Если у кого-то сохранилась фонограмма (у меня её нет), то её легко будет опознать. В песне "Опасаясь контрразведки…" Высоцкий вместо "гражданина Епифана" спел "гражданина Копеляна", потому что Копелян сидел в зале, и это вызвало хохот в зале".[93]

Эта информация важна для исследователей. Вариант, указанный Г. Изотовым, в известных фонограммах присутствует всего один раз, причём, точно известно, что он прозвучал на концерте в Москве в том же 1967 году. Фонограмма же, известная у знатоков как запись в БДТ в 1969 году, оказывается, сделана где-то в другом месте: Г. Изотов, не колеблясь, говорит, что между 1967-м и 16 апреля 1980 года (об этом событии речь впереди) Высоцкий в БДТ более не выступал.

Два других ленинградских выступления в том году прошли в клубе "Восток" — 3 октября и 20 декабря. (Датировка дана на основании дневников Н. Курчева.)

О концерте, состоявшемся 3 октября, однажды коротко вспомнил один из его участников — В. Туриянский. Во время выступления в "Востоке", в финале концерта, ему преподнесли хрустальную вазу, чем повергли в полное недоумение.

"Выяснилось, что двадцать пять лет назад я пел с Высоцким в этом зале. В первом отделении нас было, кажется, трое: Кукин, Полоскин и я; а во втором — один Высоцкий. Года я, откровенно говоря, не помню. Вот тогда-то мы и познакомились".[94]

На самом деле всё было не так, и это зафиксировала фонограмма. Высоцкий выступал в первом отделении, а во втором пели ленинградский бард В. Сачковский и москвич В. Туриянский.

Как невозможно было в том же зале петь в январе В. Вихореву — перед людьми, наэлектризованными ожиданием Высоцкого, так же невозможно оказалось выступать Сачковскому и Туриянскому в октябре. Первому ещё вежливо похлопали, а второй успел спеть две песни, когда кто-то из зала, очевидно, потребовал вновь пригласить Высоцкого. Раздосадованный гость крикнул: "Дома Высоцкого слушать надо!" и, понимая, что контакта с аудиторией уже не будет, закончил: "Ну, тогда, товарищи, всё".

Видимо, организаторы вечеров в "Востоке" сделали выводы, и, чтобы дать возможность выступить и другим исполнителям, 20 декабря Высоцкого на сцену выпустили предпоследним.

На этом концерте фотографировал Высоцкого Г. Земцовский. "Я сделал довольно много снимков, но работал только над одним негативом. Один снимок я сделал хороший. Когда здесь был Шемякин, он захотел иметь этот снимок. Я напечатал для него уже с цифрового негатива. Остальные негативы сохранились, но я работу над ними оставил давно. Эта работа отложена до определённого времени. Я сейчас не знаю состояния тех негативов".[95]

Любопытную деталь в беседе со мной припомнил ленинградский бард Б. Полоскин:

"Когда Высоцкий второй раз выступал в "Востоке" (имеется в виду выступление 20 декабря 1967 года, — М.Ц.), он играл на моей гитаре. Сейчас эта гитара находится в бывшем музее Революции. Там сейчас расположен музей истории России. В нём есть экспозиция, посвящённая бардам. Вот там находится эта самая гитара, фотография Высоцкого, на ней играющего. А на самом инструменте — автографы Высоцкого и Галича.

В этот день у него было два выступления. Сначала он выступил в Физикотехническом институте, в котором я работаю. (Отметим этот концерт — до сих пор ни в одном источнике о нём не упоминалось! — М.Ц.) Потом он поехал в "Восток", а я домой. Поел, потом собрался тоже ехать в "Восток". Мне было интересно, как он работает, песни-то мы его знали.

Оказалось, что в "Восток" он приехал без гитары, и пока я ехал туда из дома на общественном транспорте, кто-то съездил за моей гитарой. Она тогда была, наверное, лучшая в городе.

Впрочем, гитары-то все одинаковые, но на моей была особая перевязь, которую я купил в Германии. И вдруг смотрю — такая же перевязь у Высоцкого, что меня несколько удивило. В перерыве он мне объяснил, в чём тут дело".[96]

Дата ещё одного ленинградского концерта точно не определена, но, во всяком случае, он состоялся примерно в описываемый период, поэтому расскажем о нём здесь. Вспоминает Ю. Шецен:

"Я был на его выступлении в Доме культуры МВД, расположенном около Московского вокзала. Парень, который имел отношение к организации концерта в институте ЛИАП, о котором я Вам рассказывал, провёл меня за кулисы и представил Высоцкому как "страстного почитателя его творчества" — у меня, действительно, была обширная коллекция песен Высоцкого на магнитных лентах. Разговор продолжался пять минут, не больше. В основном, Высоцкого интересовали наши питерские барды — Е. Кляч-кин, Ю. Кукин, А. Городницкий — разговор был о них. Этот концерт, как мне помнится, состоялся через несколько месяцев после выступления в ЛИАП. Видимо, в промежутке между осенью 1967-го и весной 1968-го года".[97]

СНОВА "КВАРТИРНИКИ"

Об одном из вечеров рассказывает химик-лаборант "Ленфильма", уже упоминавшаяся в этой книге Н. Захарова:

"Я всю жизнь прожила — и теперь живу — в коммунальной квартире в доме на улице Блохина 2/77. Это на углу улиц Блохина и Максима Горького. Здесь я провела блокаду, жила всегда и, можно сказать, состарилась. И в этой же квартире жила семья Бори Полоскина. Он физик, лирик, турист, песни пишет. Он из клуба "Восток".

В один прекрасный день я вижу Володю Высоцкого в нашей квартире, он пришёл по приглашению Бори. Боря, кстати, рассказывал, что когда бывал в Москве, то всегда навещал мать Володи. Почему, — честно говоря, не знаю.

Я немножко обалдела. Говорю: "Володя, а откуда ты здесь взялся?" Он говорит: "Меня Боря пригласил. Я же с ним хорошо знаком через клуб "Восток". А ты что здесь делаешь?" Я говорю: "А я тут живу". Вот такая была встреча".[98]

В тот же период Высоцкий был дома у драматурга А. Володина. Высоцкий очень настаивал на этой встрече. О том, как она происходила, вспоминает А. Володин:

"Мы сидели на кухне, и он меня уговаривал написать сценарий, идею которого придумал сам. Это должен был быть фильм для двух актёров: для него и, как я понял позже, для Марины Влади.

Идея заключалась в следующем: женщина звонит по телефону мужчине и разговаривает с ним. Она говорит очень умно и красиво. И так несколько раз. Мужчина просит о встрече, а она всё время отказывается, но продолжает звонить. Проходит какое-то время, и он случайно узнаёт, что эта женщина работает вместе с ним, сидит где-то за соседним столом. То есть, он её просто не замечал.

Так получилось, что я тогда Высоцкому отказал. К сожалению, почти такая же повесть уже была. Её написал один азербайджанский автор. Но это была не основная причина моего отказа. Дело в том (до сих пор раскаиваюсь в собственной глупости), что я не мог представить себе, что я буду писать сценарий для самого Высоцкого! Он был для меня недосягаем, и этого барьера я никогда не преодолел.

Когда стал отказываться, Высоцкий сказал, что будет петь, сколько я пожелаю, хоть до утра. Я снова отказался, но он продолжал настаивать. Мне стало очень неловко, и я тогда попросил его спеть для ребят, которые сидели в соседней комнате.

Дело в том, что это было начало июня 1967 года, мой сын заканчивал четвёртый курс университета, и как раз с друзьями готовился к какому-то экзамену.

Высоцкий прошёл в эту комнату и спел четыре песни… Он наверняка пел бы ещё, но я его остановил, сказал, что ребятам надо заниматься, так как мне было очень стыдно, что всё равно ничего не смогу ему сделать.