Правительство усилило борьбу против национальных культурно — просветительных организаций, возникших во время революции. Насильственно закрывались украинские клубы, научные общества и т. п. Такая судьба, в частности, постигла киевскую, одесскую, черниговскую, полтавскую, нежинскую и другие «Просвиты». Министр внутренних дел своим циркуляром от 20 января 1910 г. приказал губернаторам вообще не давать разрешения на создание обществ из «инородцев» (к последним были причислены и украинцы).

Власти не оставили без «внимания» и украинскую прессу. В 1907 г. из 18 периодических украинских изданий осталось всего девять. В течение следующих лет их количество еще уменьшилось. Активными противниками распространения периодической печати на украинском языке выступали черносотенцы. Опираясь на их организации, царизм сознательно проводил политику разжигания национальной вражды. На противопоставлении интересов различных наций, на отравлении сознания темных и забитых масс были построены все расчеты черносотенцев. «Возьмите любую черносотенную газетку, — писал В. И. Ленин, — и вы увидите, что преследование «инородцев», разжигание взаимного недоверия между русским крестьянином, русским мещанином, русским ремесленником и крестьянином, мещанином, ремесленником еврейским, финским, польским, грузинским, украинским — вот хлеб, которым питается вся черносотенная банда»[179].

Черносотенную политику царизма в национальном вопросе поддерживали помещичье — буржуазные партии от октябристов до кадетов. В частности, они дружно выступали против признания за украинцами национальных прав. Национализм проник и в мировоззрение деятелей оппортунистической части российской социал — демократии. На это обратил внимание В. И. Ленин[180].

Только большевистская партия вела неотступную борьбу против националистического дурмана. Решительно разоблачая враждебную трудящимся сущность буржуазно — националистических идей, В. И. Ленин призывал большевиков «сплачивать и концентрировать» революционное движение пролетариата всей страны[181].

Идейный разброд и политические шатания в мелкобуржуазной среде. Воспользовавшись поражением революции, буржуазия повела ожесточенное наступление на идеологическом фронте. Оно выразилось в нападках на философские основы революционного учения — марксизма, безудержной проповеди идеализма, поповщины, мистицизма. Появились писатели (Мережковский, Арцыбашев, Гиппиус и др.), отрицавшие революцию, воспевавшие под видом «культа человека» ренегатство, половую распущенность и т. п.

Своеобразным рупором ренегатов, предавших интересы народа, оплевавших революцию, революционную борьбу трудящихся, стал кадетский сборник «Вехи», изданный в Москве весной 1909 г. Авторами этого грязного сборника наряду с П. Струве, С. Булгаковым и другими кадетскими публицистами были их киевские коллеги Н. Бердяев и Б. Кистяковский. Демонстрируя свои «ливрейные» чувства к Николаю Кровавому и октябристской контрреволюции, веховцы поспешили отречься от освободительного движения. «Историческую нетерпеливость» и «безрелигиозный максимализм» революционеров они призывали сменить на «дисциплину послушания» и «христианское смирение». Не удивительно, что этот, по определению В. И. Ленина, сплошной поток реакционных помоев, вылитых на демократию[182], с восторгом встретили черносотенные, мракобесы. Один из них — епископ Волынский Антоний публично заявил, что «Вехи» ему представляются «праздником» и «подвигом».

Не остались в стороне от шельмования революции, революционных рабочих и крестьян и украинские националисты. Один из лидеров УСДРП В. Винниченко в годы реакции опубликовал свое пасквильное произведение «Заветы отцов», по поводу которого В. И. Ленин писал: «Муть, ерунда, досадно, что тратил время на чтение»[183].

В годы разгула реакции усилилась пропаганда идеалистических теорий, прежде всего махизма, в высших учебных заведениях. Активно проповедовал философию эмпириокритицизма в своих книгах «Очерки современного эмпиризма», «Абсолютизм и релятивизм», изданных в 1907–1908 г., один из основателей киевского религиозного философского общества П. Кудрявцев. В это же время в Киеве вышли в свет воинственно-идеалистические труды Г. Блонского «Беркли и новейший позитивизм» и А. Гилярова «Введение в философию». Их авторы, пытаясь доказать «устарелость» марксизма, всячески рекламировали «новейшую» идеалистическую философию махизма.

Торжество контрреволюции, кровавый разгул черносотенной реакции вызвали панику в среде временных попутчиков революции из буржуазной и мелкобуржуазной интеллигенции. Они стали покидать ряды борцов против самодержавия, приспосабливаться к столыпинскому режиму. С особой поспешностью нестойкие интеллигентские элементы покидали, в частности, ряды РСДРП, переносившей жестокие удары реакции.

Газета «Пролетарий» сообщала, что представители интеллигенции отсутствуют в Харьковской, Екатеринославской и других социал — демократических организациях. В. И. Ленин по этому поводу заметил: «Уход из партии есть чистка ее, освобождение от наименее устойчивых, от ненадежных друзей, от «попутчиков»… которые всегда примыкали на время к пролетариату, рекрутируясь из мелкой буржуазии или из числа «деклассированных», т. е. людей, выбитых из колеи того или иного определенного класса»[184].

Разброд и шатания, упадничество и ренегатство охватили все мелкобуржуазные партии. Особенно активно процесс разложения и загнивания шел в меньшевистских организациях. «У нас полный разлад и полнейшая деморализация… — признавал один из лидеров меньшевизма Потресов. — Я не думаю, что этот распад, эта деморализация где — нибудь еще так ярко проявили себя, как среди нас, меньшевиков»[185].

Меньшевики считали, что русское самодержавие уже превратилось в конституционно — буржуазную монархию и потому вопрос о новой буржуазно — демократической революции снимается. Не веря в возможность возникновения нового революционного подъема, в панике отступая, многие меньшевики отрекались от партийной программы и предлагали ликвидировать нелегальную партию. Их стали называть ликвидаторами. Свою деятельность они переносили в легальные рабочие организации и культурно — просветительные учреждения. В Харькове ликвидаторы группировались вокруг легальных профсоюзных обществ конторщиков, бухгалтеров, союза печатников и либерального журнала «Горожанин». В Киеве они принимали участие в издании либерально — буржуазной газеты «Киевская мысль», а центром своей деятельности на некоторое время сделали «Рабочий клуб трудящихся лиц». Таким же было положение и в Одессе.

В 1908 г. в рядах РСДРП появилось и другое, хотя и неоформившееся, течение — отзовизм. Ряд мелкобуржуазных попутчиков внутри партии, отошедших от марксизма, потребовал отозвать из III Государственной думы социал — демократическую фракцию и вообще прекратить работу в легальных организациях. Не понимая новых условий, сложившихся в годы третьеиюньской монархии, прикрываясь левой революционной фразой, они выступили против ленинской линии укрепления связей партии с массами. Политика отзовистов препятствовала партии большевиков собирать силы для нового развертывания революционной борьбы. Вот почему В. И. Ленин указал, что «…отзовизм есть меньшевизм наизнанку, что он неизбежно ведет тоже к ликвидаторству»[186]. Характерно, что для борьбы с большевиками отзовисты вступали в соглашения с ликвидаторами — меньшевиками.

Дезорганизаторскую подрывную работу внутри партии пытались развернуть отзовисты в Одессе. Некоторые члены Екатеринославского комитета РСДРП также склонялись к отзовизму.