К Марку подошла Мальвина.
— Кушать подано!
Она кое-как разложила на салфетке пачки печенья и колбасу, поставила бутылку воды.
— Классная пирушка, а?
Они молча поели. Теперь хижину освещал только тусклый свет луны, превращая ее в дом с привидениями, затерянный в чаще заколдованного леса. Оба понимали, что уже слишком поздно, чтобы спускаться вниз, так что ночевать придется здесь. Вдвоем. Оба восприняли это как данность, не нуждающуюся в объяснениях.
Ночь на вершине горы Мон-Террибль.
И они — двое сирот, заблудившихся на кладбище без могил.
Они убрали остатки еды, и Марк достал из рюкзака светло-зеленую тетрадь. Дневник Гран-Дюка. Он протянул тетрадь Мальвине.
— Держи. Ты ведь давно за ней гоняешься? Может, окажешься умнее меня. Поймешь то, чего я не понял.
— Что это? Мемуары этого ублюдка?
— Можно и так сказать…
— Ладно. Спасибо.
Мальвина взяла тетрадь, прихватила спальный мешок и электрический фонарик и ушла в хижину. Марк, вооружившись вторым фонариком, отправился прогуляться. Он долго бродил по лесным тропинкам, описывая широкие круги вокруг хижины. Когда он вернулся, то заметил пробивающийся из-под двери хижины слабый свет. Как будто в домике горела свеча.
Марк вошел внутрь. Мальвина спала, сжавшись в комочек в спальном мешке. Раскрытая на середине тетрадь Гран-Дюка лежала рядом с ней, возле головы.
Марк невольно улыбнулся. Эта странная, заживо пожираемая собственной ненавистью девушка, которая была четырьмя годами старше его, вызывала у него нежность и желание ее защитить. Как еще одна младшая сестра. Он тихонько приблизился к Мальвине, взял тетрадь и вышел из хижины. Снова присел на поваленное дерево и принялся машинально перелистывать страницы, пока не добрался до последней.
«Я собрал в этой тетради все улики, все следы, все версии. Восемнадцать лет расследований. Все здесь, на этой сотне страниц. Если вы читали их внимательно, то сейчас знаете столько же, сколько известно мне. Возможно, вы окажетесь проницательней? Возможно, поймаете нить, которую я упустил? Найдете ключ к разгадке? Если он вообще существует… Возможно, возможно…
Почему бы и нет?
Но для меня все кончено.
Было бы преувеличением сказать, что я не испытываю ни сожалений, ни угрызений совести. Но я сделал все, что мог».
«Я сделал все, что мог».
Нет, напрасно Марк надеялся, что его осенит новая блестящая идея. В голову не приходило ничего. Он попытался позвонить Лили, но сеть не ловилась. Марк тихо выругался. Зачем он сюда притащился? Глупее и придумать ничего было нельзя. В отчаянии он начал перечитывать сегодняшние эсэмэски. Последняя пришла днем, когда они ехали в грузовике.
«Марк. Операцию назначили на завтра, на 10 утра. Все хорошо. Не волнуйся. Я тебе потом перезвоню. Все наладится. Целую. Эмили».
Завтра. В десять утра.
Он чувствовал себя беспомощным и ненужным.
В лесу заухала сова, отчего ночная тьма как будто сразу сгустилась. Или это был филин? Марк ничего не понимал в хищных птицах, но знал, что они умеют вести охоту, оставаясь невидимыми. Тут же ему на ум пришла мысль о Гран-Дюке.
Марк включил фонарик и повел лучом света по деревьям. Листья, листья — и ничего больше.
— Где ты прячешься? — вслух спросил он.
Эхо его голоса затихло в ветвях.
— Думаешь, тебя не найти? Думаешь, темнота тебя защитит? И давно ты сидишь на этой горе, все что-то высматриваешь, за кем-то шпионишь? Помнишь, много лет назад в твоем царстве упала с неба большая железная птица? Ты в то время уже был здесь? Ты видел Жоржа Пеллетье? Видел, как он копал могилу? Видел у него в руках золотой детский браслет? А годы спустя здесь появился Гран-Дюк, не так ли? И разрыл могилу? Что именно ты видел?
Ответом ему было почти веселое уханье.
— Смеешься надо мной? Считаешь, что у меня нет шансов? Заметь, я с тобой не спорю. И все-таки… Вот представь себе… Моей дочери двенадцать лет. Мы с ней взяли палатку и отправились в поход. Наступила ночь. Мы сидим и смотрим на звезды. «Понимаешь, милая, — говорю я, — в тот вечер я здорово струсил. Я был в горах. В душе у меня царил мрак. Но главное, я должен был до утра, до десяти часов, найти выход. Твоя мать была далеко, на другом краю света. Она спала. Понимаешь, моя хорошая, еще бы чуть-чуть — и случилось непоправимое. Ты бы никогда не увидела звезд. Я никогда не услышал бы, как ты смеешься. Никогда не сжал бы в своей руке твои тонкие пальчики. Папа спас тебя в последний момент. В тот вечер он проявил чудеса изобретательности…»
Свет фонаря снова пробежался по густым веткам. От них оторвалась и взлетела черная тень. Филин. Или другая ночная птица…
— Ты совершенно прав, я несу чепуху.
Марк вернулся в хижину. Он замерз. Влез в спальник и вытянулся рядом с Мальвиной. Он лежал на спине и через дыры в кровле смотрел на небо, словно вглядывался в бесконечность. «Думай, — приказал он себе. — Терзай свой мозг вопросами до тех пор, пока подсознание или память, или логика не подскажут тебе правильный ответ. Пока не получишь ключ к отгадке. У тебя осталось всего несколько часов. Используй из них каждую минуту».
Мальвина во сне вздрагивала и металась, без конца переворачиваясь с боку на бок, и время от времени издавала что-то похожее на стоны. Она постепенно все ближе придвигалась к Марку, инстинктивно притягиваемая теплом человеческого тела. «Интересно, она когда-нибудь спала с мужчиной? Или хотя бы рядом с мужчиной?»
Полночь, должно быть, давно миновала. Всю прошлую ночь Марк не сомкнул глаз. Он и сам не заметил, как погрузился в сон.
Слишком вымотался.
Он проспал три часа.
Его разбудил крик Мальвины. Безумный крик. Марк встрепенулся. Мальвина стояла посреди хижины. Ее трясло. Спутанные волосы свисали у нее с лица длинными прядями, делая ее похожей на испуганную ведьму. Из-под свитера, который она не стала снимать на ночь, торчали тощие ноги. Она нервно переминалась на месте, словно ступала по горящим углям.
— Что? — хрипло пробормотал Марк. — Что случилось?
— Ничего, ничего. Не беспокойся. Все в порядке. Я привыкла.
Она снова забралась в спальный мешок. Марк с тревогой смотрел на нее.
— Говорю тебе, все нормально!
— Точно?
— Точно! Спи давай! Я тебя в няньки не нанимала! И мне не мешай! Спи!
— Не уверен, что теперь засну…
— Пососи палец! И не ври, что лично тебе никогда не снились кошмары! Все равно не поверю. Все. Отвали.
Мальвина повернулась к Марку спиной. Ее спальник касался его спальника. Странная близость. Марк лежал с открытыми глазами. Сон не шел.
Он посмотрел на часы. Четыре утра. Сейчас или никогда. Он обязан предпринять хоть что-то. Немедленно. Потом будет поздно.
Мальвина снова уснула.
«Но что предпринять?» Марк всматривался в ночную тьму. Звезды появлялись и исчезали — наверное, ветер с гор гнал по небу невидимые облака. И ни одной падающей звезды, чтобы загадать желание. Или этот мерцающий свет — от самолета, совершающего ночной полет? Поди разбери…
«Так что же делать?»
Мысли Марка неотступно крутились вокруг последней страницы светло-зеленой тетради и несостоявшегося самоубийства детектива.
«Неужели Гран-Дюк просто блефовал?
Или в тот вечер, поставив последнюю точку в своих записях и отложив в сторону ручку, он действительно совершил некое важное открытие? Без пяти минут двенадцать. Что за новый факт, не нашедший отражения в дневнике, оказался в его распоряжении? — Марк напряг память. — Что вчера в поезде говорила Мальвина?» Марк сосредоточился. Облака только что закрыли от него Большую Медведицу — единственное знакомое ему созвездие. Он словно наяву слышал голос Мальвины:
«Кредюль Гран-Дюк позвонил моей бабушке. Позавчера. Он сказал, что обнаружил нечто важное. Возможно, ключ к разгадке всей этой истории. Это случилось ровно за пять минут до того, как истекал срок его контракта. Он сказал, что сидел над номером газеты „Эст репюбликен“ от двадцать третьего декабря восьмидесятого года и собирался пустить себе пулю в лоб. Ему нужен день или два, добавил он, чтобы все проверить и собрать доказательства, но дело представлялось ему ясным. Он раскрыл тайну. Кроме того, ему требовались дополнительные сто пятьдесят тысяч франков…»