Расставшись с ним, я купил пару пачек сигарет, упаковку местного пива и несколько завернутых в пленку бутербродов. Мне предстояла большая работа, и я не хотел отвлекаться на мелочи типа похода в ресторан.
У себя в номере я сразу же запустил ноутбук. Как знать, может быть, я быстро добьюсь цели! Но нет, мне не повезло. Вскоре в моих глазах стало рябить от множества снимков, но я не сдавался. К обеду я просмотрел несколько сотен анкет и фотографий, но количество файлов на этой чертовой флешке исчислялось не сотнями, а тысячами.
Ближе к вечеру мне позвонил Миша, который пригласил меня в знаменитый «Престиж клуб» на Лаупенштрассе. Это было совсем недалеко от моего отеля, но я был вынужден отказаться, мысленно проклиная свою рутинную работу.
Ближе к ночи я напился пива и заснул беспокойным сном, так и не добившись никаких результатов. В моем воображении непрерывным хороводом крутились лица незнакомых эмигрантов, которые строили мне различные гримасы. Выспаться мне не удалось, и утром я чувствовал себя совершенно разбитым.
После совместного с Павлом завтрака я возобновил вчерашнее занятие; теперь оно казалось мне совершенно бессмысленным. Тоже мне задача — найти иголку в стоге сена! Зачем я ввязался в эту дурацкую историю с поисками Нины?
К обеду мой партнер почему-то не явился. Прихлебывая протертый картофельный супчик, я с удивлением ощутил приступ ностальгии по своей прежней жизни. Выпить бы сейчас пару стопок ледяной водки под обжигающе острый украинский борщ! — и откуда у меня, холостяка, такие странные мысли? Ведь не обеды в уличной столовой я вспомнил…
В последний раз домашней едой меня угощала Алина. Интересно, поставила ли она стальную дверь в нашей квартире?
Вечером я зашел в номер Павла, но он не отозвался. Это вовсе не показалось мне удивительным, мало ли какими делами он может быть занят… Отработав очередные анкеты, я улегся спать, а рано утром в мою дверь настойчиво постучали.
— Кого там черти носят?
— Это полиция. Откройте дверь, пожалуйста! — за дверью говорили по-немецки.
— Одну минуту! — накинув на себя халат, я отпер дверь.
Мне вежливо объяснили, что один из русских туристов ночью совершил самоубийство, бросившись вниз с перехода пятого этажа. Случайные свидетели видели, как я приходил в его номер поздно вечером, и теперь полицейские интересуются, не заметил ли я какие-то детали, которые могут пролить свет на это самоубийство.
Кровь сразу же застыла у меня в жилах.
— Я могу увидеть тело? — спросил я.
— В этом нет необходимости. У нас есть фотографии! — Офицер показал мне снимки, сделанные вскоре после прибытия полиции. Теперь у меня не оставалось никаких сомнений — это был именно Павел.
Путаясь в немецких словах, я объяснил полицейским, что погибший был всего-навсего моим случайным знакомым, а заходил я к нему только потому, что хотел выпить вместе с ним.
— Мне больше нечего добавить!
Мне показалось, что полицейские остались недовольны моими ответами, но что еще я мог им сказать? Когда они уходили, до моего слуха донеслось:
— Эти русские! От них всегда одни неприятности!
Какая нелепая смерть! Но Павел не мог покончить с собой, а это означает, что его убили.
Я никогда не воспринимал нашу миссию серьезной, позволял себе дурацкие шутки в адрес Павла и невнимательно относился к его указаниям. Теперь мой товарищ был мертв, а я чувствовал себя виноватым в его смерти.
Следуя инструкции моего покойного приятеля, я отправил через интернет письмо с докладом о случившемся. Павел говорил, что этим адресом я могу воспользоваться лишь в экстренном случае. Вот он и наступил, этот случай; хорошо, что я не забыл адрес. Теперь мне следовало ждать ответа. Как долго будет думать контр-адмирал?
По пути на первый этаж, я прошел мимо номера, в котором жил Павел. Дверь была опечатана. Кто мог убить его? На этот вопрос у меня не было ответа. За утренней чашкой кофе у меня мелькнула мысль о том, что у моего коллеги могли остаться материалы, которым не следовало попадать в руки полиции. Может быть, мне надо попытаться попасть в его номер? Поразмыслив, я решил, что это не имеет смысла — те люди, которые убили Павла, наверняка прихватили с собой все, что их интересовало.
Надо ждать… Я никогда не умел ждать. Да и чего мне теперь ждать?
Возвращаться в свой номер не хотелось. Я вышел из отеля и направился в центр города. В первом попавшемся баре я изрядно удивил молодого бармена, заказав себе полный бокал русской водки. Выпив его залпом, я жестом показал бармену, чтобы он оставил на стойке бутылку, и вытащил сигареты.
А можно ли здесь курить? Невысказанный вопрос повис в воздухе. Ко мне неожиданно протянулась рука с зажженной зажигалкой.
— В Швейцарии пока нет абсолютного запрета на курение, — сказал Миша, — и в этом баре курить можно!
— Откуда ты здесь?
Миша не спеша уселся рядом со мной и тоже задымил сигаретой.
— Я случайно прознал о случившейся у тебя неприятности!
— Даже так! — Внезапная догадка пронеслась у меня в голове, и я с ненавистью поглядел на своего собеседника. — Это ты убил Павла?
Я взял бутылку за горлышко, намереваясь отбить у нее донышко. Живой эта сука отсюда не выйдет! — в приступе гнева подумал я.
Миша с неожиданной ловкостью выхватил у меня бутылку.
— Нет, Петя, не я… И я пришел сюда как к другу, с деловым предложением!
— Да что ты говоришь… — зло протянул я.
— Хватит пить! Слушай меня внимательно…
— Пошел ты… — Я смачно озвучил, куда именно следует идти моему собутыльнику, и слез с барной табуретки.
— А ты куда пойдешь, обратно в отель? — В Мишином голосе внезапно зазвучала насмешка. — Давай, давай, там тебя уже ждут… В твоем номере. Они ведь решили, что после завтрака ты вернешься к себе!
— Кто там меня ждет?
— Убийцы!
— Откуда ты это знаешь?
— Ты уже перестал сердиться? Я многое знаю и пришел, чтобы спасти тебя. А ты ерепенишься!
Я замер на месте.
— И ты знаешь, как погиб Павел?
— Да, знаю! Сердце твоего знакомого проткнули длинным шилом, а затем сбросили его с лестницы. При таких ранениях бывает очень мало крови, поэтому полиция сразу не разобралась в том, что произошло. Кроме того, владельцы едва ли хотели афишировать то, что в их отеле убили человека.
— Это сделали ваши люди? — навязчивая идея не давала мне покоя.
— Это сделали ваши люди, Петя! Я тебе все объясню… Присядем за столик?
— Ладно, присядем…
— Два кофе, пожалуйста! — Мой собеседник взмахнул рукой, и на нашем столике вскоре оказались две чашки кофе и пепельница.
— На кого ты работаешь, Миша? Это Моссад?
Мой собеседник слегка поморщился.
— Скажем так, я представляю разведку одной могущественной корпорации, тебе пока не надо знать, какой именно. И я намерен сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. У тебя просто нет другого выхода…
— И ты с самого начала следил за мной? — поинтересовался я.
— Да. Информация о вашей подпольной организации не является секретной ни для нас, ни для ваших спецслужб. А нас очень интересуют те документы, которые вы ищете! Имея эти материалы, мы сможем оказывать сильное давление на ваших политиков. Для мае это может иметь большое значение!
— Если паша разведка обладает такими возможностями, как ты говоришь, то зачем вам понадобился я?
— Утечка информации оказалась слишком большой; о базе данных с компрометирующими ваше правительство материалами сообщалось даже в российских периодических изданиях. Сейчас за этой базой охотится не только наша разведка, компроматом на ваших политиков интересуются и другие спецслужбы. А вашим разведчикам, судя по всему, поставлена противоположная задача:, любым путем не допустить, чтобы компромат попал в чужие руки. Думаю, что именно они устранили твоего друга и хотят убить тебя, Петя! Что касается нас, нашим людям выгодно до определенной поры оставаться в тени и перехватить эти документы. в самом конце. Зачем путаться под ногами сильнейших разведок мира?