Однажды после занятий тренер выдал мне беленькую как снег футболку с большой синей буквой «Д» на груди. Я был просто счастлив: выйду на поле в составе киевского «Динамо». Пусть в детской команде, но все-таки «Динамо»!
Мои первые матчи проходили на заводских стадионах, расположенных далеко от центра города. Болельщики туда почти не заглядывали. По воскресным дням играли клубами на первенство города. В такие дни все семейство просыпалось рано. Мама быстро готовила завтрак, и мы с отцом отправлялись на стадион. Кажется, за все мои детские и юношеские игры отец не пропустил ни одного матча на первенство Киева. Он был не только моим персональным болельщиком. В школе «Юного динамовца» на общественных началах действовал родительский комитет, и отец много лет возглавлял его. Родители помогали тренерам контролировать нашу успеваемость, а в дни воскресных матчей на первенство города были рядом с нами. Рождались и хорошие традиции. К примеру, на каждую игру родители приносили трехлитровые банки с яблочным, томатным или виноградным соком. После матчей мы не бежали хлебать воду из-под крана, а с величайшим удовольствием пили этот сок.
Но лично для меня отцовская забота обернулась маленькой драмой: за мной прочно закрепилась кличка «папенькин сыночек». Некоторые из мальчишек считали, что меня держат в команде только благодаря папиному знакомству с тренером. Иногда даже на поле во время официальных игр первенства города кое-кто из партнеров по команде бросал мне до боли обидное словечко: «Трус!» Трусость в футболе определялась довольно просто: не вступаешь в силовую борьбу — значит, трус. Но мне, маленькому, худенькому крайнему нападающему, вряд ли стоило вести единоборство с рослыми и крепкими ребятами, которых тренеры подбирали в защиту…
Интереснейший и поучительный факт в биографии нашего героя! Его, маленького, щуплого белесого мальчугана, сверстники кличут «папенькиным сыночком» и «трусом», а он упрямо продолжает тренировки, вновь и вновь выходит на поле. Что же помогло Олегу, несмотря ни на какие обиды, остатъся в футболе и не потерять веру в себя? Что помогло стать техничным и самым результативным за всю историю отечественного футбола форвардом? Попробуем в этом разобраться вместе с первым тренером Блохина. Ведь именно в детском возрасте формировался характер будущего заслуженного мастера спорта, закладывался фундамент его мастерства.
— Почему наши форварды мало забивают голов? — неожиданно спросил меня Леонидов во время одной из наших бесед. И, не дожидаясь ответа, сам продолжал:— Еще в детском возрасте мы очень много времени уделяем скоростно-силовой подготовке ребят. Перед детско-юношескими школами ставят такую задачу: готовить футболистов-атлетов! Мы рано начинаем обучать наших мальчишек и тактике игры. А вот техника владения мячом как-то постепенно ушла на второй план, и даже по программе ей отпущено меньше времени. Взгляды тренеров юношеских команд несколько изменились. Если парень физически хорошо развит, носится по полю восемьдесят-девяносто минут, не боится идти в силовую борьбу, значит — боец! Из таких тренеры стараются формировать команды.
— Александр Васильевич, видимо, исходя из таких же представлений на футболиста-атлета и формировалось отношение к юному Блохину, которого иные партнеры по юношеским командам поспешили записать в «трусы»?
— Если бы только партнеры! — воскликнул Леонидов. — А сколько мне выговаривали другие тренеры, когда я включал Олега в состав команды. «Из этого белобрысенького футболиста никогда не получится — не боец он!» — слышал я от многих коллег мнение о Блохине. Ведь чисто по внешним признакам от него трудно было ожидать быстрых спортивных взлетов.
Все, о чем говорит первый тренер Блохина, легко себе представить, если посмотреть медицинскую карточку Олега того периода. В тринадцать лет он весил 43,5 килограмма при росте 158 сантиметров. Спирометрия легких — 3200. Прямо скажем, не атлет. А группа, в которой занимался Олег, состояла из довольно сильных ребят, хорошо развитых физически. Его партнерам Валерию Зуеву, Виктору Кондратову, Александру Дамину, Владимиру Юрецкому и многим другим специалисты сулили успешное футбольное будущее. Эти ребята выглядели значительно крепче Олега. Они действительно добились определенных успехов в футболе, играли в командах высшей лиги (некоторые даже в киевском «Динамо»!), но из всей группы заслуженным мастером спорта стал только один Блохин…
— Благодаря чему Олег все-таки закрепился в вашей группе? — спросил я Леонидова. — Что, главным образом, ему помогло стерпеть обиды и насмешки сверстников?
— Я уже говорил, что меня подкупала его скорость. В футболе это решающий фактор. Скорость нужна во всем: в перемещении по полю, в принятии решений, в нанесении ударов. Олег легко убегал от всех. Легко! К тому же, мальчик он был очень трудолюбивый. Бывало, частенько после тренировки подойдет и попросит: «Разрешите остаться поработать у стеночки над техникой». И оставался. Подолгу мог один отрабатывать удары, жонглировать мячом… А я старался не акцентировать внимание мальчика на его недостатках, а работал над сильными сторонами, стремился развить то, что Олегу особенно нравилось: финты и удары.
— Неужели совсем не работали над исправлением ошибок? — уточнил я.
— Еще как работали, — сказал Александр Васильевич. — Вот пример. Чтобы у футболиста удар получился сильным, надо не бояться жестко и резко, как мы говорим, включить ногу и хлестко ударить по мячу. Олег, как мне тогда казалось, не «хлестал». Побаивался, что лм? Вообще он даже с виду был хрупкий застенчивый мальчик. Но что это за нападающий, который боится пробить по мячу в полную силу?! Я пошел на хитрость: перед тренировками стал сильно мочить мяч — утяжелял его. И Олег работал с «тяжелым» мячом. Так продолжалось месяца три-четыре. Когда после таких тренировок заменил «тяжелый» мяч на обыкновенный четырехсот граммовый, Блохин легко, а главное — смело начал выполнять хлесткие удары. Конечно, уделял внимание на тренировках и его физической подготовке. В этом у меня был хороший помощник — Владимир Иванович Блохин!
…Отец, чувствуя мое отставание в физической подготовке, сам взялся за дело. Он будил меня на рассвете и еще до школы заставлял бегать кроссы. Мы выработали постоянный маршрут. После бега я делал гимнастику, приседал, отжимался, подтягивался. Вероятно, чтобы это мне не так быстро надоедало, отец придумывал различные игры с мячом. Помню, как прямо на нашей маленькой кухне я с завязанными глазами должен был контролировать мяч то левой, то правой ногой… К таким домашним тренировкам я вскоре привык, и отцу даже не надо было заставлять меня заниматься подобной самоподготовкой.
В играх я очень рано начал забивать голы. Но не потому, что, переборов себя, ринулся в силовую борьбу с защитниками. Нет, мне это никогда не нравилось. Тренер не ограничивал нас жесткими игровыми установками и позволял свободно фантазировать. Но все-таки помню, что Александр Васильевич Леонидов советовал нашим защитникам и полузащитникам почаще давать мне длинные передачи за спины соперников. Я такие передачи очень любил. Получив мяч, я легко набирал скорость, убегал от противников, выходил один на один с вратарем и забивал голы.
…Каждое лето футбольная школа выезжала на один месяц в спортивно-оздоровительный лагерь. Он был разбит близ районного центра Володарка километрах в ста двадцати от Киева в сторону Белой Церкви. Свежий воздух, чистое озеро, живописные места, уютный стадион с отличным полем — все это в полном нашем распоряжении. Утренние пробежки, работа с мячом над техникой, тренировочные игры, рыбалка и чтение книг, взятых с собой из дому. Мы сами ощущали, что после месяца такой жизни возвращаемся домой окрепшими и поздоровевшими. В 14 лет данные в моей врачебно-контрольной карточке существенно изменились: вес — 49 килограммов, рост — 165 сантиметров, спирометрия — 3600.