До конца дня я успел обкатать всех. Сперва каждый просто прокатился по кругу, потом наставил вешек и отрабатывал "змейку" и развороты и езду по маршруту. Даже небольшую впадинку преодолевать пытались, через раз глохнув. Первыми водителями выбрал Иванова и Демчука. Сыпченко тоже неплохо справлялся, но его я решил оставить в механиках, уж больно толковый мастер оказался.

  Вечером, уставший, перенервничавший от тупости чайников и гордый своей терпеливостью, я пошел к разведчикам. Хоть я их и "не помню", но надо передать привет от Иванова и бутылку спирта от себя. Заодно и в обстановке разберусь. Торопливость начальства напрягала, а разведка точно должна знать больше других.

  Найти разведчиков труда не составило, их тут все знали и показывали дорогу. Ввалившись к ним, я старательно не узнавая Семена спросил

  - Здесь разведка обитает?

  - Здесь, здесь, не ошибся - улыбнулся тот.

  - Здравствуйте, Сергей Алексеевич!

  Я обернулся и увидел в углу поручика Иванова. Николай развалился в стареньком ампирном кресле, оставив раненую ногу. Рядом стояли прислоненные к стене костыли.

  - Меня вы, надеюсь, помните? Сбежал вот своих проведать, знаете ли. Вы я вижу уже в чинах расти начали. Желаю вам в дальнейшем столь же стремительного карьерного роста! И давайте сегодня без чинов. Тем более, я не на службе.

  - С удовольствием, Николай Васильевич! а я как раз шел ваш привет передать, но вы как вижу, даже его опередили.

  В то, что Иванов зашел просто проведать, я не поверил. Не принято здесь офицерам солдат навещать. Ну да это его дела, не хочет говорить, не надо. Поручик тут усадил меня за стол, перебравшись к нему сам и сразу же полюбопытствовал, что это такое похожее на бутылку я прячу за пазухой. Бутылка заняла свое законное, а точнее незаконное, по случаю сухого закона место и сразу же исчезла вместе с рядовыми, а для нас с поручиком тот достал коньяк.

  Посидели душевно, заново перезнакомился со всеми и прояснил обстановку. Как выяснилось германцы опять готовили наступление. На этот раз они копили войска за речкой с оригинальным названием Черная. Сама речка серьезным препятствием не была, но с обоих ее берегов шли сплошные поля. Так что наступающим надо было преодолеть значительное открытое пространство, перейти речку под огнем, благо перейти ее можно было в любом месте максимум по пояс, а потом атаковать по такому же открытому пространству позиции противника. С другой стороны и обороняющиеся сидели на виду и подбросить им подкрепление под огнем вражеской артиллерии было проблематично. Поэтому сейчас обе стороны активно копали ходы сообщения. Командовал этим участком с нашей стороны полковник Константин Эммануилович Петухов, чему я совсем не удивился. Поскольку вдоль реки проходила дорога и даже слегка прикрытая от глаз противника разросшимися в кювете ивами, то наиболее вероятная роль бронеотряда заключалось в оперативной затычке. То есть нам предстояло мотаться туда-сюда вдоль всего участка, поддерживая огнем пулеметов наших там, где германцы будут давить особенно сильно. Мне как-то сразу взгрустнулось. То что нас будут выбивать целенаправленно и приоритетно, это само собой разумеется, а выскакивать под огонь нам придется постоянно и даже на перегонах нас будут легко засекать по шлейфу пыли. Это если с погодой повезет, а если пройдут дожди, то просто завязнем и хорошо, если на дороге, а не поле боя. Показал поручик и наиболее угрожаемые точки. В одной был брод и близость к дороге на станцию, а в другой в речку спускался большой овраг под острым углом, что предположительно, противник мог использовать для укрытия переправившейся пехоты. Я сильно удивился, что эту проблему не решили парой орудий. Николай объяснил сложность тем, что эффективно накрыть спрятавшихся можно только продольным огнем, а для этого пушки надо выставить на видном месте. По прикидкам Иванова начаться все это веселье может не раньше, чем через две-три недели, когда подтянут тяжелую артиллерию. Мда, сто лет прошло, трижды власть менялась, а некоторые моменты в армии остаются неизменны. Мы еще часик посидели, обсуждая, как облегчить себе жизнь и повысить КПД отряда. После чего я засобирался к себе, но меня тормазнули и вручили сохраненные трофеи: маузер, пустую планшетку, небольшую серебреную фляжку явно не пустую, термос, перчатки, зажигалку и портсигар и еще всякое по мелочи включая, почему-то, деньги. Бинокль Семен таки зажал, а вот термоса в моем броневике не было. Видимо совесть заела, решил возместить.

  Утром я отнес полковнику рапорт о "мерах принятие коих может существенно повысить полезность действий бронеотряда". В нем предлагалось создать на позициях пункты заправки и боепитания, поддержка связи через телефонные линии, создание укрытий для стоянки броневиков во время ожидания команды, сбора боеприпасов у убитых германцев на местах и прочие организационные моменты. Надеюсь, мои попытки имитировать местную стилистику не дошли до уровня пародии. Поручик Симоненко(ага, его фамилию мне Иванов тоже сообщил) просмотрел мой опус, периодически морщась и сообщил

  - Толково, но вот грамматика... учиться тебе надо. Передам его высокоблагородию, не переживай.

  Вернувшись в расположение застал Огурцова любовно выводящего трехцветные круги эмблемы на борту броневика. Рисовал он их от руки, строго на глаз и что поразительно ровные. Полезный человек, оказывается, когда своим делом занимается. Быстро озадачив свободных, взял двух водил и двух пулеметчиков на полигон. Оставшуюся пару водил направил к оставшимся же пулеметчикам с заданием научиться пользоваться оными. Специально указал стреляльщикам не забивать водилам мозги устройством машинок, а научить только пользоваться. На некрашеном бронике кресты залепили бумажками, сверху воткнул флаг, специально для этого выклянчанный штабе полка. Хватит народ пугать, а то кругом офицеров больше чем солдат и ведь припомнят при случаи.

  До самого обеда гоняли на пустыре. Пулеметчики пытались стрелять на ходу короткими очередями. В качестве мишеней назначил стоящие на краю пустыря деревья. Получалось плохо, особенно с мадсеном. Солдат с ним болтался по кузову, а держаться за борт и одновременно за пулемет не получалось. Только к обеду станочник приспособился и от деревьев начали периодически отлетать куски коры. С ручником так ничего и не выходило, а ведь взять их было моей идеей. Так ведь и крайним остаться можно. Вернулся расстроенным и обед поглощал не чувствуя вкуса. Целиком был поглощен мыслями о предстоящем возмездии. Отвлек только прибежавший посыльный из штаба с приказом срочно прибыть за указаниями. Собрался и усадив за руль Демчука, поехал. Пусть парень практикуется.

  По прибытии Петухов похвалили меня за инициативу и вручил две бумажки с приказом приступить к выполнению немедленно, а по выполнению заехать в мастерские. Ну зашибись, а водил учить когда? Ладно, с начальством спорить себе дороже. Бодро отмаршировав за дверь, посмотрел в бумажки. Первая оказалась моими собственными предложениями, только более изящно изложенными и дополненными расплывчатыми указаниями "обеспечить" и "проследить". Ну это понятно, благодаря таким общим фразам в любой случившейся беде виновен буду я как не "обеспечивший". Вторая бумажка была приятней. Это был приказ командирам на местах о всемерном содействии мне . Ну все, пропал день! Теперь вдоль всей речки носиться и убеждать капитанов и майоров, которым своих забот хватает, не посылать меня куда подальше, а "всемерно содействовать". Ну хоть вторая пара по реальной дороге поездит, а то полигон, конечно, вещь необходимая, но все же не совсем то.

  Как не странно, командиры охотно шли на сотрудничество. Выделяли людей для рыться капониров и складов. Разве что в необходимости капониров для броневиков приходилось убеждать, объясняя, что броня защищает только от пуль и стояние в чистом поле в ожидании атаки германцев закончится потерей машин. Терять столь существенную поддержку как четыре пулемета во фланг атакующим цепям никто не хотел, так что договаривались успешно. Время правда потеряли много. Ну да ладно, все равно когда-то этим надо было заняться.