11 июня 1887
IX
В степной глуши над влагой молчаливой,
Где круглые раскинулись листы,
Любуюсь я давно, пловец пугливый,
4 На яркие плавучие цветы.
Они манят и свежестью пугают;
Когда к звездам их взорами прильну,
Кто скажет мне: какую измеряют
8 Подводные их корни глубину?
О, не гляди так мягко и приветно!
Я так боюсь забыться как-нибудь, —
Твоей души мне глубина заветна,
12 В свою судьбу боюсь я заглянуть.
X
Ты помнишь, что было тогда,
Как всюду ручьи бушевали,
И птиц косяками стада
4 На север, свистя, пролетали.
И видели мы средь ветвей,
Еще не укрытых листами,
Как, глазки закрыв, соловей
8 Блаженствовал в песне над нами.
К себе зазывала любовь
И блеском и страстью пахучей,
Не только весельем дубов,
12 Но счастьем и ивы плакучей.
Взгляни же вокруг ты теперь:
Все грустно молчит, умирая,
И настежь раскинута дверь
16 Из прежнего светлого рая.
И новых приветливых звезд,
И новой любовной денницы,
Трудами измучены гнезд,
20 Взалкали усталые птицы.
Не может ничто устоять
Пред этой тоской неизбежной,
И скоро пустынную гладь
24 Оденет покров белоснежный.
6 сентября 1885
XI
Благовонная ночь, благодатная ночь,
Раздраженье недужной души!
Все бы слушал тебя, и молчать мне невмочь
4 В говорящей так ясно тиши.
Широко раскидалась лазурная высь,
И огни золотые горят;
Эти звезды кругом точно все собрались,
8 Не мигая, смотреть в этот сад.
А уж месяц, что всплыл над зубцами аллей
И в лицо прямо смотрит, — он жгуч;
В недалекой тени непроглядных ветвей
12 И сверкает и плещется ключ.
И меняется звуков отдельный удар,
Так ласкательно шепчут струи,
Словно робкие струны воркуют гитар,
16 Напевая призывы любви.
Словно все и горит и звенит заодно,
Чтоб мечте невозможной помочь;
Словно, дрогнув слегка, распахнется окно
20 Поглядеть в серебристую ночь.
28 апреля 1887
XII
Если радует утро тебя,
Если в пышную веришь примету, —
Хоть на время, на миг полюбя, —
4 Подари эту розу поэту.
Хоть полюбишь кого, хоть снесешь
Не одну ты житейскую грозу,
Но в стихе умиленном найдешь
8 Эту вечно душистую розу.
10 января 1887
XIII Осенняя роза
Осыпал лес свои вершины,
Сад обнажил свое чело,
Дохнул сентябрь, и георгины
4 Дыханьем ночи обожгло.
Но в дуновении мороза
Между погибшими одна,
Лишь ты одна, царица роза,
8 Благоуханна и пышна.
Назло жестоким испытаньям
И злобе гаснущего дня
Ты очертаньем и дыханьем
12 Весною веешь на меня.
18 сентября 1886
XIV Ребенку
Я слышу звон твоих речей,
Куда резвиться ни беги ты;
Я вижу детский блеск очей
4 И запылавшие ланиты.
Постой! шалить не долгий срок:
Май остудить тебя сумеет,
И розы пурпурный шипок,
8 Вдруг раскрываясь, побледнеет.
18 апреля 1886
XV В лунном сиянии
Выйдем с тобой побродить
В лунном сиянии!
Долго ли душу томить
4 В темном молчании!
Пруд как блестящая сталь;
Травы в рыдании;
Мельница, речка и даль
8 В лунном сиянии.
Можно ль тужить и не жить
Нам в обаянии?
Выйдем тихонько бродить
12 В лунном сиянии!
Декабрь 1885
XVI
Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник, —
У дыханья цветов есть понятный язык:
Если ночь унесла много грез, много слез,
Окружусь я тогда горькой сладостью роз.
6 Если тихо у нас и не веет грозой,
Я безмолвно о том намекну резедой;
Если нежно ко мне приласкалася мать,
Я с утра уже буду фиалкой дышать;
Если ж скажет отец: "Не грусти, — я готов", —
10 С благовоньем войду апельсинных цветов.