История доказала, что Брестский мир был выдающимся достижением советской дипломатии. Заключение Брестского мира вывело Советскую страну из войны. Мир дал стране некоторую передышку: он позволил демобилизовать старую разложившуюся армию, приступить к социалистическому строительству и накопить новые силы для грядущих победоносных битв.

Брестский договор вошёл в историю как свидетельство тактического гения Ленина, как блестящий образец дипломатии социалистического государства, находящегося в капиталистическом окружении.

«В период Октябрьской революции, — указано в Кратком курсе истории ВКП(б), — Ленин учил большевистскую партию, как нужно бесстрашно и решительно наступать, когда для этого имеются необходимые условия. В период брестского мира Ленин учил партию, как нужно в порядке отступать в момент, когда силы противника заведомо превосходят наши силы, с тем, чтобы с величайшей энергией готовить новое наступление против врагов».

Предложения военной помощи со стороны Антанты. Трудное положение Советской республики в Бресте дипломатия Антанты попыталась использовать в своих целях. По мере того как затягивались брестские переговоры, у союзников укреплялась надежда, что большевики будут вынуждены вновь воевать с Германией. Это заставило союзную дипломатию на время изменить свою тактику по отношению к Советской республике. В парламентах и прессе Англии, Франции, Италии стали раздаваться голоса в пользу признания советского правительства и посылки дипломатических представителей в Россию.

16 января 1918 г. в английском Парламенте депутаты-лейбористы Макдональд и Кинг задали правительству вопрос: «Есть ли в Петрограде какой-нибудь официальный представитель Англии?» Министр иностранных дел Бальфур ответил: «Мы не признали ни де факто, ни де юре русскую власть как правительство русского народа; неофициально, через агента, действующего по инструкции посольства, мы имеем с ней связь».

В Соединённых штатах отдельные группы выступали с предложениями помощи Советской республике. Если непосредственно после Октябрьской революции американский посол Фрэнсис заявлял, что США не признают советской власти, то на втором этапе брестских переговоров тон американской дипломатии стал иным. Начальник американской военной миссии, в России генерал Джонсон от имени своего правительства заявил, что «американцы питают величайшую симпатию к русскому народу: они не поддерживают ни одной из борющихся партий в России». В беседе с представителями советского правительства Джонсон сделал такое же официальное заявление: «Если когда-либо существовал момент для протестов и угроз, адресованных советскому правительству, то теперь этот момент миновал». Сам американский президент Вильсон в одном из своих выступлений вдруг заговорил о симпатиях Америки к русскому народу. «Верят или не верят в это их теперешние руководители, — заявил президент, — но самым искренним нашим желанием является найти какую-нибудь возможность помочь русскому народу осуществить его сокровенные надежды на свободу и мир». В том же приблизительно духе была составлена позднее и приветственная телеграмма Вильсона IV съезду Советов. Близкий сподвижник Вильсона полковник Хауз вскрывает истинные мотивы президента. «Послание съезду, выдержанное в дружественном тоне и обещающее поддержку, — писал он, — могло способствовать отказу съезда от ратификации».

В английском Парламенте также заговорили об оказании помощи России. Официальные и неофициальные представители Антанты обращались к Наркоминделу, обещая оружие, деньги, инструкторов для войны с Германией. Все контрреволюционные партии в России — кадеты, эсеры, меньшевики — вслед за Антантой агитировали за войну с Германией. В том же направлении действовали и предатели внутри большевистской партии в лице троцкистов и бухаринцев. Прикрываясь демагогической фразой о недопустимости соглашения с империализмом, эти пособники капиталистов толкали молодую, ещё не окрепшую советскую власть на схватку с Германией.

Во время брестских переговоров в буржуазной печати появились сообщения о том, будто Япония готовится заключить сепаратный мир с Германией и выступить совместно с ней против Советской республики. В. И. Ленин запросил американского представителя Робинса, что предприняла бы Америка, если бы Япония, в силу открытого или тайного соглашения с Германией, попыталась захватить Владивосток и КВЖД, отрезала бы таким образом Советскую Россию от Тихого океана и повела бы вооружённую борьбу против последней.

Переговоры Ленина с Робинсом являются примером ленинской тактики в период брестских переговоров. Эта тактика допускала принятие помощи от одной группы капиталистов, чтобы отбиться от другой.

Роль Ленина в дипломатических переговорах о мире. Особого внимания заслуживает роль В.И. Ленина в создании системы советской дипломатии. Ещё до Октябрьской революции большевики имели свою платформу по основным вопросам внешней политики. С первого дня образования советского правительства Ленин принимал активное участие в решении всех, даже самых мелких, дипломатических вопросов. В своих беседах с руководителями Наркоминдела он давал анализ международного положения, а нередко и сам составлял текст ответов тому или другому правительству. Эти ленинские советы и составленные им политические документы могут служить образцами дипломатического искусства, гибкости и одновременно последовательности советской дипломатии. Яркий пример ленинского маневрирования представляет его беседа с представителем Франции де Люберсаком, о которой сам Ленин рассказывает в своём «Письме к американским рабочим». «Когда хищники германского империализма, — писал Ленин, — в феврале 1918 года повели свои войска против безоружной, демобилизовавшей свою армию, России, доверившейся международной солидарности пролетариата раньше, чем вполне созрела международная революция, тогда я нисколько не колебался вступить в известное «соглашение» с французскими монархистами. Французский капитан Садуль… привёл ко мне французского офицера де Люберсака. Я монархист, моя единственная цель — поражение Германии, заявил мне де Люберсак. Это само собою, ответил я… Это нисколько не помешало мне «согласиться» с де Люберсаком насчёт услуг, которые желали оказать нам специалисты подрывного дела, французские офицера, для взрыва железно-дорожных путей в интересах помехи наступлению немцев. Это было образцом «соглашения», которое одобрит всякий сознательный рабочий, соглашения в интересах социализма. Мы жали друг другу руки с французским монархистом, зная, что каждый из нас охотно повесил бы своего «партнёра». Но наши интересы на время совпадали. Против наступающих хищников немцев мы использовали в интересах русской и международной социалистической революции столь же хищнические контр-интересы других империалистов. Мы служили таким образом интересам рабочего класса России и других стран, мы усиливали пролетариат и ослабляли буржуазию всего мира, мы употребляли законнейшее и обязательное во всякой войне маневрирование, лавирование, отступление».

Нет сомнения, что только благодаря необычайному ленинскому искусству маневрирования между двумя лагерями империалистов Советское государство сумело выйти из труднейшего положения в период Бреста и добилось мира.

Признание независимости Финляндии. В то время как германские победители перекраивали целые страны, не считаясь с интересами народов, советская власть давала пример правильного решения национального вопроса.

В ноябре 1917 г. в Финляндии было образовано буржуазное правительство во главе со Свинхувудом. 19 (6) декабря финляндский сейм утвердил декларацию правительства о независимости Финляндии. Новое правительство вступило в переговоры с Советской Россией. 31 (18) декабря 1917 г. Совнарком признал государственную независимость Финляндской республики. В тот же день декрет о признании республики был вручён Лениным финляндской делегации в составе Свинхувуда и К. Энкеля, государственного секретаря.