Комические сцены, иногда импровизированные, скоморохи разыгрывали под открытым небом, на площадях, посреди улиц, на ярмарках, обходясь обычными ширмами, за которыми они переодевались и гримировались.

Источником искусства скоморохов было устное народное творчество. Они являлись не только исполнителями, но и создателями устной поэзии, музыкального и танцевального фольклора. Народ любил скоморохов за то, что получал эстетическое наслаждение от их развлекательных выступлений, за демократическое содержание их искусства.

Нередко в острой, сатирической форме скоморохи высмеивали церковников и светскую знать. Это да и сам внешний вид скоморохов, их короткополая одежда (что считалось тогда грехом), маски во время выступлений (церковь боролась против «москолудства» уже с XI в.), «бесовское» поведение вызывали неудовольствие духовных и светских феодалов.

К концу XVII в. вследствие общественных и бытовых перемен, происшедших в городах и селах Украины, скоморохи утратили прежнее значение, и как явление культуры скоморошество исчезает. Однако традиции синкретического искусства скоморохов дожили в России, на Украине и в Белоруссии до начала XX в.

С принятием христианства Русь переняла и элементы так называемого церковного театра. Из немногих образцов религиозной драмы, имеющихся в византийском православном культе, в Киевской Руси, а позднее и на Украине был известен до самого начала XX в. один — «омовение ног». Содержание этого действа основывалось на евангельском рассказе о тайной вечере, во время которой Христос будто бы омыл ноги своим ученикам. Разыгрывалась эта сцена в страстный четверг праздника пасхи посреди церкви. Роль Христа исполнял архиерей, роли апостолов — двенадцать священников.

Этот образец церковного действа является одиночным свидетельством не проявившейся до конца в православном богослужении тенденции обращения к массовым зрелищам. Православный культ, отличаясь консерватизмом, не допускал перенасыщенности зрелищными элементами, характерными для католической обрядности, и достаточно свободной интерпретации религиозных сюжетов, присущей протестантской церкви.

Таким образом, на Украине на протяжении второй половины XIII — первой половины XVI в. существовали различные начальные формы театральных зрелищ, вошедшие составными элементами в театральное искусство последующего периода.

4. АРХИТЕКТУРА И ЖИВОПИСЬ

Архитектура второй половины XIII — первой половины XIV в. Развитие архитектуры и живописи на землях Юго-Западной Руси после монголо-татарского нашествия свидетельствует, что народ своим неутомимым трудом успешно преодолевал его тяжелые последствия. На протяжении второй половины XIII–XIV в. увеличилось число городов и замков-крепостей. Если в домонгольскую эпоху на территории княжеств, где формировалась украинская народность, известно 87 городов, то уже в конце XIV в. — 143. Вместе с ростом городского населения усиливалось экономическое и политическое значение городов. В европейской история

XV–XVI века ознаменовались важнейшими явлениями — зарождением в недрах феодальной формации новых общественных отношений, а вместе с ними возникновением ростков гуманизма и связанного с ними искусства Предвозрождения, складыванием национальных культур. Подобные тенденции наблюдаются во всех странах, где для этого имелись соответствующие исторические условия, хотя в различных странах этот процесс проходил неодинаково и не в одно время. Новые стилистические черты в архитектуре и изобразительном искусстве явились непосредственным отражением эстетических вкусов широких масс народа — ремесленно-купеческих слоев городов и крестьянства.

Восстановление нормальной жизни страны сопровождалось возведением огромного количества строений — жилых, хозяйственных, производственных и оборонительных.

Никогда не затухавшее сознание общности восточнославянских народов обусловило живое общение украинской культуры с русской и белорусской культурами, продолжались культурные связи с Арменией, Италией и ее колониями в Крыму, Балканскими странами, Польшей, Чехией, Венгрией и Германией. В градостроительных приемах определяющими оставались древнерусские (X–XII вв.) традиции нерегулярной планировки и застройки. К концу XIV в. начинают применяться также приемы западноевропейской регулярной планировки.

На архитектуру оборонительных сооружений решающее влияние оказали изменения в стратегии и тактике ведения войны, развитие военной техники. В предыдущую эпоху важную роль играла тактика длительной осады города или замка. После монголо-татарского нашествия преобладает тактика захвата их путем решительного штурма с широким применением различных орудий для разрушения стен. Поэтому в системе укреплений увеличивается количество башен. Это, в свою очередь, существенно отразилось не только на конструкции укреплений, но и на их внешнем архитектурно-художественном облике, на их стиле.

Для более эффективного противодействия врагу при штурме, а также на случай захвата им части укреплений с середины XIII в. в строительстве вырабатываются соответствующие типы фортификационных сооружений, главными опорными узлами которых становятся башни-донжоны. Появление их в южнорусской фортификационной архитектуре (замки в Остроге, Чарторыйске и Каменце возле Бреста) свидетельствует о знакомстве как заказчиков, так и строителей с достижениями европейской военно-инженерной мысли. Подобного рода сооружений не было в архитектуре Древней Руси XI–XII вв. Башни, как правило, возводились внутри укреплений возле оборонительных стен, в наиболее уязвимых местах. Обводные стены укреплений, сооружавшиеся зачастую из дерева, с внешней стороны обмазывались глиной и белились. По виду они ничем не отличались от каменных.

Но со временем выявились существенные недостатки таких укреплений — они не обеспечивали достаточной фланговой обороны. Поэтому перед строителями остро встала задача так расположить башни и создать такую конфигурацию укреплений, которые позволили бы надежно прикрывать подступы к крепости с флангов. Примером фортификационных сооружений нового типа являются замки в Луцке, Кременце, Каменце-Подольском, строительство которых относится к XIII в.

Новые приемы ведения войны настоятельно требовали сооружения укреплений, не только усиленных каменными башнями, но и полностью построенных из камня или кирпича.

В этот период сложились две архитектурно-строительные школы: галицкая и волынская. Для галицкой характерна каменная кладка на известковом растворе с примесью толченого камня-известняка и древесного угля, а изредка и кирпича, слегка стрельчатые, готической формы обрамления бойниц, оконных и дверных проемов, въездных арок с простым декором. Таковы каменные крепости в Белавино, Столпье, Чернееве, Угруске, Хотине, Невицком, Кременце, Каменце-Подольском, Белгороде-Днестровском. Главнейшим их признаком является наличие мощных каменных стен и нескольких башен. Наиболее типичен замок в Кременце (около 1290–1340), сооруженный на высокой горе. Он имел внутренние и внешние укрепления с тремя башнями, расположенными так, что они обеспечивали не только оборону наиболее уязвимых участков крепости, но и фланговый обстрел подступов к ним. На изломе стен в плане, там, где затруднялся фланговый обстрел, сооружали специальные выступы — фонарики (подсябитья-машикули), из которых был возможен обстрел подступов к крепостным стенам. Такие фортификационные компоненты сохранились в замках Белгорода-Днестровского, Олеско и Луцка.

Замок в Хотине до перестроек в XIV–XV вв. имел две башни, из которых северная, очевидно, играла роль донжона. Укреплениям детинца в Белгороде-Днестровском, возведенным на ровном плато, зодчий придал регулярную форму: расположил по углам четыре круглые башни. Замок в Невицком, занимающий верхушку отрога горы, имеет только две башни, а замок в Олеско — одну. Нерегулярная планировка стен, типы бойниц с сужающимися кнаружи щелями, въездные ворота, подъемные мосты, сводчатые перекрытия — все это позволяет связать названные сооружения с традициями древнерусского оборонного зодчества.