В конце 1918 г., спасаясь от ареста, так как ЧК стала известна его причастность к контрреволюционному заговору, Антонов скрылся и собрал банду из уголовников, дезертиров, кулаков, ставшую вооруженной силой Тамбовского губкома эсеров. Банда совершала налеты на продовольственные склады и железнодорожные составы, создавала подпольные комитеты «союза трудового крестьянства», распространяла эсеровскую литературу и прокламации, накапливала оружие.

Вся деятельность «антоновцев» направлялась ЦК эсеров через Тамбовский губком и специального уполномоченного ЦК. Именно после его прибытия к Антонову произошло объединение правых и левых эсеров на платформе «союза трудового крестьянства», который фактически являлся политическим штабом мятежников. Впоследствии арестованный участник мятежа левый эсер Ган-Погодин показывал, что среди «антоновцев» было много левых эсеров. Они полностью солидаризировались с правоэсеровской программой мятежа и подписывали совместные воззвания, призывавшие к свержению Советской власти и созыву Учредительного собрания.

В 1920 г., во время ожесточенных боев с белополяками и Врангелем, начался мятеж, охвативший Тамбовскую и ряд уездов Воронежской губернии. Его возглавили Тамбовский губком эсеров и губернский «союз трудового крестьянства». Непосредственное руководство военными операциями осуществлял штаб, в который входили Антонов, Богуславский, Токмаков, Гусаров и Митрофанов. С помощью демагогии, обмана и запугивания организаторам мятежа удалось сколотить довольно значительную армию, в которой к началу 1921 г. имелись 21 полк и одна бригада, насчитывавшие около 50 тыс. человек. Значительную роль в ней играли дезертиры, белогвардейцы из разгромленных армий Колчака и Деникина, уголовные элементы.

Устанавливая свою кулацко-террористическую диктатуру в соответствии с программой и целями эсеровского «союза трудового крестьянства», «антоновцы» дезорганизовывали деятельность государственного аппарата, сжигали помещения Советов, уничтожали коммунистов и служащих советских учреждений. Весной 1921 г. они только в Тамбовском уезде ликвидировали 54 волостных Совета.

От руки бандитов в Тамбовской губернии погибли около 2 тыс. коммунистов и советских работников, а в Воронежской — 272 коммуниста, 326 советских служащих, 315 комсомольцев. То же самое происходило во время эсеро-кулацкого мятежа в Западной Сибири, который был организован в 1921 г. Сибирским областным комитетом эсеров и «Сибирским крестьянским союзом». Они в свою очередь получали директивы непосредственно от ЦК социалистов-революционеров.

Действия кулацких банд отличались неслыханными зверствами. В Новоузенском, Пугачевском, Хвалынском, Камышинском и Петровском уездах Поволжья в течение 1921—1922 гг. ими было убито несколько тысяч рабочих и крестьян. В Ишимском округе во время западносибирского мятежа было искалечено и убито до 7 тыс. человек. С особым остервенением бандиты грабили и уничтожали кооперативы, совхозы, коммуны, сельхозартели. Так, «антоновцы» вырезали все население коммуны «Пчелка», включая стариков и детей⁸³⁴. Этот страшный перечень можно было бы продолжить.

Эсеро-кулацкий бандитизм нанес огромный ущерб народному хозяйству страны. Только за первую половину 1921 г. банды разграбили на железных дорогах и ссыпных пунктах около 21 млн. пудов хлеба. Они разрушали железные дороги, пускали под откос эшелоны с зерном. В феврале — марте 1921 г. в результате их действий на три недели была задержана поставка хлеба в Москву, Петроград, рабочим Центрального промышленного района. В 10 уездах Саратовской губернии бандиты в течение 1921 г. уничтожили более 1 тыс. лошадей, около 2,5 тыс. голов крупного рогатого скота, на 19 млн. рублей сельскохозяйственного инвентаря, разграбили 47 тыс. пудов семян. В Тамбовской губернии они уничтожили 58 колхозов в Борисоглебском уезде, разграбили 24 кооператива в Козловском, забрали из 60 совхозов 1,5 тыс. лошадей, 700 коров, 10 тыс. пудов хлеба.

В результате погромной деятельности эсеро-кулацких банд в ряде губерний создалось буквально катастрофическое положение. В Саратовской губернии в 1921 г. остались незасеянными 40% посевных площадей, в Тюменской они сократились на одну четверть. «Громадный недосев и уничтожение бандитскими полчищами посеянного, — вспоминал очевидец событий, — создали подлинный голод. В том районе, где разгуливал Антонов со своей бандитской ордой, весной 1922 г. люди мерли от голода, ели павшую скотину, собак, траву»⁸³⁵. В. И. Ленин прямо указывал на эсеров как на виновников углубления продовольственного кризиса⁸³⁶.

Кулацко-эсеровский бандитизм носил политический характер. Банды выступали со своими платформами, которые были сформулированы партией эсеров и выражали их социально-политические цели. В программу, принятую по предложению губкома эсеров «тамбовским губернским съездом трудового крестьянства», а также в программу, подготовленную эсерами для кулацких банд Поволжья, и в программу эсеровского «Сибирского крестьянского союза» были включены пункты, предусматривавшие ликвидацию диктатуры пролетариата и Коммунистической партии; установление впредь до созыва Учредительного собрания временной власти из представителей партий и союзов, участвующих в борьбе с большевиками; политическое равенство всех граждан независимо от классовой принадлежности; неприкосновенность частной собственности на средства производства и денационализацию промышленных предприятий; отмену продразверстки и свободу торговли; ликвидацию колхозов и совхозов и передачу земли тем, кто ее обрабатывает, на основе уравнительного землепользования⁸³⁷. В целом программа кулацких мятежей и «союза трудового крестьянства» была направлена на замену Советской власти и диктатуры пролетариата буржуазной республикой и эсеро-кулацкой диктатурой.

Таким образом, мелкобуржуазные партии, и в первую очередь эсеры, вновь встали во главе контрреволюции. После провала планов свержения диктатуры пролетариата силами интервентов и белых армий международный империализм и внутренняя контрреволюция все свои надежды опять возложили на них. Это обстоятельство неоднократно подчеркивал В. И. Ленин. «Вся буржуазия помогает теперь меньшевикам и социалистам-революционерам, — говорил он на III конгрессе Коминтерна. — Эсеры и меньшевики являются сейчас авангардом всей реакции. Нынешней весной мы имели случай ознакомиться с плодами этого контрреволюционного содружества»⁸³⁸.

Дело заключалось в том, что контрреволюции для осуществления своей реставраторской программы было необходимо заручиться поддержкой какой-либо части масс, а для этого — выдвинуть определенные лозунги и выработать тактические приемы. В годы интервенции и гражданской войны враги Советской власти выступали либо под белогвардейско-монархическим флагом «единой и неделимой России», либо под прикрытием буржуазных лозунгов типа «Вся власть Учредительному собранию!». Теперь положение изменилось. Открыто выступать против Советской власти стало невозможно, а выставлять вслед за Деникиным и Колчаком контрреволюционно-монархические лозунги бессмысленно. Утратил доверие масс, в том числе крестьянства, и лозунг Учредительного собрания. «Учредилка у них ругательное слово, — говорил В. И. Ленин. — Не только у развитых коммунистов, но и у крестьян. Они знают из практической жизни, что Учредительное собрание и белая гвардия означают одно и то же, что вслед за первым неминуемо приходит вторая»⁸³⁹.

Поскольку лозунги, под которыми шло «белое движение», безнадежно утратили популярность, их приверженцам не приходилось рассчитывать на поддержку сколько-нибудь значительных групп населения. Оставались лозунги «чистой демократии», идеологами которой в России были меньшевики и эсеры. Поэтому и лозунг «Вся власть Учредительному собранию!» быстро исчезает из призывов контрреволюционных партий и платформ антисоветских мятежей.