В результате Люблинской унии Великое княжество Литовское лишилось не только большей части своей территории, но и утратило политическую независимость. Фактически новосозданная Речь Посполитая как «объединенное» государство служила лишь прикрытием приоритета в ней польских феодалов.
В результате Люблинской унии Польша значительно расширила свою территорию и намного увеличила материальные ресурсы. Вместе с тем в унии были заложены предпосылки распада феодальной Польши в будущем. Захват Польшей Восточной Украины имел своим последствием образование огромных феодальных латифундий и укрепление экономического могущества и политических позиций польских и украинских магнатов, так называемых королевят, ставших фактически независимыми от центральной власти.
Пользуясь своей силой и влиянием, наиболее реакционная магнатская верхушка стремилась всячески ограничить власть королей. Постепенно она превратила сейм — «шляхетский парламент» — в свое послушное орудие. Сеймовые послы, по крайней мере с Украины и из Литвы, часто были просто ставленниками своих патронов-магнатов, послушными исполнителями их воли. По этому поводу известный деятель католической церкви П. Скарга писал: сеймовые послы хотя и действовали «будто в соответствии с наказом своей братии (шляхетства. — Ред.), в действительности корольки (магнаты. — Ред.) действуют и творят от имени братии то, о чем она никогда и не помышляла; братия (в данном случае шляхетские послы сейма. — Ред.) безумным криком на все соглашается».
Борьба магнатских группировок с королевской властью препятствовала процессу политической централизации страны. Внутренними распрями в Польше воспользовались соседние государства, прежде всего империя Габсбургов и Ватикан. Стремясь подчинить внутреннюю и внешнюю политику Польши своим интересам, они, в частности, толкали польские правящие круги на агрессию против России. Ватикан смотрел на Польшу как на форпост католицизма на востоке Европы, а окатоличивание украинского населения считал предпосылкой своего проникновения в Россию. Это открыто признал папа Григорий XIII (1572–1585), заявив: «С вами, мои украинцы, надеюсь привлечь [весь] Восток».
Таким образом, Люблинская уния с самого начала превратилась в орудие агрессивной политики Речи Посполитой и стоявших за ней сил против России. Она задержала закономерный исторический процесс объединения трех братских восточнославянских народов — русского, украинского и белорусского — в едином государстве.
Политические последствия Люблинской унии. Продолжение Ливонской войны. Правящие феодальные круги вновь созданной Речи Посполитой сразу же развернули подготовку захватнической по своей сути войны против Русского государства. Антирусская внешняя политика феодальной верхушки, противоречившая интересам всех народов, входивших в состав Речи Посполитой, вызывала недовольство широких масс. Особенно оно проявлялось на украинских и белорусских землях. Усиливалось тяготение украинских и белорусских народных масс к России. Симпатии к ней выявляла и часть шляхетства.
1569 год для Русского государства был очень тяжелым. На западных рубежах польско-литовская армия активно готовилась к наступательным действиям. На севере обострились отношения со Швецией. На юге огромная турецкая армия без объявления войны предприняла поход на Астрахань. Султанское правительство даже задумало прорыть канал между Доном и Волгой, чтобы перебросить свой флот на Волгу для действий против России и на Каспий — против народов Кавказа, Средней Азии и Персии.
В следующем году возобновились военные действия в Ливонии. Шведам удалось нанести ряд ощутимых поражений русским войскам. Польско-литовские феодалы, готовясь к широкому вторжению в пределы Русского государства, решили заручиться поддержкой Турции. В 1571 г. 120-тысячная орда крымского хана Девлет-Гирея осуществила опустошительный набег на Русское государство. Татары глубоко вторглись на русские земли: была сожжена большая часть Москвы, разграблены или сожжены многие города и села, лежавшие на пути татарских орд, угнаны в неволю многие тысячи мирных жителей. В 1572 г. татары совершили повторный набег, но были разгромлены русскими войсками при Молодях (на р. Рожач в 50 км южнее Москвы). Против татарских феодалов-захватчиков плечом к плечу с русскими людьми стояли насмерть украинские казаки («черкасы») и украинцы-переселенцы, совместно охранявшие южные рубежи Русского государства.
Опустошительные набеги на русские земли татарских феодалов отвлекали значительные силы русской армии из Ливонии, где в них ощущалась острая необходимость в связи с развернувшимися там широкими военными действиями. Несмотря на неблагоприятную международную обстановку и напряженное положение внутри страны, русские войска, доукомплектованные и довооруженные, в 70-х годах одержали ряд побед. В 1573 г. был взят Вейсинштейн (Пайду) — важный опорный пункт шведских войск в Прибалтике, в 1575 г. — крепость Пернов (Пярну), в 1576 г. — ряд укрепленных пунктов на Балтийском побережье, в 1577 г. — Венден (Цесис) и осажден Ревель (Таллин). Русские войска активно поддерживало местное эстонское и латышское население, угнетенное немецкими светскими и духовными феодалами.
Украинское и белорусское население также сочувственно относилось к России, всячески помогало русским войскам. Несмотря на запрет, украинские купцы продолжали торговать с Россией. Литовские правители обвинили ряд киевских купцов в измене за то, что они поддерживали связи с русскими купцами. Все больше жителей белорусских и украинских городов и сел, особенно из пограничных земель и районов военных действий, переселялось в пределы Русского государства.
В разгар Ливонской войны (1572) умер, не оставив завещания, бездетный польский король и великий князь литовский Сигизмунд II Август. В Речи Посполитой началась элекция — выборы сеймом нового короля. В господствующем классе возникли две враждующие группировки. Значительная часть феодалов Польши и Литвы на освободившийся престол выдвигала кандидатуры русского царя Ивана IV и его сына Федора Ивановича; наиболее могущественные магнаты высказывались за западноевропейских претендентов. Шляхта, особенно мелкая и значительная часть средней, недовольная произволом и всевластием магнатов, с большой надеждой смотрела на Россию, где интересы средних и мелких феодалов защищала в то время уже сильная царская власть. Тогда же польские и литовские послы заявили Ивану IV, что отныне все, «желаючи, чтоб им государя себе избрати от словенского рода по воле, а не в неволю, и прихиляютца тебе великому государю и твоему потомству».
В 1575 г. накануне выборов сеймом нового короля Речи Посполитой приверженцы русского царя Ивана IV и его сына Федора Ивановича поставили перед зданием сейма крест с такой надписью: «Кто цесаря (императора Максимилиана II. — Ред.) назовет, тот смерть себе найдет. Согласился бы Федор [Иванович] быть, как Ягайло, вот тогда б нам с ним хорошо было». Слова надписи как нельзя лучше отражали настроения мелкой шляхты и простого народа всей Речи Посполитой.
Западные государства и особенно Ватикан очень беспокоила возможность объединения Русского государства с Речью Посполитой в случае избрания русского царя на польский престол. Это укрепило бы не только Россию, но и Речь Посполитую. Между тем папа римский и западные соседи Польши были заинтересованы в ослаблении, а не в усилении Русского государства, а также в сохранении слабой государственной власти в Речи Посполитой.
На королевский престол благодаря активной поддержке католической церкви сейм избрал французского принца Генриха Валуа (1573–1574). После «бегства» Генриха во Францию королем был избран семиградский князь Стефан Баторий (1576–1586) — довольно энергичный и способный государственный деятель.
В усиливающемся Русском централизованном государстве магнатская олигархия, которую возглавил Стефан Баторий, видела своего главного противника. Она развернула открытую и скрытую борьбу против России. Однако враждебная России внешняя политика Речи Посполитой не пользовалась поддержкой ни народных масс, ни мелкой, ни даже значительной части средней шляхты. Это стало очевидным, в частности, в 1579 г., когда Речь Посполитая предприняла активные наступательные действия против русских войск. Народные массы, особенно Белоруссии и Украины, выступили против военной акции правящей верхушки. Многие шляхтичи, и не только украинские и белорусские, но и литовские и польские, отказывались воевать против России и переходили на ее сторону. Все же польско-литовской армии удалось овладеть важными центрами на северо-западе Русского государства — городами Полоцк и Великие Луки.