Пусть же эпигоны и инквизиторы упиваются положением в обществе, которого они достигли. Их синекура нас не интересует. У настоящей культуры нет необходимости заботиться об общественном положении. Для нас, не стремящихся войти в число избранных, понятие литературы прямо противоположно «академическому» понятию этого слова, а истинная ценность произведения искусства прямо противоположна ценности, определяемой премиями Хуана Марча[10] или же наградами покойного Альфонсо Х Мудрого[11].
notes
Примечания
1
«Poesía y Literatura», Biblioteca Breve Seix Barral. Barselona, 1965, 242. — Прим. автора.
2
Здесь: само собой, неизбежно (лат.).
3
Несколько лет тому назад, в ответ на юношескую статью автора этих строк — весьма эмоциональную к необдуманную, где не предпринималось ни малейших попыток ограничить круг претензий, которые предъявлял он тогда писателям своего поколения, — один из таких последователей, обиженный на критические замечания по поводу эстетических идей некоего «неприкосновенного», неожиданно с присущей ему неуклюжестью и забавной наивностью сослался на таинственные восточные предзнаменования и — держитесь, читатель, — коммуны Мао Цзэдуна! — Прим. автора.
4
В литературоведении более устоявшимся является определение этой труппы поэтов как поколения 1927 года, поскольку впервые с цельной эстетической программой они выступили в 1927 году в связи с торжествами в честь трехсотлетия со дня смерти Гонгоры, которого считали своим учителем.
5
Лозунги, выдвинутые франкистским генералом Мильяном Астраем на торжественном собрании 11 декабря 1936 года в университете Саламанки. В ответ на выступление Астрая Мигель де Унамуно, бывший тогда ректором университета, сказал: «Вы можете победить, но никогда не сможете убедить».
6
«Наиболее эффективный способ уничтожить писателя заключается не в том, чтобы критиковать его произведения, а в том, чтобы помешать публике читать их, — писал недавно X. Ф. Ревель, — Для этого необходимо сделать образ писателя отталкивающим в глазах публики». Именно так писатели и критики XVIII века уничтожили Гонгору, а поколение 1898 года — Гальдаса и Кларина. Непревзойденные мастера в искусстве восхваления, «последователи» в то же самое время предают погребению все ценности, которые не укладываются в узкие рамки привычных им авторитетов. — Прим. автора.
7
Из всех обитателей Олимпа, созданного «последователями», Унамуно и Ортега — боги, к которым наиболее часто взывают в подобных случаях. Что касается Мачадо, то его предварительно подвергают очищению от грехов, совершенных в старости. Менее всего подходящий для этих целей, вызывающий наибольшее смущение по сравнению с другими, Валье-Инклан попросту является авторитетным, слегка эксцентричным божеством этого пантеона. — Прим. автора.
8
На самом деле проблема эта не нова. Приблизительно в 1890 г. Кларин писал в одной из своих «Бесед»: «Мало кто знает… каким упорством, какой железной волей, самоотверженностью и истинной скромностью нужно обладать, чтобы идти против течения обыденности, устоявшихся представлений, позолоченной мишуры и кичливого тщеславия… Куда удобней быть разочарованным, занятым человеком, у которого нет ни времени, ни желания „называть кошку кошкой“, и лишь посмеиваться втихомолку над теми, кого на людях принято хвалить и называть своими товарищами». Повторим еще раз вместе с Ларрой: действительно, время застыло. — Прим. автора.
9
Принятое в историографии наименование разрозненных феодальных государств, существовавших на территории Испании в XI веке.
10
Марч, Хуан (1880–1962) — крупный испанский финансист; в 1955 г. учредил культурный Фонд Хуана Марча, который в настоящее время играет видную роль в культурной жизни страны.
11
Альфонсо Х Мудрый (1222–1284) — король Кастилии и Леона; его правление было периодом экономического, политического и культурного расцвета Кастилии.