9. Защита корпораций — промышленная и деловая аристократия в фашистских государствах часто является единственной силой, ставящей лидеров во власть, создавая взаимовыгодные деловые отношения с властной элитой.

10. Притеснение профсоюзов — поскольку профсоюзы представляют единственную реальную угрозу для фашистских правительств, они либо полностью отсутствуют, либо серьезно ущемлены в возможностях.

11. Презрение к интеллигенции и искусству — фашистские государства поощряют или терпимо относятся к проявлениям открытой враждебности к высшему образованию и к учёным. Зачастую они подвергаются преследованиям или даже арестам. Свобода самовыражения в искусстве подвергается открытым нападкам, и правительство часто отказывается финансировать искусство.

12. Навязчивая идея преступления и наказания — при фашистских режимах полиции даются почти неограниченные полномочия. Люди во имя патриотизма во многих случаях предпочитают не замечать полицейских злоупотреблений, даже нарушение своих гражданских свобод. Часто создается национальная полиция с неограниченной властью.

13. Необузданное кумовство и коррупция — фашистскими режимами почти всегда управляют кланы приятелей и партнеров, которые назначают друг друга на правительственные должности и используют власть для защиты членов своего клана от ответственности. Зачастую правительственные лидеры присваивают или даже напрямую разворовывают государственные ресурсы и казну.

14. Мошеннические выборы — выборы в фашистских государствах часто превращаются в фарс. Нередко проводится клеветническая кампания (или даже убийства) кандидатов от оппозиции, законодательство используется для манипулирования численностью избирателей, границами округов, средствами массовой информации. Фашистские режимы часто используют судебную систему для манипулирования выборами.

Справедливости ради заметим, что основным признаком именно фашизма, а не фашистского строя, описанного Бриттом, является идея расового превосходства и практика массового геноцида. Чего, слава Богу, можно наблюдать не столь часто. В отличие от всех 14 приведённых выше признаков фашистского, авторитарного строя»[9].

И это тоже не единственная ссылка на Лоуренса Бритта, с чьим набором признаков фашизма предлагается соотнести положение дел в России после того, как буржуазно-либеральная идеология в нашей стране практически полностью утратила поддержку «электората» и её наиболее засветившиеся носители были вытеснены из органов государственной власти[10]. Ещё одна ссылка на 14 признаков фашизма Лоуренса Бритта завершается выводом:

«ИТОГО: действующий в России режим имеет ВСЕ признаки фашистского. Все 14, без исключения. Делайте выводы...»[11]

Не отстают от интернет-активистов и «свободные» журналисты либерально-цивилизован­ного Запада. См., например, статью Яна Фляйшхауера «Идеология сверхнарода», опубликованную в журнале «Шпигель», изложение содержания которой представлено на сайте «Инопресса.ру»:

«Журналист немецкого издания Der Spiegel Ян Фляйшхауэр считает, что в идейном плане президент России Владимир Путин является наследником не советских руководителей, а фашистов. Для того чтобы понять это, журналист предлагает проанализировать "страхи и антипатии" российского лидера.

Так, основной темой выступлений Владимира Путина является "угроза со стороны сил, которые чувствуют внутреннюю силу русского народа и не дают ему подняться". Эти силы, по мнению президента, "не только расширяют сферу своего влияния на Восток, но и покушаются на русскую душу".

До сих пор многие воспринимали внешнюю политику Кремля с точки зрения геополитики: мол, Россия стремится вернуть территории, утраченные после распада Советского Союза. "Однако это неверно, — продолжает журналист. — Когда Путин говорит о врагах русского народа, он мыслит намного глубже — а именно о покушении на русскую душу". Именно это, пишет Фляйшхауэр, Путин имеет в виду, когда говорит о необходимости защищаться от Запада.

Человек русского мира, по утверждению Путина, "прежде всего думает о том, что есть какое-то высшее моральное предназначение самого человека, какое-то высшее моральное начало". На Западе же, напротив, люди больше думают об успехе и благосостоянии, то есть "о себе любимом". Таким образом, Владимир Путин ведет "идеологическую войну против поверхностного материализма, против упадка ценностей, против феминизации общества, сопровождающей исчезновение всех традиционных связей: короче говоря, против всего нерусского".

Размышляя о природе человека, который "собирается пересмотреть европейский миропорядок", Фляйшхауэр пишет: "Возможно, мы не решаемся провести правильные параллели, потому что они напоминают нам о времени, которое, как мы полагали, остались навсегда позади". Партия "левых" и некоторые социал-демократы в Германии считают Путина человеком в духе советских вождей, которые всегда отстаивали идею социализма. Но в основе лежит одна ошибка: "Путин не посткоммунист, он постфашист".

К такому выводу журналист приходит, проводя параллели со становлением фашизма в Италии: "Там также присутствовал культ тела, патетическая риторика отстаивания своих прав, оценка врага как пришедшего в упадок и деградировавшего, презрение к демократии и западному парламентаризму, раздутый национализм". В подтверждение своей точки зрения Фляйшхауэр обращает внимание на тот факт, что "враги свободы из правого лагеря давно почувствовали, что в Путине говорит тот, кто разделяет их идеи", а сам Путин признает в Викторе Орбане и Марин Ле Пен "братьев по духу".

Принятый в прошлом году "антигейский закон", заключает Фляйшхауэр, на самом деле изначально не был понят в его настоящем значении. "Сейчас же видно, что тогда речь впервые зашла о новой России". Тот закон, добавляет Der Spiegel, был только началом, "продолжение же мысли о том, что определенные группы являются второсортными, — это вера в превосходство собственного народа"».[12]

* * *

Вот такие выводы в готовом к употреблению виде предлагают отечественные и зарубежные либерал-«антифашисты». Но прежде, чем делать выводы и пользоваться ими, следует проверить на состоятельность, во-первых, предлагаемые ими к рассмотрению исходные данные и, во-вторых, методологию переработки исходных данных в итоговые выводы. Причём проверка методологии на состоятельность (первый приоритет обобщённых средств управления) важнее, нежели проверка исходных данных, поскольку сами исходные данные для решения всех задач — всегда представляют собой результат применения методологии познания Жизни.

2. Живущий чужим умом обречён быть жертвой чужих ошибок…

Начнём с того, что хотя у У.Эко и Л.Бритта количество признаков фашизма совпадает, но сами признаки в их большинстве содержательно разные. Т.е. система признаков фашизма У.Эко не может быть преобразована в систему признаков Л.Бритта (и наоборот) путём синонимического преобразования текста, иначе говоря ни одна из них не может быть выражена в иных словах так, чтобы содержание обоих синонимически преобразованных текстов совпало. Это означает, что каждый из авторов набора признаков излагает свои субъективные представления о фашизме, но не описывает фашизм как социальное явление, объективно существующее в реальной жизни[13]. Поясним это на примере.

Если подходить с единых научно-методологических позиций, то: