Несмотря на то что в эфире «Pyramid Song» крутили редко, с момента появления «Paranoid Android» она стала наиболее популярной песней Radiohead в Великобритании, заняв пятое место в национальном рейтинге. Такой успех укрепил уверенность Тома в том, что это «лучшая вещь, которую они когда-либо записывали». Подтвердил это и единственный в том году большой концерт в Великобритании, прошедший в родном для группы Оксфорде. Концерт состоялся в рамках открытого фестиваля в Южном парке, на окраине города, с участием команды Хамфри Литтлтона, а также выдающегося исландского новичка Сигура Роса, Бека и местной группы Supergrass. Кое в чем ситуация напоминала представление в Гластонбери четыре года назад. Как по заказу, с неба лил дождь. Такое ощущение, что стоило группе наметить крупное выступление, как в том месте сразу начинался ливень. И хотя сейчас это было их собственное шоу, они столкнулись с теми же проблемами с оборудованием, что и в 1997 году. «Ну конечно, единственный концерт в Великобритании — и никакого внешнего напряга», — заметил Том саркастически, когда его синтезатор окончательно отказал.

Тем не менее начиная с первых нот басовой партии «The National Anthem» ребята убедительно доказали, насколько хороши песни «Kid А» и «Amnesiac». Сама идея, что их музыка — всего лишь чудаковатые эксперименты или преднамеренная усложненность, была смыта дождем. Они продемонстрировали, что сумели наконец примириться со своим прошлым, впервые за долгое время исполнив легендарную «Creep» . Даже для группы, которая всегда настаивала на том, что Оксфорд для них — не более чем случайное место жительства, это был момент сильного эмоционального потрясения. Концерт стал кульминацией трех невероятных лет, когда они во второй раз потеряли свой путь в музыке и вновь обрели его.

Второй сингл альбома «Amnesiac», «Knives Out», транслировался по радио чаще любой другой песни Radiohead. Эта композиция была более традиционной, с четким гитарным звуком, напоминавшим треки The Smiths. «Knives out» даже вошла в двадцатку лучших песен Великобритании: во многом этому помог блестящий и необычный клип, снятый французским режиссером Мишелем Гондри.

И все же изнурительный процесс звукозаписи совершенно измотал ребят. Они клялись, что в следующий раз будут стараться сделать альбом быстро и особо не загружать голову мелочами. «Amnesiac» был посвящен «Ною и Джеми», старшим сыновьям Тома Йорка и Фила Селуэя, и надо сказать, что дети занимали теперь главное место в жизни музыкантов. Рождение первенца стало моментом, когда политические интересы Тома обрели новую серьезность и глубину. Еще во время учебы в университете он занимал активную социальную позицию, но теперь многое стало казаться ему вопросом жизни и смерти.

17. Electioneering

18 июня 1999 года решимость Тома заняться политикой обрела как никогда конкретную форму. В это время происходила встреча «большой восьмерки» в Кёльне (Германия), и Том присутствовал там в составе делегации, включавшей Боно, Боба Гелдофа, Юссу Н'Дура и Перри Фаррелла из Jane's Addiction. Предполагалось, что музыкантов сфотографируют всех вместе на фоне здания, где проходили заседания, а затем они подадут петицию германскому канцлеру Герхарду Шрёдеру с призывом к лидерам Запада простить к 2000 году долги странам третьего мира.

Но когда германская полиция оттеснила их в переулки еще на дальних подступах к залу заседаний, Том вдруг задумался, имеет ли акция смысл. «По д петицией стояло семнадцать миллионов подписей, — написал он в статье для организации «Jubilee 2000» (международная коалиция, боровшаяся за прощение долгов беднейшим странам). — Вокруг Кёльна выстроилась живая цепь из пятидесяти тысяч человек, и все же нами пренебрегали, нас игнорировали и лидеры „большой восьмерки", и средства массовой информации». На протяжении всего дня власти меняли маршрут движения колонны, создавая невыносимое напряжение. Он постоянно искали у музыкантов оружие; потом наконец разрешили встретиться с канцлером на ступенях музея, вдали от места заседаний «большой восьмерки». Йорку показалось, что это своего рода игра: политики стараются дать как можно меньше, хотя делают вид что согласны с каждым словом обращения. Том всегда с подозрением относился ко всяким PR-акциям политиков, а печальный опыт в Германии в тот день лишь укрепил его убеждения.

«Том Йорк совершенно не переносит политиков, — писал Боно в своем онлайн-дневнике, посвященном акции протеста. — Тот клип, где он выглядит как Джонни Роттен и катается в тележке из супермаркета («Fake Plastic Trees»), гораздо ближе к его истинному „я", чем хор сладкоголосых городских ангелов. Он такой колючий и нервный, что поневоле задумываешься, не припрятана ли у него в сумке ракетная установка».

«Политики кивают и говорят „да", но в том-то и есть самый ужас, — рассуждал Том в интервью каналу ВВС. — Мы ждали, что в конце саммита „большой восьмерки", после вручения нашей петиции, они предложат пакет программных решений по вопросам, с которыми мы к ним обращались, но ничего подобного не случилось — все оказалось надувательством».

Перед поездкой в Кёльн Том провел несколько часов, изучая факты и цифры, связанные с долгами стран третьего мира, чтобы подготовиться к серьезному разговору. Но в итоге обнаружил, что журналисты путают кампанию «Jubilee 2000» с радикальным экологическим движением «Reclaim The Streets». Газетчиков мало интересовало содержание петиции, их привлекала лишь скандальность публичных протестов. Йорк видел, как умело политики пытаются завоевать доверие собеседников, давая туманные обещания и избегая любой конкретики в вопросе о проблеме долгов. Едва ли не главным объектом гнева Тома Йорка стал премьер-министр Тони Блэр.

«И вот этот Блэр улыбается и заявляет: „Все будет прекрасно, мы сейчас урегулируем все эти долги" , — говорил Том в интервью Ireland's Hot Press». — Он позирует с Боно и Бобом Гелдофом, и его помощник Алистер Кемпбелл суетится вокруг, чтобы журналисты не дай бог чего не пропустили, но толку все равно никакого. Знаете, сначала я даже типа на что-то надеялся, но встреча развеяла все мои иллюзии» . Конечно, Йорк был из того поколения, которое видело деятельность Боно в организации «Live Aid» и понимало, что одной благотворительности недостаточно, так что нельзя сказать, будто до вступления в «Jubilee 2000» Том страдал особой наивностью. Чуть не каждый месяц случались благотворительные концерты, и в 1997-м группа даже приняла участие в одном из них, в защиту «Свободного Тибета», но коренные причины проблем никуда не делись. В качестве процентов по кредитам с развивающихся стран Запад получал куда больше денег, чем давал им в качестве благотворительной помощи. Том сравнивал западные страны со стаей акул и называл их подход к делу «чистым вымогательством».

Поначалу Том возлагал определенные надежды на метод воздействия, который использовали Боно и Боб Гелдоф в конце 1990-х. Они исходили из посылки, что политики — нормальные люди, сочувствующие чужим бедам, открытые к обсуждению проблем. Вместо гневных обвинений в адрес глав государств музыканты предлагали диалог с мировыми лидерами в надежде убедить их, изменить изнутри. Но когда и этот метод не сработал, Том пришел в ярость. Это заметно в его песнях, вроде «You And Whose Агту? » из альбома «Amnesiac», чуть ли не напрямую указывающей на Блэра и его окружение. И если в 1999-м Йорк считал, что дела плохи, в 2000-м, после избрания президентом США Джорджа Буша, все стало еще хуже. Как гласил пророческий заголовок статьи про Америку того периода в сатирической газете «The Onion»: «Наш долгий национальный кошмар мира и процветания наконец окончен».

В тот год Том погрузился в полную безнадежность, лишь изредка прерывавшуюся вспышками праведного гнева. Он мог бы бросить попытки участвовать в политических кампаниях, но существовало нечто более важное для него, чем «Jubilee 2000». Специальное издание «Kid А» включало тексты, предупреждавшие об опасности таяния ледников в мировом масштабе, что по тем временам еще было редкостью. Множество людей все еще отрицали научную теорию глобального потепления, но проблему было все труднее игнорировать, и Том не понимал, почему никто ничего не предпринимает. «Как многие мои друзья, да и любые родители, я столкнулся с трудной проблемой, — сказал он позднее в интервью, посвященном поддержке организации «Друзья Земли». — Просыпаешься посреди ночи и думаешь об этом. Смотришь в глаза своим детям и надеешься, что им не придется расти в мире, который сотрясают бунты из-за нехватки топлива, постоянных наводнений и коллапса инфраструктур».