Придя в дом хозяина, он позвал его жену:

– Эй, хозяйка!

Жена откликнулась:

– Чего тебе, Матмуса?

– Уважаемый бай велел вам передать, чтобы вы дали золото из бязевого мешка и чтобы я принес ему его. Вот он и поясной платок прислал.

Жена бая воскликнула:

– Сколько раз муж будет посылать за золотом? Недавно тут пришел один и сказал: «Уважаемый бай велел дать золото из бязевого мешка!» и унес его с собой.

Матмуса поспешил вернуться на базар и сказал скупому баю:

– Хозяин! Вы до меня послали человека к себе домой. Оказывается, он взял золото. Я пришел ни с чем.

Услышав эти слова, скупой бай окаменел, и глаза у него полезли на лоб.

Купцы, продавшие скотину и товар скупому баю, все говорили:

– Уважаемый бай! Отдайте наши деньги. Уже близится вечер. Нам нужно сделать покупки и возвращаться домой. Вы очень долго заставляете нас ждать.

Бай, наконец, пришел в себя и заохал:

– Ох, меня покарал аллах! Ох, ваши товары и скотину я не возьму. Пусть каждый берет свое и уходит.

Купцы обиделись:

– Эх ты, скупой бай! Ты дурачил нас, оказывается, и сам опозорился.

Долго они ругали бая и, наконец, ушли.

Бай, подумав, решил, что, кроме вора Абдурахмана больше никто не смог бы с ним сыграть такую злую шутку, сел на коня и поехал к нему.

Вор Абдурахман вышел на стук, видит – приехал бай.

– А, пожалуйте, уважаемый! Слезайте с коня, заходите. Готов служить зам.

Про себя вор Абдурахман подумал: «Чтобы тебе пусто было, бай. Вижу, ты почувствовал, что золото взял я».

Он разостлал перед баем дастархан, приготовил плов.

Скупой бай не мог решиться начать разговор о своем горе и остался ночевать у вора Абдурахмана. Назавтра он тоже не ушел. Прошло три дня, а он все гостил.

«Когда же уйдет скупой бай?» – думал вор Абдурахман.

Сорок дней не уходил скупой бай. Вор Абдурахман как ни в чем не бывало кормил его и его коня, продолжая вежливо ухаживать за ним, как за дорогим гостем.

Наконец вору Абдурахману надоело, и он сказал:

– Уважаемый бай! Говорят же – гость на три дня. Ладно, пусть десять дней. Вы уже сорок дней гостите и даже не собираетесь домой! Может быть, у вас есть ко мне какое-либо дело?

Бай ответил:

– Хорошо, скажу! Ты взял у моей жены тысячу золотых или нет? Если брал, скажи – «брал». Если нет, дай клятву: «Чтобы моя жена была со мной разведена, если я брал!»

Услышав эти слова, вор Абдурахман громко захохотал и заявил:

– Бай, откуда вы узнали?

– Есть ли еще такой ловкий мастер-вор, как ты? – сказал скупой бай. – Кроме тебя, никто не мог взять.

Вор Абдурахман ответил:

– Верно, бай! Ваши деньги я взял. Из них один золотой я истратил. Без одного золотого тысяча золотых лежит в укромном месте.

Он принес тысячу золотых без одного и отдал баю. Бай пересчитал червонцы, положил в бязевый мешок и опустил себе в карман, но не уехал, а остался гостить у вора Абдурахмана. Прошло еще десять дней.

Потеряв терпение, вор спросил скупого бая:

– Почему же теперь вы не уезжаете?

Бай ответил:

– Ты сам сказал: не хватает одного золотого. Не отдашь – не уеду.

– Я вас и вашего коня кормил пятьдесят дней, – сказал вор Абдурахман. – Я потратил больше, чем один золотой.

Скупой бай возразил:

– Ты за кого меня принимаешь? Я с тебя не прошу платы за то, что тысяча моих золотых пятьдесят дней лежала у тебя, а ты с меня просишь плату за то, что я у тебя был пятьдесят дней? Не уйду, пока не получу один золотой.

Тогда вор Абдурахман сказал своей жене:

– Скупой бай не желает уезжать, пока не получит золотой! Ночью я притворюсь мертвым. На заре ты встанешь и разбудишь детей. Ты будешь приговаривать «Мой господин!» – и плакать. Дети будут приговаривать «Наш отец!» – и тоже плакать. Тут бай и уберется восвояси.

Вечером вор Абдурахман повязал голову и, стеная, вошел к скупому баю и сказал:

– Бай! Мне что-то очень плохо, не умереть бы мне. Если со мной что-либо случится, вы уж помогите, один-два золотых дайте на саван.

Сказав так, он ушел.

На базаре жена вора Абдурахмана принялась причитать и плакать: «Мой господин!» Дети закричали: «Наш отец!»

Собрались соседи и родственники. Они тоже начали плакать. Один восклицал: «О мой дядя!», другой: «О мой брат!», третий: «О мой дедушка!»

А вор Абдурахман лежит неподвижно, притворившись покойником.

Но скупой бай не уехал. Он взял в руки веник и ведро, подмел и полил двор и улицу. Со всего квартала народ собрался на похороны.

Тут скупой бай сказал людям:

– Мы, да насладится душа его в раю, были с ним большие друзья. Каждую лепешку делили пополам. Пятьдесят дней я у него гостил, пятьдесят дней он меня не отпускал. Мы договорились с ним, если один из нас умрет, то другой сам собственными руками обмоет тело покойного, собственными руками уложит в могилу. Я сам согрею воду, сам обмою его тело, сам надену на него саван.

– Раз так, не будем приглашать обмывателя трупов, – сказали родственники.

Бай нарезал и принес колючих ветвей. Поставил на очаг котел и согрел воду до того, что рука не терпела. Выпроводив всех комнаты и поливая вора Абдурахмана горячей водой, бай стал тереть ему тело колючими ветвями, пока не показалась кровь.

– Лежи, не лежи, а пока не отдашь золотой, не избавишься от меня! – приговаривал скупой бай.

Но вор Абдурахман лежал и терпел. Ничего не добившись, скупой бай надел на вора Абдурахмана саван. Вошли люди, положили его на носилки и унесли бегом на кладбище.

Выкопали в боковой стенке могилы нишу, положили вора в нее и засыпали землей.

– Эй, народ! – сказал скупой бай. – У нас с покойником был уговор: если кто из нас умрет, то другой после смерти три дня проведет на его могиле.

Скупой бай остался на кладбище караулить могилу, а народ разошелся.

Когда наступила ночь, бай раскопал могилу и вытянул вора Абдурахмана наверх, приговаривая:

– Не думай, что если ты притворился мертвым, тебе удастся присвоить золотой.

Приговаривая так, он пинал вора Абдурахмана ногами. Тот не выдержал и давай бить скупого бая. Услышав их возню, пришел могильщик. Подумав, что два мертвеца вышли из могил и дерутся, он испугался и убежал.

Скупой бай и вор Абдурахман долго дрались и, наконец обессилев, свалились между могил и остались лежать.

В эту ночь, сорок воров, забравшись в царское казнохранилище и похитив много золота, пошли делить его на кладбище.

Они постелили халат и начали раскладывать золото кучками, приговаривая: «Это тебе, это тебе, а это мне!»

Вор Абдурахман, услышав голоса разбойников, притаился и лежал молча. А бай подумал: «Да я попал на золотой прииск».

Один из разбойников сказал:

– Кончайте, уже светает. Надо поскорее отсюда уходить.

Боясь, что золото уйдет, скупой бай забеспокоился и, подняв голову, стал таращить глаза. Один из разбойников увидел бая и напугался, но другой его успокоил:

– Это же покойник лежит! Чего ты боишься?

Разбойники протянули руки к своим кучкам золота. Скупой бай вскочил. Вслед за ним вскочил и вор Абдурахман.

Разбойники, перепугавшись насмерть, что мертвые встали из могил, побежали. Золото поделили между собой скупой бай и вор Абдурахман.

Тут скупой бай сказал:

– Теперь отдай мой золотой!

Вор Абдурахман удивился:

– Неужели ты не насытился, получив столько золота?

Скупой ответил:

– Не буду сыт, пока не отдашь золотой! Отдавай!

Вор Абдурахман разозлился:

– Не дам!

Они опять подрались.

Разбойники, убегая с кладбища, сказали друг другу:

– Эх, неужели мы столько золота оставим мертвецам и так уйдем?

Они вернулись и услышали, что кто-то дерется в темноте из-за одного золотого. Тогда разбойники решили, что все покойники ожили на кладбище и поделили золото между собой, но кому-то не хватило одной монеты, и вот из-за этого они дерутся!

Еще больше перепугавшись, разбойники поспешили скрыться.