Не буду описывать все технические новинки, которые мы показывали на заводах Прибалтики, скажу только, что всюду их встречали по-деловому, внимательно обсуждали и требовали у нас чертежи.
Не раз случалось, что, просмотрев чертежи (нас снабдил ими Супонев), технические руководители завода тут же, при нас давали заказ на инструменты и приспособления в инструментальный цех. Так было на заводах «Коммунарас» и «Жальгирис» в Вильнюсе, на заводе «Балтия» в Клайпеде и на предприятиях других городов. Такая оперативность нам очень понравилась. А причина ее в том, что на наших выступлениях в цехах всегда присутствовал или директор, или главный технолог, или главный инженер. Рабочие брали своих руководителей, что называется, «в работу»: «А когда у нас будет такой инструмент? Не хотим теперь работать по-старому!»
Поскольку почти все наши инструменты были не очень сложны, а рабочие чертежи были под рукой, руководителям ничего больше не оставалось, как распорядиться о немедленном их изготовлении в своем инструментальном цехе.
Через два года мне довелось еще раз побывать на некоторых литовских предприятиях. На заводах «Коммунарас», шлифовальных станков, клайпедском широко применялась метчик-протяжка, показанная мной в 1962 г. А ведь Свердловский инструментальный завод начал выпускать ее серийно только в 1966 г. Значит, уже в 1963 г. литовские специалисты изготовляли этот новый инструмент сами.
То же самое могу сказать и о других новшествах, привезенных нами в Литву.
Столица Литвы Вильнюс — город, в котором старинные мрачные особняки чередуются с современными многоэтажными домами, а узенькие кривые улочки, где едва проедет мотоцикл, — с широкими светлыми проспектами.
Каунас нам показался мрачным городом, где преобладают старинные дома черного и серого цвета.
В Шауляй приехали поездом в двенадцать часов ночи. В густом молочном тумане — в мае здесь всегда густейший туман — не было видно даже огней, не то что встречающих. Николай Иванович Чернышев сказал:
— Нас тут никто не найдет, пойдемте в горком партии, он недалеко, я знаю дорогу.
Буквально ощупью, шаря по стенам домов, мы добрели до горкома, кое-как нашли вход и позвонили. Через несколько минут дверь открыл старик-дежурный. При свете яркого фонаря, который, однако, едва пробивал туман, он с удивлением спросил на ломаном русском языке, что нам нужно. Мы кое-как объяснили и показали свои документы. Дежурный впустил нас в приемную, откуда провел в кабинет секретаря горкома, где стояли кожаные диваны. Указывая на них, он сказал:
— Здесь мягко и тепло, раздевайтесь, спите, товарищи. Секретарь приходит в девять часов.
Было два часа ночи. Мы поблагодарили гостеприимного дежурного и завалились спать.
Нетрудно представить себе удивление секретаря горкома, когда в своем кабинете он увидел четырех спящих мужиков! Я проснулся, когда дежурный что-то быстро объяснял секретарю по-литовски, указывая на нас. После этого состоялось наше знакомство. Секретарь горкома поручил нас секретарю по промышленности, и после завтрака мы поехали на предприятия. Вечером за нами прислали маленький автобус, и мы, выступив на двух заводах, выехали в Клайпеду, так и не увидев в тумане Шауляя.
В Клайпеде было веселее: несмотря на девять часов вечера, было светло (приближались белые ночи), по идеально чистым улицам прогуливались наши и иностранные моряки, море казалось ласковым и теплым. Но насчет тепла мы ошиблись: подойдя поближе к воде, увидели, что по волнам плавают льдины. Потом, в воскресенье, нам показали отличные пляжи, окаймленные сосновым лесом, и сказали, что здесь купаются только в июле. Сурово Балтийское море! Весь лес, состоящий из прямых высоких сосен, рос под углом в сторону от моря — склонили его так постоянно дующие северо-западные ветры.
Надо сказать, что на всех наших выступлениях неизменно присутствовали корреспонденты газет, выходящих на русском и литовском языках. Газеты «Коммунарас Тиеса», «Советская Клайпеда», «Советская Литва» поместили фотографии, снятые во время нашей работы на заводах, и сопроводили их словами благодарности за оказанную техническую помощь. Польская газета «Червона Штандарт» в номере от 3 июня 1962 г. тоже поместила обзор технических новинок, которые мы демонстрировали на литовских заводах. По-видимому, корреспондент этой газеты также присутствовал на каком-то из наших выступлений.
В творческих поездках мы не только знакомили рабочих и инженеров со своими изобретениями, но и сами всегда увозили с собой какое-нибудь новшество, созданное местными специалистами и нужное на московских заводах. Так было и в Литве.
На заводе счетных машин в Вильнюсе мы познакомились с молодым изобретателем-фрезеровщиком Станиславом Дима. Его сборная фреза с рифлеными твердосплавными пластинками, несомненно, представляла интерес не только для московских металлообрабатывающих заводов. По нашему мнению, она могла успешно конкурировать с фрезами Всесоюзного инструментального института, ученые которого много лет работали в этой области.
— Главный инженер нашего завода здорово помог мне с этой фрезой, — рассказал Станислав. — Когда мне отказали в выдаче авторского свидетельства, он, будучи в Москве, побывал в Институте патентной экспертизы, потом во ВНИИ инструмента и доказал новизну фрезы.
Все были приятно удивлены: в Москве мы не встречали главных инженеров, которые так заботились бы о творческих делах своего новатора. А тут вдруг такая активность!
Запомнилась встреча и знакомство с директором Вильнюсского университета технического творчества Клавдией Ивановной Манюшене. Подлинная энтузиастка технического прогресса своей республики, она много сделала для организации и успешной работы этого университета — довольно редкого высшего учебного заведения такого профиля. Шефом университета был промышленный отдел горкома партии. Слушатели университета — квалифицированные рабочие со средним образованием, техники, инженеры, конструкторы и технологи вильнюсских заводов. Все учащиеся были разбиты на группы по профессиям.
Лекторами были ученые, инженеры и изобретатели. Благодаря этому слушатели каждой группы были все время в курсе последних достижений в области своей профессии. Это до некоторой степени поднимало общий уровень технической культуры на заводах, где они работали. Занятия были вечерние, два раза в неделю и посещались очень охотно.
— Прочитайте у нас цикл лекций на отделении нового инструмента, — попросила Манюшене.
Но мы были лишены такой возможности — срок командировки кончался.
— Тогда мы вас вызовем на будущий год, — сказала Клавдия Ивановна.
Действительно, в 1964 г. я снова был вызван в Вильнюс, и мне довелось читать лекции в их университете.
НА РОДИНЕ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА
Из других творческих поездок по стране первой половины шестидесятых годов запомнилась командировка на родину Владимира Ильича Ленина, в Ульяновск.
Творческая бригада Московского совета новаторов состояла из четырех человек: Владимир Васильевич Веденеев — токарь с завода «Красный пролетарий», инженер Александр Кузьмич Сорокин — с завода «Электросталь», инструктор передовых методов труда, токарь Футорманов Леонид Вениаминович и я. Командированы мы были на семь дней, но руководство местного совнархоза связалось с Москвой и попросило оставить нас еще на три дня.
Из многих заводов, которые мы посетили, особенно запомнились три: Ульяновский автозавод (УАЗ), завод имени Володарского и завод «Контактор».
Конечно, Ульяновский автозавод — не ГАЗ и не ЗИЛ, но это большой, образцово построенный завод, который выпускает множество вездеходов — «козлов», как их называют в колхозах, микроавтобусов, которые широко используются как маршрутные такси.
Завод молодой, но уже имеет своих больших специалистов и новаторов. В механическом цехе один местный токарь-новатор показал нам, как он за 4 минуты нарезает резьбу на довольно длинных ходовых винтах. Используя созданный им специальный твердосплавный люнет, он работает на скорости 1100 оборотов в минуту. При такой бешеной скорости винт, конечно, сильно нагревается и не может иметь такой высокой точности, к которой привыкли мы, инструментальщики. Но там, где особенно большая точность не нужна, метод работы ульяновского новатора, безусловно, вне конкуренции по своей производительности.