Чейн отвёл взгляд. Он должен был найти способ раздобыть больше денег. Она не должна быть загнана в угол из-за этого.

— Нам всем надо поесть и отдохнуть, — сказал он, меняя тему. У него была собственная задача, которую надо было выполнить в течение ночи, и он хотел оставить Винн в как можно большей безопасности. — Но еда здесь может быть дорогой…

— У нас будет достаточно, чтобы покрыть все расходы, как только я обменяю это, — сказал Красная Руда.

Он перекатил кристалл по своей большой ладони, наблюдая, как это движение вызвало тусклое свечение в его призмах.

Так небрежно, как только мог, Чейн сказал:

— Хорошо. Когда Красная Руда устроится в своей комнате, я спущусь и закажу еду.

Гном непонимающе смотрел на него несколько секунд, но наконец кивнул и вышел. Как только он ушел, Чейн повернулся к Винн.

— Я должен выйти.

Она неловко передёрнула плечами:

— Понимаю.

Сау'илахк скрывался в переулке напротив крупной гостиницы. Те, за кем он наблюдал, скорее всего, остановились на ночь. Он уже задумался о том, чтобы наколдовать другого слугу из Воздуха, чтобы тот проник внутрь и подслушал. Но в здании было слишком много людей. В закрытом, ярко освещённом помещении — возможно, с низкими потолками — его создание могли заметить раньше, чем оно даже доберётся до Винн.

Внезапно Чейн распахнул парадную дверь.

Сау'илахк сбился с мыслей. Способности Чейна не шли ни в какое сравнение с искусством его самого, но этот загадочный не-мертвый проявил немало тайных умений. Благоразумнее было бы узнать точно, на что он способен. Сау'илахк не любил неожиданностей.

Он появился на другом углу, наблюдая, как Чейн шагает назад к порту.

Чейну не нравилось обманывать Винн. Но она наверняка подумала, что ему нужно покормиться, и он принял решение не переубеждать ее. После последнего приема пищи из бронзовой чаши и под влиянием фиолетовой смеси Вельстила он не проголодался. Хотя давно должен был. Но он не почувствовал даже краткого приступа голода с самого Четбурга. Этой ночью у Чейна были другие планы, новые, пока только начинающие изводить его.

Он не был готов к тому, как смесь Вельстила подействует на него. Но даже сейчас, когда он уже знал о последствиях, мысль о том, что нужно будет выпить её снова, пугала его. Три дня он ужасно мучился в своей каюте. Но очень скоро Винн покинет людные места.

Может настать время, когда он должен будет оставаться в сознании независимо от времени суток. У него осталась только одна доза фиолетовой смеси. И больше всего его мучило то, что он, не сказав Винн, взял из их сундука мешочек с монетами, выданными Гильдией. Но сегодня вечером он нуждался в деньгах.

Накинув капюшон плаща на голову, он шёл, не обращая внимания на прохожих. Он вернулся назад к порту, чтобы найти потертую вывеску над дверью: «Аптекарь».

Наконец разыскав её, он потянулся к дверной ручке, но резко остановился, уставившись на кольцо Вельстила на своём среднем пальце. Оно не давало никому обнаружить его истинную сущность, но также, чем дольше он носил его, тем больше затуманивало его собственное чутьё. Он мог почувствовать обман и с ним, но эта способность становилась острее без кольца.

Чейн снял кольцо и положил его в кошелёк.

Тут же ночной пейзаж причудливо замерцал, словно воздух на летней жаре. Это быстро прошло, и ночь перед его глазами стала ярче. Он услышал, как в соседнем переулке играет с каким-то куском бумаги крыса, и мягкий плеск волн у проходов под пирсами в другом квартале.

Схватившись за дверную ручку, Чейн надавил на неё, и дверь открылась. Он вошёл, и его немедленно окутал затхлый воздух, пропитанный слишком многими запахами, чтобы отделить их друг от друга.

Маленькие фонари стояли на старых столах или свисали с низких стропил, освещая стены, увешенные множеством полок, загруженных сотнями стеклянных, глиняных, деревянных и жестяных сосудов всевозможных размеров и форм. Справа стоял длинный короб, наклоненный таким образом, чтобы клиенты могли заглянуть в него. В его небольших отсеках под дешевой, плохо сделанной стеклянной крышкой были порошки и различные измельчённые вещества.

— Я уже закрываюсь, — раздался скрипучий голос.

Чейн немного повернулся.

В проходе в заднюю комнату, заполненную маленькими столами и странными аппаратами, стояла старуха. Непослушные седые волосы в беспорядке свисали на её лицо, у неё недоставало одного глаза. Она не носила повязки, но вставила в глазницу полированный шарик из обсидиана с красной точкой вместо зрачка. Две большие родинки украшали левую сторону ее носа, а ее одежда с капюшоном когда-то, наверное, была красной. Она опиралась на изогнутую трость.

— Мне нужны кое-какие ингредиенты, — сказал он. — А особенно один.

Она осмотрела его сверху донизу.

— С чего бы такому как ты приходить сюда ради этого… ингредиента, как ты назвал его?

Эта насмешка показывала, что она поняла, что он пришёл за чем-то более важным — более дорогим и, возможно, сомнительным — чем демонстрировалось на прилавке. Это также была проверка, чтобы увидеть, захочет и сможет ли он заплатить за него.

— Потому что он… очень редкий, — ответил он.

Глава 7

После ухода Чейна, Винн вовсю воспользовалась одиночеством и редкой роскошью гостиницы. Она разделась до нижней сорочки, а затем поставила на пол тазик для умывания с перламутровым кувшином и взяла новые полотенца из комода. Как только она начала наливать воду в тазик, Тень сунула туда морду и начала лакать. Винн позволила ей пить, пока вода еще не была мыльной. Собака, скорее всего, была ещё и голодной.

— Скоро будем ужинать, — сказала она.

Она, как сумела, вымылась. Она только закончила и надела свою короткую мантию, когда в дверь мягко постучали. Тень заводила носом и поставила уши торчком, потом несколько раз фыркнула, и Винн, открывая дверь, не стала даже спрашивать, кто там.

Снаружи стояла стройная женщина в платье цвета лаванды, держа огромный поднос с тремя закрытыми крышками блюдами.

— Ваш ужин, госпожа.

— Спасибо… — Винн замолкла.

Она должна заплатить ей сейчас? И сколько это будет стоить? Женщина, наблюдая за ней, улыбнулась:

— Михаэль пришлёт счет перед тем, как вы съедете.

— Спасибо, — сказала Винн, забирая поднос, который оказался тяжелее, чем выглядел. Коротко поклонившись, женщина спустилась вниз в зал.

Винн бедром закрыла дверь и еле донесла поднос до маленького столика. Когда она сняла крышку с одного блюда, то обнаружила под ней жареное филе лосося и тушёный с зеленой фасолью картофель. То же самое было под другими крышками. После столь долгого времени, проведённого на судне, скорее всего, еда казалась ей ароматнее и аппетитнее, чем была на самом деле. Но где они нашли свежую зеленую фасоль в это время года?

Очевидно, Чейн заказал тарелку для Тени, которая уже взволнованно виляла хвостом, глядя на Винн. Девушка опустила тарелку на пол и еле успела отдёрнуть руку — Тень начала хватать челюстями еду. Она покачала головой и вздохнула, но третья тарелка заставила её остановиться. Она не могла предназначаться для Чейна.

Неохотно, она взяла тарелку прошла через прихожую и постучала в другую дверь:

— Красная Руда, ужин.

Он открыл почти сразу, но смотрел мимо нее в ее комнату.

— Где Чейн? — спросил он.

— Вышел, — ответила она, протягивая ему тарелку.

Он не принял её.

— Надолго?

— Он просто закупает припасы, — сказала она.

— Снова… ночью?

Почему для Красной Руды имеет значение, куда пошел Чейн и что он делает? Гном смотрел на нее, тонкая складка пролегла на его лбу между бровями.

— Разве его цель не в том, чтобы защищать тебя? — спросил он. — Оставить тебя в миссии Гильдии это одно. Не то же самое как… здесь, и даже не говоря обо мне.

Винн моргнула. Красная Руда рассердился, что Чейн оставил ее в одиночестве?