым комиссаром А, К. Погосовым, которые возглавили это большое дело, использовав не только убеждение, но и разумную власть, авторитет комиссаров.

Велико было идейно-политическое влияние на боевые дела партийных организаций частей и подразделений. Коммунисты воспитывали у воинов упорство и стойкость в бою, высокий морально-боевой дух, укрепляли дисциплину и организованность во всех звеньях. В этой связи хочется еще раз упомянуть имена политработников, которые своим личным примером вели воинов в бой. Среди них я бы в первую очередь назвал Б. Прокофьева, М. Утюжникова, С. Новожилова, Г. Макарова, М. Тарадая, А. Каплунова, К. Черного, И. Шохина, Н. Минаева, М. Галкина, В. Петренко, И. Решетникова, а также комсоргов И. Никитина, И. Мошейкина, которые не щадили ни сил, ни жизни в борьбе против фашистских захватчиков...