Еще минута, и на экране столь же медленно стали расходиться феерические осколки стекла разной формы. Это была поистине сказочная картина. Разлетелись на куски и части стальной опоры. Один из кусков остроугольной формы прошел через стальную ограничительную сетку. «Так вот как была убита Инна», — мелькнуло в мыслях. Убита рожденной ею же самой жизнью.
А частички первичной жизни продолжали извиваться и после взрыва. Сколько времени они шевелились, сказать трудно. Мы вошли в экспериментаторскую немного спустя после аварии. Куски пятиугольников были уже мертвы. Значит, срок жизни их относительно небольшой. Может, в условиях повышенного давления они жили бы дольше. Все это выяснится при следующих опытах. Сейчас нам важно было одно: мы экспериментально впервые в мире подтвердили возможность получения зримых живых существ.
Палеомутации в автоклаве
Теперь стало понятно, почему Иванову потребовалось путешествовать во времени, почему вдруг кристаллограф занялся палеонтологией. Получение искусственных дендритных форм жизни привело к мысли о необходимости подтверждения существования таких организмов в далеком прошлом. Палеонтологии известны неожиданные мутации — быстрые скачки в развитии живого мира. Так, в кембрийский период, начавшийся 570 миллионов лет тому назад, внезапно возникли многочисленные жизненные формы. Такие же неожиданные мутации известны были и для других геологических периодов.
Особенно загадочны так называемые граптолиты, появившиеся в ордовикском и силурийском периодах. Многие из них напоминают типичные дендриты. Ну и, конечно, когда мы проследили по палеонтологическим справочникам, как развивалась в прошлом жизнь, как появлялись, а иногда исчезали дендритные формы, нам стало понятно, что природа в огромном эволюционном эксперименте, действительно, сумела отобрать только те формы, которые прошли многочисленные жизненные бури, те, которые выдержали битву со средой.
Не буду рассказывать о тех длительных экспериментах, которые мы вновь и вновь повторяли в бесчисленных вариантах. Разумеется, нельзя было полагаться на капризы Солнца, да в этом и не было нужды. Физики предоставили в наше распоряжение мощные ускорители частиц высоких энергий. Меняя состав и силу излучения, постепенно нашли наиболее благоприятную дозировку, которая дала возможность безотказно получать желаемый результат. В автоклаве действительно рождались различные формы жизни, и самыми жизнеспособными среди них были пятиугольные.
Мы много раз повторяли опыт Иванова и научились прекращать работу автоклава задолго до взрыва. Научились выращивать хрупкие первые жизненные формы, охраняя их от губительного, как потом оказалось, действия космических лучей. Удивительна диалектика природы! Космическое излучение, дающее жизнь, само же потом ее и уничтожает. Наши питомцы подолгу жили в специальных пентариумах — аквариумах, где мы изучали их повадки и жизнь.
Жизнь! Она ограничивалась у них чрезвычайно примитивными формами, очень похожими на брожение, но это уже была жизнь. Она действительно складывалась из суммы первичных форм движения, характерного для любой пятиугольной минеральной формы. Эти жизненные формы в виде живых минералов — пятиугольников были наполнены единым раствором, в котором и осуществлялись первые жизненные процессы, происходил первичный обмен веществ. Они уже отбирали из окружающей среды полезные для них химические соединения и выбрасывали вредные. И они двигались!
Вот так же в далекие геологические периоды происходило формирование разнообразных жизненных форм. Зарождение жизни, как мы убедились, — это не какая-то единая первичная ступень, но целая серия разнообразных, очень сложных попыток возникновения живых существ. Дальше вступали в действие могучие законы естественного отбора.
Нам также удалось продлить жизнь первопентов в иной, не современной атмосфере. Это, конечно, подтверждало гипотезу о том, что древняя атмосфера Земли была совершенно иной, не сходной с нынешней.
Несколько раз у нас в автоклаве получались странные существа древовидной формы. Они были какими-то студенистыми. Размером не более 2—3 сантиметров. Отчетливое древовидно-дендритное строение сближало их с древнейшими существами — граптолитами. Получение граптолитоподобных форм было связано со случайным недосмотром лаборанта, высыпавшего в автоклав вместо порошка кальцита одно из растворимых сернистых соединений, давшее в автоклаве сероводородную среду.
По одной из гипотез, граптолиты жили в условиях сероводородного заражения, в среде, очень сходной с той, которая сейчас наблюдается в Черном море, на глубине свыше двухсот метров. Значит, правы авторы гипотез, связывавшие возникновение граптолитов с особой средой их обитания.
Вполне естественно возникло решение продолжать опыты получения граптолитоподобных форм в изменяющейся среде с различной концентрацией сероводорода. Изменяя среду, мы стали получать многочисленные новые формы. По существу, мы получили ряд организмов, удивительно напоминающих эволюционные скачки — мутации развития граптолитов.
Это были палеомутации в автоклаве! Мечта очень многих поколений ученых, которую нам удалось осуществить на основе работы Пантелеймона Сидоровича Иванова и лаборантки Инны Александровны Севидовой.
Работы продолжаются
Что можно еще добавить? Конечно, это лишь начало разработки планов дальнейших исследований. Мы сейчас в своих опытах стоим на грани моделирования процессов эволюции, причем, как выяснилось, имеем возможность подбирать различные условия, формировать примитивные первичные организмы различных геологических эпох.
Само собой разумеется, что в нашей работе стали принимать участие специалисты очень многих направлений: физики, химики, механики. Каждый из них по-своему помогал решать те или иные задачи. Чего не было у Иванова.
Электрики-физики придумали своеобразные электрические сита, в которые процеживалась первичная жизнь, обогащая ее элементами движения материи. Химики подбирали новые составы пульпы. Минералоги, уже свыкшиеся с необходимостью расчета электрохимических связей в пятиугольниках, помогли точно определить, какую энергию нужно применять для ускорения так называемой мутации.
Большую помощь оказали генетики, которые стали следить за законами формирования наследственной передачи тех или иных признаков у этих первичных форм жизни. Оказалось, что, действительно, есть определенная связь Между теми законами, которые существуют в минералогии и геохимии, и теми качественно новыми законами, которым подчиняется вещество, перешедшее грань от неживой природы к живой, от 3—4—6-угольников к пятиугольникам.
После первых же удачных опытов мы решили сообщить матери Инны, что дело ее дочери не пропало.
Собрались съездить к ней с фотографиями, с кинофильмом и с благодарностью вернуть записи Инны. Но поездка в Подмосковье оказалась напрасной: Ирина Петровна скончалась вскоре после того, как передала мне записи своей дочери.
Вот, собственно, и все, что я пока могу рассказать. Работы по созданию искусственных форм жизни продолжаются.
ИСТОРИЯ ПОТЕРЯННОГО ОТКРЫТИЯ
Выдающееся открытие. Торжественным было в Санкт-Петербурге открытие Горного училища. Праздники начались 28 июня 1774 года. Длились они много дней. В училище приняли тех, кто имел высшее образование и хотел углубить его. Большинство из поступающих окончило Московский университет и твердо решило посвятить себя практической деятельности. В новом училище хотели получить сведения, которые позволили бы работать в любых отраслях горного дела и металлургии.
Преподавателей подобрали из числа тех, кто уже прошел большую жизненную школу и мог обогатить знания этих взыскательных студентов. Одним из таких знатоков был Александр Матвеевич Карамышев, окончивший Екатеринбургское горное училище, Московский университет и Упсальский университет (в Швеции). Под руководством самого Карла Линнея он защитил диссертацию о сибирских растениях и только что опубликовал научную статью в «Трудах Вольного Экономического Общества».