Пожав плечами, она накрутила свой длинный светлый локон на палец. В честь покупки новой гитары она покрасила кончики волос в ярко-розовый цвет.

— Но зато ты лучше поешь. И я знаю, что это занятие делает тебя счастливой.

— Блин, остановите уже этот Монолог Вагины! — игриво перебил ее Дом. — Мой член съежился словно вяленая говядина!

Анжела парировала:

— Как грубо. Это признаки гонореи. Я же предупреждала тебя не снимать дешевых проституток. Не таскай это дерьмо на порог моего дома. Я его только прибрала...

— Лесбиянка, — съехидничал Дом.

— Шлюха, — встала я на защиту Анжелы.

— Динамщица, — выплюнул он мне.

Да, это все мы: три моральных инвалида под одной крышей. Рокерша-лесбиянка, ненасытный бабник и девушка, страшащаяся обязательств. Конечно, это была лишь верхушка айсберга наших проблем. И хотя мы были похожи на героев похабного анекдота, который начинается с того, что мы идем в бар, но, так или иначе, нам удалось стать семьей. Дом и Анжела настолько приблизились к моему представлению о семье, насколько это вообще было возможно. И, положа руку на сердце, они были единственными людьми на Земле, которые знали обо всех скелетах, припрятанных в моем шкафу. Черт, да они просто подвинули их в сторону, чтобы освободить место для своих.

Анжела встала и потянулась. Прозрачная сорочка и трусики совершенно не скрывали ее тренированное тело. В этом доме хоть кто-нибудь носит одежду?

— Так ты уверена, что не знаешь ни одного места, куда можно было бы устроиться?

Я скривила губы, словно о чем-то глубоко задумалась, хотя ответ уже был готов.

— Да. Нет. Я не знаю. Может быть.

— Может быть? — переспросил Дом, плюхнувшись на кушетку рядом со мной.

— Ну, хм, есть один бар... — я почувствовала, как покраснело мое лицо только при упоминании о нем.

Дом закинул ноги мне на колени и откинулся, подложив руки под голову.

— Бар? Колись.

— Хм, ну знаешь... тот бар, куда мы с Анжелой ходили... и, ну...

— Это тот бар с красавчиком барменом? — оживилась наша подруга. Она легла на Дома сверху и прижалась к нему как к огромному плюшевому медведю.

— Хотя это было несколько недель назад, и, я уверена, они уже наняли кого-то, — фальшиво улыбаясь, ответила я.

— Ну, ты не узнаешь наверняка, пока не проверишь. Сходи туда, Ками! Это вполне клевое местечко для работы. — Анжела захихикала, когда Дом стал щекотать ее ребра.

— Да нет, все нормально. Я поищу еще.

Анжела раздраженно вздохнула и закатила глаза.

— Так, ты не имеешь права упустить такой шанс. Вот что я предлагаю: я схожу с тобой, если ты останешься на репетицию.

Я выгнула бровь, пытаясь понять, что она задумала.

— Правда сходишь?

— Да! Все равно я хотела узнать, выступает ли у них какая-то группа на постоянной основе. Ты видела размер сцены в этом баре? «Анжел Даст» запросто может давать там концерты.

Я кивнула в знак согласия, и Анжела завизжала от восторга. Будучи крутой рок-звездой, она хихикала и визжала как школьница, едва достигшая половой зрелости, при одном виде конфет Pixy Stix[3].

— Ладно, хорошо, я пошла в душ, — объявила она, спрыгивая с дивана. – И, Дом, тебе тоже не помешало бы его посетить. От тебя несет вонючим сексом, а изо рта воняет как из автобуса.

После еще одной порции обмена любезностями, мы все приняли душ, оделись и приготовились встретить новый день.

Когда все остальные девушки из группы «Анжел Даст» прибыли, мы с Анжелой уже находились в одной из спален, которая была переоборудована под студию. Первой зашла гитаристка группы — Мими. Низкорослая японка, не более полуметра в высоту, она играла не хуже рок-богов в три раза выше нее.

За ней следовала Кейси, басистка, которая, откровенно говоря, меня пугала. Она носила все черное, даже макияж и волосы были такого же цвета. Она всегда была бледная как приведение, и я не могу вспомнить случая, чтобы она улыбалась. Но из того, что я слышала, она была любящей женой, матерью и вожатой местной группы девочек-скаутов.

Замыкающей была барабанщица Несса, которую я могла бы описать только как двойника Бейонсе. Она была эффектной, статной и стильной. Рядом с ней я всегда чувствовала себя аутсайдером, но у нее был очень приятный и спокойный характер. Фанатка здорового образа жизни, она всегда убеждала нас в преимуществах вегетарианства. Однажды я решила последовать ее примеру. Но когда через час Дом приготовил на завтрак бекон, я сказала: «Пошло оно все... Живем один раз!»

Проще говоря, «Анжел Даст» были лучшими.

Анжела Кэссиди (она настаивала, чтобы мы использовали ее полное имя, когда обращались к ней как к музыканту-композитору) обладала внешностью, которой не доставало солистам многих известных групп. Она была невероятно притягательной на сцене, возбуждая и развлекая одновременно. Во время выступлений она пленяла всех: мужчин, женщин, геев, гетеросексуалов... Она буквально источала сексуальность. Серьезно, когда она держала в руках микрофон и гитару, то чувственность словно просачивалась через каждую пору ее тела. Я во многом ей завидовала. Анжела Кэссиди была абсолютно бесстрашной.

Девочки сыграли несколько своих старых песен, а затем начали работать над новой. Я улыбалась и тихонько подпевала, покачивая головой и постукивая ногой в такт. Хотя Анжела предложила мне взять свою гитару и сыграть с ними, я была слишком напугана масштабом их таланта. Это была одна из главных причин, почему я отказалась присоединиться к группе. Я боялась выглядеть на их фоне полной дурой.

После репетиции, Анжела, как и обещала, пошла со мной в «Глубину». И пусть внешне я казалась безразличной ко всему, но глубоко внутри нервничала. Чертовски переживала. Я была благодарна Анжеле за то, что она вызвалась вести машину сама — она боялась, что я снова обезумею и кину ее, и не хотела рисковать. Я просто не смогла бы заставить себя вернуться в этот бар в одиночку. И моя подруга об этом знала.

Им с Домом удалось каким-то образом заставить меня пережить большинство глубоко укоренившихся во мне страхов. Но они просто не знали, насколько сильно я боялась его. Блейна. Пугающе красивого бармена с татуировками, которые я почти смогла разглядеть несколько недель назад. Мужчину, о котором я не переставала думать до сих пор. Меня испугала не столько физическая привлекательность Блейна. И даже не напряженный взгляд шоколадно-карих глаз, который заставил меня забыть, как надо дышать. Все дело было в нем. В нем самом. Реакция моего тела на одно лишь его присутствие напугала меня до искр из глаз.

Я привлекала многих мужчин, и на мою долю выпало немало стандартных отношений. У меня были свидания, встречи на одну ночь и даже одна или две постоянных связи для секса.

Но с каждым из этих парней я была в состоянии отделить потребности тела от сердечных дел. Секс не имел ничего общего с чувствами. Для меня все было не так как для обычных людей. Секс просто выпроваживал из моей головы все лишнее. Он нажимал на паузу страхов и сомнений, которые могли застать меня врасплох в любой момент. Секс был лейкопластырем для пулевых ранений моей травмированной души.

Тем не менее, после каждого парня, выполнившего свою задачу, чувство вины возвращалось. Так было всегда: я с первого взгляда знала, сколько смогу его обманывать. Могла с точностью предсказать, как долго мы будем встречаться, прежде чем я брошу его без объяснения причины.

Взять, к примеру, Кеннета. Когда я начинала работать в его юридической фирме, и наши взгляды встретились, я уже тогда поняла, что он хочет большего. Гораздо больше, чем я могла ему дать. Он хотел жену, детей, общий дом и совместную жизнь. Все вышеперечисленное было не для меня, и поэтому еще до того, как с его губ сорвались три коротких слова, меняющие правила игры, я знала, что буду вынуждена разрушить его веру в меня. Я должна была причинить ему адскую боль, чтобы он не смог удержаться от рыданий у меня на плече.

Мужчин вроде Кеннета не бросают только из-за самоотверженности и неспособности полюбить другого человека.