В течение всей недели день и ночь без перерыва продолжались в борецких лесах поиски дерзких разведчиков, но те как в воду канули. Ни многочисленные прочёсывания лесных массивов, ни тщательно налаженное прослушивание эфира не принесли ничего. Перед лицом этого факта руководство операции пришло к выводу, что дальнейшие поиски бессмысленны, поскольку неприятельской группе, по-видимому, удалось каким-то образом перейти линию фронта. Большинство отрядов, принимавших участие в акции, вернулось обратно в Гижицко. В лесу остались лишь две патрульные группы, контролировавшие дороги и время от времени проверявшие отдельные лесные массивы.

Приближался конец декабря. Однажды в послеобеденные часы немецкая поисковая группа двигалась лесом по направлению к деревне Будзиска. Уже смеркалось. Вдруг идущие в авангарде солдаты буквально остолбенели. Всего в нескольких шагах перед ними выросла как из-под земли группа вооружённых людей. Столкновение было случайным и настолько неожиданным для тех и других, что на некоторое время все застыли в оцепенении. Затем почти одновременно с обеих сторон раздались выстрелы. Разразившийся моментально шквал огня был настолько сильным, что трудно было разобраться, кто стреляет. Пули с визгом срезали ветви деревьев, откалывали щепки от стволов елей и сосен, подбрасывали вверх клочья мха. Под прикрытием огня разведчики быстро отошли, бросив мешки с уложенными в них палатками. Андрей подгонял Тамару и Наташу, чтобы они с радиостанцией отходили первыми.

Тамара перебегала от дерева к дереву. Какой-то гитлеровец прицелился в неё, но, к счастью, автоматная очередь, пущенная вдогонку, её не задела. Лишь когда она, пробежав несколько шагов, уже хотела укрыться за деревом, несколько пуль всё-таки угодило в радиостанцию. Тамара упала. Тони, вместе с другими отстреливавшийся из автомата, забыв на мгновение об опасности, бросился ей на помощь. Он перевернул её, заглянул в лицо. Крови нигде не было, но Тамара была без сознания. Тони поднял девушку и под прикрытием товарищей бросился дальше, в глубь леса. Огонь ручных пулемётов Яна, Петра и Максима охладил наступательный пыл немцев. Разведчики, рассеявшись, оторвались от преследователей и, путая следы, исчезли в глубине леса. Немцы уносили с собой раненых и одного убитого.

Тамара не была ранена. Пули только разбили радиостанцию. Кроме того, разведчики лишились палаток и значительного количества продовольствия. Положение после этой неожиданной встречи с немцами становилось особенно угрожающим.

Склонившись над картой, разведчики решили, что необходимо тотчас же переместиться в южную часть лесов, так как к месту, где произошло столкновение, немцы, вне всякого сомнения, стянут крупные силы. Группа двинулась в путь так быстро, как только позволяла темнота. Но и ночь теперь уже перестала быть их союзником. Два раза они пытались пересечь шоссе и оба раза натыкались на немецкие засады. Под утро, смертельно уставшие, они забрались в глубь каких-то болотистых зарослей и там остановились на отдых.

21

Немецкие поисковые группы снова активизировались в лесах. Несколько раз разведчики натыкались на них. Жертв, правда, не было. Забившись в непролазную чащобу, среди болот, без палаток, с остатками еды и почти без сна, разведчики не двигались с места. О продолжающихся поисках в пуще, они, однако, знали хорошо. Дальнейшая деятельность в этих местах становилась невозможной. Информация, полученная от пленных офицеров, как и сведения, содержавшиеся в документах, с каждым днём теряли свою ценность. Разведчики с нетерпением вслушивались в каждое сообщение о положении на фронте, передававшееся по радио. Они надеялись, что вот-вот начнётся наступление, советские войска войдут на территорию Борецкой пущи и тогда они будут спасены.

Но на этом направлении фронт как бы замер, застыл без движения. Артиллерийская перестрелка, действия авиации, отдельные столкновения — таково было содержание фронтовых Сводок. На основании таких данных трудно было гадать, когда же наконец начнётся…

Со времени нападения на штабной «мерседес» разведчики передали в Центр только три кратких сообщения, в которых содержались наиболее важные сведения и говорилось о положении группы. Штаб рекомендовал соблюдать крайнюю осторожность.

Сейчас, лёжа в зарослях, Генрик усталым взглядом обводил лежащих и сидящих товарищей. Утомлённые, давно не бритые лица, воспалённые от бессонницы глаза. Куда девались обычные шутки и весёлые разговоры? Многие дни лесных скитаний, наполненные ежеминутным ожиданием опасности, наложили свои отпечаток на всех. Последнее время его самого начала тревожить мысль: правильно ли он поступил, решившись на операцию с «мерседесом». Полученные сведения как будто оправдывали риск. Ему отлично было известно, что никакие наблюдения, ни один перехваченный курьер не предоставили бы столько ценнейших для фронта данных, сколько оба пленных офицера. Его, однако, беспокоило то обстоятельство, что проведением последней операции они, по существу, перечеркнули возможность дальнейших наблюдений на шоссе, ну и, конечно, то, что это вызвало ответные действия немцев против его группы. Генрик терзался, не в состоянии ответить на вопрос, правильно ли он действовал как командир. Желая отвлечь товарищей от их невесёлых раздумий, он пробовал узнать их мнение на этот счёт. Но и у них не было единства взглядов. Кроме того, в данный момент всех волновало одно: как найти выход из создавшегося положения? Никто не хотел навсегда остаться здесь, в Борецкой пуще, лежащим под густым мхом, что щедро покрывал её землю. Попасться живым в руки врагу — об этом ни один из разведчиков даже не думал.

Лёжа в густых зарослях и прислушиваясь к шуму леса, Генрик подумал вдруг о своём деде, участнике восстания 1863 года. Вспомнились рассказы деда о том, как он стрелял в жандармов из двустволки, о повстанческих биваках в Августовской пуще, о захватах помещичьих фольварков. Эти воспоминания — скорее, не воспоминания, а сравнения тех боёв с теперешними — невольно вызвали у него усмешку.

Дед восстал против русского самодержавия, рассуждал он, а внук вместе с внуками тех русских, которым и тогда ненавистен был царизм, сражается с куда более грозным врагом — фашизмом. А понял бы это дед? Понял бы он, что сейчас иная эпоха, время всенародной борьбы против общего врага двадцатого столетия?

И ему вдруг захотелось одного: чтобы отец узнал о нём всё. Захотелось, чтобы и его бывшие товарищи поляки увидели сейчас, как этот Клюска, теперь лейтенант Красной Армии, выполняет задание разведки, узнали о делах его группы во имя одной дели — разгрома фашизма. Эти мысли привели его к сравнению их прежних боевых дел с сегодняшними, и он почувствовал, как удовлетворение и гордость наполняют его сердце.

В потоке этих размышлений Генрик внезапно подумал: а не попытаться ли перейти линию фронта? Вначале он испуганно отбросил эту мысль, противоречащую приказу штаба. Но в их положении она не казалась такой уж неверной. И Генрик поделился этой мыслью с Андреем и Сергеем, а затем о разговоре тройки узнали и все остальные. Все оживились. Ещё бы: вернуться к своим с ценной информацией, отдохнуть, поесть досыта, а потом спать, спать, не думая о пуще, немцах, не опасаясь каждого шороха! Все радовались как дети, как будто их возвращение — дело окончательно решённое и произойдёт само собой, легко и просто. А ведь риск, связанный с переходом фронта, был ничуть не меньшим, чем все их последние приключения! Но, видимо, сама мысль о возможном возвращении притупляла сознание опасности.

План родился быстро. Они проинформируют штаб о создавшейся ситуации, сообщат о своём решении возвратиться, укажут место намеченного перехода линии фронта, чтобы свои не подстрелили, наденут немецкую форму и двинутся. При переходе передовой они надеялись и на везение. Самое же главное в том, что они доставят действительно важные документы.

Прежде чем приступить к зашифровке радиограммы, партизаны долго изучали карту в поисках кратчайшего маршрута к линии фронта и подходящего места для её пересечения. Ближайшее расстояние до линии фронта от борецких лесов составляло около двадцати километров. Их можно было преодолеть за ночь. После длительных споров, после уточнения с пленными линии обороны немцев место для перехода выбрали между деревнями Гурне и Битково, располагавшимися в районе Голдап, Филиппов. Затем Сергей занялся зашифровкой, а Наташа — проверкой радиостанции.