ПОСЛЕДНИЙ КОНЦЕРТ В "ВОСТОКЕ"

Этот концерт какой-то загадочный. Конечно, выступления Высоцкого отменялись и запрещались и до, и после 28 февраля 1973 года. Но с этим концертом вышло как-то странно — его окончательно не запретили, но зато не разрешили вести звукозапись и киносъёмку.

Вспоминает М. Крыжановский: "В феврале 1973 года был ещё один концерт Высоцкого в "Востоке", который был запрещён. (Не был! В этом-то и загадка: концерт не был запрещён, но записывать почему-то было нельзя — М.Ц.) Все мы, которые обычно записывают, были удалены со своей техникой. Но запись всё-таки была сделана. Его записал радист по просьбе настырного Миши Аронова за бутылку. Делалась запись на двухдорожечный магнитофон на скорости 9".[190]

А вот что вспоминает об этом концерте фотограф Г. Земцовский: "Работники зала всячески препятствовали мне вести съёмку. Я расположился в одном из первых рядов — ряд, наверное, пятый или шестой, сел у стеночки. Начал снимать. И уже в конце концерта в зале появился милиционер и начал меня оттуда выцарапывать. Мне пришлось всё свернуть и выйти. Высоцкий со сцены это заметил и высказался в том смысле, что, дескать, товарищ сержант, могли бы подождать до конца".[191]

Действительно, всё было именно так, это зафиксировано на фонограмме концерта. Во время исполнения песни "Только прилетели — сразу сели…" Высоцкий прервал себя на полуслове:

"Вы, товарищ старшина, лучше потом, ладно? Я закончу. Сядьте пока. Вот, пожалуйста, милиционер взял и нарушил порядок. Такой… А я не обращаю, нет, просто… Ну зачем же, я работаю, а он кого-то арестовывает. Зачем? Значит, на чём я остановился?" — после чего продолжил исполнение песни.[192]

До сих пор эти слова были совершенно никому не понятны, теперь ситуация полностью прояснилась! И снова — слово Г. Земцовскому:

"Меня увели в милицию для того, чтобы сказать там, что распространять фотографии с этого концерта нельзя. После чего меня отпустили, но на этом история не закончилась.

Спустя несколько лет я работал в лаборатории Агрофизического института. Однажды ко мне пришли "искусствоведы в штатском", устроили обыск. "Чистку" они устроили значительную. После их ухода я не нашёл негативов с того концерта…".[193]

КГБ ничего не делал случайно, так что и обыск в лаборатории был, конечно, произведён не просто так. Причину мы, естественно, не знаем, и я, возможно, не обратил бы внимания на эту деталь, если б не одно обстоятельство: 27 июня 1972 года в Агрофизическом институте должен был состояться концерт Высоцкого, но в последний момент он был отменён.

Такое случалось и до, и после, но странно то, что после этого все руководители института — и даже директор, находившийся в это время в Москве, и вообще ни сном, ни духом к организации концерта непричастный, — получили строгий выговор по партийной линии "за попытку организовать незаконный концерт В. Высоцкого".[194] Наказание по тем временам весьма суровое и уж совсем не соответствующее "преступлению". Как-то уж очень сильно кто-то не любил Высоцкого в Агрофизическом институте…

В марте 1973 года Высоцкий опять на несколько дней выбирается в Ленинград и даёт два концерта — в "Гипрошахт" и ВАМИ.

Э. Крейнин:

Концерт в институте "Гипрошахт" состоялся через несколько дней после очередного выступления Высоцкого в ВАМИ. (По данным специалистов, сначала, 20 марта, было выступление Высоцкого в "Гипрошахте", а через два дня, 22-го, — в ВАМИ — М.Ц.) Забирал я его из квартиры Нины Ургант и Кирилла Ласкари. Жили они на улице Римского-Корсакова. Приехал я к ним заблаговременно. Уточнив время начала концерта, Володя обрадовался и сказал, что ему необходимо ещё полчаса побыть дома. Пока Нина знакомила меня со своей замечательной собакой, ньюфаундлендом, и угощала душистым чаем, Володя и Кира обсуждали какую-то новую Володину пьесу ("Необычайные приключения на волжском пароходе", конечно! — М.Ц.). В институт "Гипрошахт" нас привёз Кирилл, он же и отвёз Володю после концерта. Во время концерта Высоцкий был возбуждён и напряжён, но на качестве выступления это не отразилось. Успех был абсолютным.

…Выступления Высоцкого проходили, в основном, в актовом зале ВАМИ, под эгидой клуба "Вамитяне", созданного в институте в середине шестидесятых. Председателем совета клуба был ваш покорный слуга. Вначале это было молодёжное кафе "Вамитяне", в помещении институтской столовой, где состоялось много интересных вечеров-встреч. Один из концертов Высоцкого действительно прошёл в кафе "Вамитяне". В нём участвовала и артистка Ленконцерта Роза Савченко (она вместе с Высоцким заканчивала Школу-студию МХАТ) ".[195]

"Так получилось, что позвали меня и его на один и тот же концерт. Этот концерт происходил в Алюминиево-магниевом институте на Васильевском острове, — вспоминала Р. Савченко. — Там у них специально для выступлений есть такое небольшое кафе на первом этаже: столики и маленькая сцена. Сначала я читала два рассказа Виктории Токаревой "Инструктор по плаванию" и "Раракум", а потом Высоцкий рассказывал и пел свои песни".[196]

1974 год

"ОДИНОЖДЫ ОДИН"

В этом фильме режиссёра Г. Полоки мог сниматься Владимир Высоцкий. Не утвердили, снялся Н. Караченцов. Но всё-таки эта картина входит в фильмографию Высоцкого, поскольку там звучат его песни (музыку к ним написал композитор Э. Хагагортян).

Конечно, Высоцкий был огорчён запрещением сниматься в фильме. Это был уже второй раз, когда ему не разрешили сниматься у Г. Полоки (сам режиссёр считает, что чиновники, ведавшие советским искусством, противились его сотрудничеству с Высоцким. Возможно, что и так, но не забудем, что практически любое утверждение Высоцкого на роль проходило с огромным трудом), а фильм "Интервенция", хоть и был снят, да лежал на полке.

"Дорогой Гена! — писал Высоцкий Полоке. — Я огорчён только тем, что мы снова не работаем вместе. Я всё подстроил под это, но… се ля ви. Комитете сильнее нас. Уже я перестроился. Но в следующий раз мы ещё повоюем. Впрочем, песни-то мы успели всобачить".[197]

Высоцкий сконцентрировался на работе над песнями для фильма, которая тоже протекала не гладко: хоть и успели "всобачить" песни, но ещё приходилось повоевать в разных кабинетах.

"Помню, как принёс он в главную редакцию "Ленфильма" тексты песен на утверждение, — вспоминал Г. Полока. — Редакторы выступали осторожно, но один из них, пользующийся репутацией знатока поэтической технологии, со снисходительным апломбом указав Высоцкому на несовершенство и корявость его стихов, дал несколько конкретных рекомендаций, которые всем показались убедительными. Тогда Высоцкий вынул из папки черновик и сказал:

"Вот посмотрите и убедитесь. С того, что вы мне предлагаете, я начинал — и получились гладкие, хорошо отполированные, никого не задевающие стишата. Корявость и жаргон возникли как результат, как моя собственная интонация, прорыв к моему слушателю…" И добавил: "По-другому я делать не буду!"[198]

Иногда, впрочем, Высоцкий был готов идти на уступки, — но только когда того требовали интересы картины. Так было и в работе над песнями для "Одиножды один".