Главные положения политической платформы адыгейского «Адыгэ-Хасэ» были сформулированы этой организацией еще на рубеже 1980-х — 1990-х гг. «Хасисты» активно приветствовали образование 5 октября 1990 г. Адыгейской АССР. В декларации IV съезда «Адыгэ-Хасэ» от 14 февраля 1991 г. прямое вхождение бывшей автономной области в состав России названо «первым позитивным шагом к обретению суверенитета». В той же декларации содержится и ряд других положений, повторяющихся в последующих документах «Адыгэ-Хасэ» на протяжении 1990-х гг. В частности, съезд счел «необходимым принятие решения о репатриации на историческую Родину зарубежных адыгов». (В этой связи съезд обратился к руководству СССР и РСФСР, «а также в советские посольства Сирии, Иордании, к представителю Израиля в Москве с просьбой проявить гуманизм и милосердие и оказать содействие в эвакуации в СССР гражданского населения адыгской национальности, попавшего в зону боевых действий в Персидском заливе».)

Заслуживает внимания и пункт декларации того же съезда, касающийся казачества: ««Адыгэ-Хасэ» признает право казаков на возвращение культуры и народных традиций, но отвергает возрождение казачьего военного сословия и формирования казачьих сотен, а также претензии на особую казачью власть на местах. Съезд со всей серьезностью заявляет, что попытки реанимации царских казачьих формирований… будут иметь самые серьезные последствия для всех народов, проживающих в нашей республике и на всем Северном Кавказе».

Наконец, примечателен следующий пункт декларации, имеющий отношение к предстоявшим выборам Верховного Совета Адыгеи (состоялись 22 декабря 1991 г.): «Съезд «Адыгэ-Хасэ» считает, что нерегулируемые миграционные процессы, в результате которых [в Адыгее. — К.К.] происходит искусственное уменьшение доли коренной национальности (из-за переселения в основном пенсионеров из Сибири, Дальнего Востока и Центральной России), могут иметь самые негативные последствия как в социальном, так и в межнациональном плане. В связи с этим съезд предлагает областному Совету народных депутатов принять специальное постановление и пересмотреть уже принятые решения по выделению земельных участков всевозможным ведомствам». Позднее, 11 сентября 1991 г., пленум «Адыгэ-Хасэ» потребовал ввести десятилетний ценз оседлости для избирателей в органы власти Адыгеи. Интересно обоснование данного (не принятого законодателями Адыгеи) требования: «Случайные люди, переселяющиеся в Адыгею со всех концов Союза, не могут решать судьбу целого народа». Речь, напомним, шла об участии граждан в выборах парламента республики, а не руководства какой-либо национальной организации.

Важной для «Адыгэ-Хасэ» была и тема черкесского единства. Уже упомянутый IV съезд этой организации высказался за восстановление «нарушенного единства адыгских народов, расчлененных в настоящее время на адыгейцев, кабардинцев и черкесов», и предложил всем адыгам, проживающим на территории СССР, при замене паспортов записываться на адыгейском языке — адыг, на русском языке — черкес.[8] А постановление пленума правления «Адыгэ-Хасэ» от 8 июня 1991 г., настаивая на принятии национального черкесского знамени в качестве флага Адыгеи, призывало обсудить вопрос о едином гербе и гимне «со специалистами из Кабарды и Черкесии».

В первой половине 1990-х гг. адыгейское «Адыгэ-Хасэ» активно участвовало в организации добровольческой помощи Абхазии в ее войне с Грузией, позднее — призывало Россию отказаться от транспортной блокады Абхазии (заявление от июля 1995 г.), участвовало в акциях за прекращение первой чеченской войны. Местные (районные, аульные) структуры «Адыгэ-Хасэ» неоднократно использовались для решения разных предвыборных задач.

Вместе с тем уже в выборном цикле 1995–1996 гг. роль «Адыгэ-Хасэ» была существенно менее заметной, чем в катаклизмах начала 1990-х. Рамки данной работы не позволяют детально рассмотреть все этапы истории этой наиболее известной адыгейской национальной организации. Позволим себе, однако, одно общее замечание об изменениях, которым подверглось «Адыгэ-Хасэ» на исходе XX века. Если в первом составе «хасистов» Адыгеи самую активную роль играла научно-техническая и гуманитарная интеллигенция, наиболее восторженно принявшая перестройку, то позднее в организации более высоким стал удельный вес представителей власти и бизнеса. «Адыгэ-Хасэ» во второй половине 1990-х гг. стало организацией, членство в которой пусть и не было очень эффективным карьерным «лифтом», но, по крайней мере, подтверждало высокий социальный статус человека. «Боеспособность» организации от этого неизбежно падала.

Говоря о времени президентства Совмена, вряд ли можно однозначно ответить, находилось ли «Адыгэ-Хасэ» в оппозиции к нему или же поддерживало. Среди депутатов нынешнего (избранного в марте 2006 г.) состава адыгейского парламента есть «хасисты», которые в целом были лояльны Совмену — например, член фракции «Единая Россия» Аскер Шхалахов, а есть в числе депутатов и представители «Адыгэ-Хасэ», которые были настроены по отношению к Совмену оппозиционно, как глава краснодарского «Адыгэ-Хасэ» Азмет Схаляхо, бывший глава Тахтамукайского района Адыгеи Асланбий Нагой. Как бы то ни было, республиканская власть при Совмене выказывала знаки уважения к «Адыгэ-Хасэ». Так, на очередном съезде этой организации 15 октября 2005 г. в Майкопе присутствовали вице-президент, глава правительства и руководитель администрации Совмена. «Адыгэ-Хасэ» в целом как организация никогда не выступала публично против Совмена, несмотря даже на то, что в 2003–2004 гг. значительную часть ее актива составляли люди, «обиженные» президентом, например, снятые им с заметных должностей. Таковым был уволенный пресс-секретарь Совмена Аскер Сохт, избранный председателем совета «Адыгэ-Хасэ» на съезде 21 июня 2003 г. Однако в октябре 2005 г. его сменил директор Адыгейского республиканского Института гуманитарных исследований Асхад Чирг, фигура гораздо менее негативная для республиканских властей.

В 2005–2006 гг. «Адыгэ-Хасэ» поддерживало основные инициативы «Черкесского конгресса» по сохранению адыгейской государственности. Так, в ноябре 2005 г. эта организация присоединилась к обращению «Черкесского конгресса» к парламенту Адыгеи с призывом не принимать закон о республиканском референдуме. Во время кампании по выборам республиканского парламента в феврале-марте 2006 г. «Адыгэ-Хасэ» не заключило альянса с какой-либо партией и не имело собственного списка кандидатов-одномандатников, однако публично призывало не голосовать за тех, кто поддерживает идею объединения с Краснодарским краем (например, пикет против «войны в Адыгее», неизбежной, по мнению его организаторов, в случае ликвидации республики, «Адыгэ-Хасэ» провело в Майкопе 1 февраля 2006 г.). В мае 2006 г. представители «Адыгэ-Хасэ» приняли участие в Чрезвычайном съезде адыгского народа, где поддержали предложения «Черкесского конгресса» о запрете проведения референдума по статусу республики. В августе того же года «Адыгэ-Хасэ» выступило с протестом по поводу решения властей республики праздновать в 2007 г. 450-летие добровольного вхождения Адыгеи в Россию (подробнее о «войне юбилеев» в республике см. ниже).

После того как в декабре 2006 г. Адыгею возглавил новый президент Асланчерий Тхакушинов, «Адыгэ-Хасэ» в целом также избегало конфликтов с исполнительной властью республики. Тема объединения с Краснодарским краем при Тхакушинове постепенно стала отходить на второй план (подробнее см. раздел 5 настоящей главы), и «Адыгэ-Хасэ» сосредоточилось в первую очередь на поддержке черкесских инициатив в соседних регионах. Существенно улучшились перспективы этой организации после того, как в июне 2008 г. председателем ее совета был избран Арамбий Хапай, известный в республике общественник и тренер по борьбе. Будучи одним из вдохновителей адыгейского национального движения еще в начале 1990-х, Хапай, в отличие от многих известных адыгов, избежал краткосрочного «хождения во власть» при Совмене, для большинства оборачивавшегося скандалами и ударом по репутации. Вместе с тем его позиции по национальным проблемам вряд ли менее радикальны, чем те, что озвучивались «Черкесским конгрессом» на волне противостояния 2005–2006 гг.