— Это отвратительно с твоей стороны — говорить такие вещи…

— Мадж, оставь свою глупую гордость и научись принимать комплименты, — проворчал Олджи с раздражением. — Если серьезно, то твои джинсы тут совершенно ни при чем, дело в твоих прекрасных принципах. Знаешь, я все время мысленно возвращаюсь к твоей истории… Эта героиня, как там ее, она ведь калека, да? Как ты думаешь, она смогла бы опуститься на колени, чтобы раздуть огонь? В конце концов, в ее дни не было современных удобств, а без огня она рисковала бы замерзнуть в своей крестьянской хибарке. Я просто не могу понять, как она могла сопротивляться богатству своего кавалера. Согласись, что позволив тебе пользоваться этой кухней восемнадцатого века, я помогаю твоим исследованиям. Что скажешь?

Вопрос повис в воздухе — дверь кухни захлопнулась за его спиной.

Сидя в своей темной гостиной, Мадж разбирала кое-какие бумаги, когда услышала шум подъехавшей машины, потом шаги Олджи. Она выбежала ему навстречу и застала его в прихожей. Наклонясь над столом, он держал в руке телефонную трубку. Пламя гнева снова охватило Мадж. Пытаясь совладать с собой, она выкрикнула:

— Олджи! Наконец-то! Ты забыл упомянуть, что я имею право пользоваться еще и библиотекой, это часть нашей сделки. Чтобы не быть обвиненной в нарушении границ, я ждала, когда ты приедешь…

— Алло? Джеф? Да, Олджи… Потрясающе… А-а… Я получил записку, но не мог приехать к тебе вчера утром. Да, встреча состоится. Хорошо. Замечательно. Увидимся, о'кей.

Аккуратно положив трубку, Олджи выпрямился и обернулся к Мадж.

— Что ты там говорила?

— Я просто хотела получить официальное разрешение на право пользоваться библиотекой, — отчеканила она, сердито глядя на него.

— Нет, — ответил он ледяным тоном.

— Послушай, Олджи, ты не можешь мне отказать, это один из пунктов нашего договора. И учти, я хотела избежать войны, но раз ты схватился за оружие, мне придется принять бой.

— Ты имеешь в виду, что у меня будет возможность силой выпихнуть тебя из библиотеки? — Сжав губы и прищурившись, он предупредил: — Мадж, не искушай меня…

— О, ради Бога!

— Бог тут совершенно ни при чем. Так вот, я имел в виду, что ты не сможешь воспользоваться библиотекой сегодня потому, что уезжаешь со мной. Когда вернемся, тогда — пожалуйста.

— Что?

— Я думаю, пора начать медовый месяц.

Мадж уставилась на него с открытым ртом.

— Что?

— Не стой как столб, не бойся, я не буду целовать тебя, если это тебя беспокоит. Можешь мне поверить.

— Тогда почему же ты сказал о медовом месяце?

— Ты можешь доверять мне, а я тебе пока не могу. Если я уеду, ты наверняка воспользуешься моими кухней и ванной, разве не так?

— Тебе-то какое дело? — парировала она, но виновато покраснела.

— Не я придумал делить кухни, а ты. Я просто помогаю тебе жить согласно твоим высоким принципам.

Мадж вспомнила про цыпленка и так покраснела, что даже почувствовала, как горят ее щеки.

— Я не просила отдельную кухню, а только шкаф, — попробовала оправдаться она.

— Но, Мадж, твоя кухня просто замечательная, — протянул Олджи, подтрунивая над ней. — Ты была так расстроена, подумав, что я ее переделал. Что ты там сказала по этому поводу?

— Я действительно не хотела, чтобы ее разломали, но это не значит, что в ней не должно быть современных удобств.

— Как в моей кухне? И в ванной?

— Да, наверное, но чтобы они не нарушали стиль всего дома.

— Значит, теперь ты хотела бы пользоваться той же кухней, что и я?

— Нет. Конечно, нет, — поспешно ответила она.

— Хорошо. Потому что я и не собирался предлагать. А теперь пойди и умойся, дорогая. У тебя сажа на щеке. Ты не можешь начать медовый месяц с грязным лицом.

— У меня не будет никакого медового месяца с тобой, это окончательно.

— Нет, будет. Это придаст нашей женитьбе безусловную долю правдоподобия.

— Ну конечно! Если ты планировал, кроме брака, еще и фиктивный медовый месяц, то должен был предупредить заранее. Не пойму, какая тут вообще правдоподобность, если ты продолжаешь встречаться с другими женщинами?

— С другими женщинами? — воскликнул Олджи удивленно. — Господи, у меня бы и сил не хватило! Одной больше чем достаточно.

— А как же Крис, а? Кто она вообще такая?

— Она моя сестра, Мадж, — проворчал, он утомленно. — Мне было интересно, когда ты наконец о ней спросишь.

— Да? Тогда я — балерина… — проговорила Мадж насмешливо.

Лицо Олджи засветилось радостным удивлением.

— Ревнуешь, Мадж?

— Ревную? — Она надменно изогнула брови. — Почему я должна тебя ревновать, тем более к твоей сестре? — Мадж сделала ударение на последних двух словах.

— Хорошо. Считай, как хочешь, — ответил он спокойно.

— Спасибо, — сказала она. — В таком случае я пошла в библиотеку.

— Нет, не пошла. Ты пошла мыть лицо. — Он взглянул на часы. — И поторопись, у нас мало времени.

Мадж угрюмо вздохнула и уставилась в пол.

— Но я не смогу умыться. В моей ванной все еще нет воды. Можно мне воспользоваться твоей?

Олджи прищурился и отрицательно покачал головой.

— Я не хочу быть причиной твоих нападок, — сказал он серьезно. — Тебе придется воспользоваться насосом во дворе. Так и Розаманда, наверное, умывалась перед свадьбой. Не волнуйся, будет гораздо лучше, когда строители все здесь переделают. Скоро они будут ломами и отбойными молотками ломать старые туалеты, вытаскивать древние трубы и отбивать облупившуюся штукатурку!

— Вандал, — пробормотала она.

— Значит, ты все-таки за то, чтобы все эти туалеты остались?

— Нет, — призналась девушка устало. Но упоминание о рабочих колоколом отозвалось у нее в голове. — Я за то, чтобы все, что ты делаешь с домом, было сделано с пониманием и уважением к историческому наследию, — добавила она, поджав губы. — Ведь дом теперь наполовину мой, правда? — победно закончила Мадж.

Олджи наклонил голову набок и улыбнулся.

— Теоретически ты права. — Он подошел к ней и взял ее за руку. Мадж застыла, безвольно оставив пальцы в его руке и борясь со слабостью, охватившей ее в момент прикосновения. Театральным жестом он согнул руку и прижал ладонь жены к своему стальному бицепсу, скрытому под рубашкой из грубого хлопка. Мадж вздрогнула и отдернула руку.

— В чем дело? Я думал, что тебя интересуют мои мышцы? — поддразнил он.

— Меня интересует только их вид со стороны. И мне абсолютно безразлично, какие они на ощупь, — сказала она хрипло и прокашлялась. — Ты сделал это не для того, чтобы помочь мне в их анатомическом исследовании, а просто хотел продемонстрировать свое физическое превосходство.

Олджи, казалось, доставляли удовольствие слова Мадж. Выслушав ее, он безмятежно улыбнулся и сказал:

— Пятнадцати минут хватит? Умойся и собери сумку. Жду тебя здесь, в прихожей.

Мадж увидела, что он повернулся и собирается уйти, и сердито крикнула ему:

— Стой! Я не иду!

— Идешь, — твердо сказал Олджи. — Все должны видеть, что мы женаты в полном смысле этого слова. Для всего мира мы — муж и жена. Не нужно давать поводы для сомнений. Это обговорено.

— А Крис? — вскрикнула Мадж. — Она тоже обговорена? И не пытайся настаивать, что девица твоя сестра. Потому что, во-первых, у нее совсем не голос родственницы, пропустившей свадьбу брата, а во-вторых, она звонила сегодня утром и дала понять, что вовсе не сестра.

Олджи обернулся и подозрительно посмотрел на нее.

— Ты по какому телефону с ней говорила? — спросил он.

— На кухне.

— На моей кухне, полагаю? На той, которой ты не должна пользоваться?

— Э-э… да.

— Война! Иди и упаковывай сумку, Мадж, пока я тебя силой не заставил.

Обезоруженная, она пошла к лестнице.

Они поехали в его машине. Мадж отмыла сажу, но ее волосы и кожа пахли дымом.

— Мы едем в гостиницу? — спросила она с любопытством.

— В замок. Полуразрушенный замок.