Обход оперативниками практикующих врачей-психиатров занимал не только много времени, но и требовал от них терпения и выдержки. Розыскники лишний раз могли убедиться, что врачи, пользовавшие душевнобольных, весьма неохотно предоставляли информацию о больных.

Время шло, но никаких подвижек в деле «яблочника» не было, и опера уже с тоской ждали новых жертв серийного маньяка-убийцы. Однако тот словно затаился — ни в России, ни на Украине, ни в других странах Содружества его «фирменных» преступлений зафиксировано не было.

Но вдруг однажды в милицию Одессы позвонила некая женщина и сказала, что обладает какой-то важной информацией, но передаст ее только лично начальнику угро. Встреча с ним таинственной незнакомки состоялась на следующий день.

Женщина шестидесяти пяти примерно лет представилась Элеонорой Павловной и сообщила, что ее знакомый психиатр поведал ей о визите к нему следователя и о предмете их беседы. Теперь Элеонора Павловна просила рассказать ей все подробности о совершенных маньяком преступлениях.

Оказалось, что до выхода на пенсию она работала семейным психиатром в Санкт-Петербурге, носившем тогда имя Ленинград, и в своей практике сталкивалась с мальчиком, проявлявшим аномальный интерес к женским глазам.

Когда вызванный начальником следователь стал рассказывать ей о об изнасилованных и убитых девушках, она неожиданно спросила: «Его жертвы были похожи на кукол?». Следователь недоуменно вытаращил глаза. «Я имею в виду, напоминали ли они внешне американскую куклу Барби — длинные ноги, тонкая талия, распущенные волосы?»

«Да, — ответил следователь, — все они были этого типа».

«Сомнений нет, это — он», — сказала Элеонора Павловна.

Она поведала, что к ней тогда, в Ленинграде, обратилась за советом одна весьма зажиточная по тем временам супружеская пара — они никак не могли прийти к согласию по поводу того, как им воспитывать своего единственного пятилетнего сына. Суровый отец относился к нему, как к солдату, заставлял рано вставать, делать утром зарядку, а вечером — изнуряющие физические упражнения, беспрекословно выполнять все его указания. Наказывал за малейшую провинность, заставляя часами стоять в углу на коленях. Мать же была полной противоположностью отцу — она мечтала, чтобы сын вырос мягким, добрым, ласковым, романтичным, с хорошими манерами. Возникало, таким образом, в ребенке раздвоение.

Около полугода Элеонора Павловна консультировала пару, казалось, в воспитании сыны они пришли к золотой середине, но тут случилась трагедия — отец мальчика погиб в автомобильной аварии, и консультации прекратились.

Прошло около трех лет, и на пороге ее кабинета вновь появилась мать мальчика — она была буквально в истерике. Мать, плача, рассказала, что после смерти мужа захотела кардинально перевоспитать сына, зачеркнуть все то грубое, что прививал ему отец. По принципу «клин клином выбивается» она решила излишне суровое мужское воспитание заменить мягким женственным и предложила мальчику вместо дворовых игр со сверстниками домашние игры девочек. Куклы при этом играли главенствующую роль…

Каждый день, по несколько часов кряду, мальчик играл под присмотром заботливой мамаши дома с куклами. Однако, вопреки ее чаяниям он не стал от этого более сентиментальным, напротив — в знак стихийного протеста против издевательства над натурой он стал вырезать ножичком куклам глаза, причем делал это чрезвычайно аккуратно. Особенно любил он лишать глаз американскую пластмассовую красотку Барби — вероятно потому, что именно ее больше всего обожали девочки.

Мать, шокированная поведением любимого чада, жестоко наказывала его, затем, вновь пытаясь воспитать в нем нежность и доброту, заставляла бедного ребенка проявлять заботу о куколках — шить для них платьица, украшать, словно рождественские елочки, ласкать и убаюкивать. Но — как только сынок оставался один, он тут же брался за острый нож…

«Наконец недалекой матери хватило ума обратиться за помощью к врачам, и она вновь пришла ко мне», — продолжила свой рассказ Элеонора Павловна. Лучше, конечно, поздно, чем никогда, и еще можно было вернуть 8-летнего мальчика в нужное русло, да и мать направить на путь истинный, но тут вдруг вдова с сыном решила почему-то бросить Санкт-Петербург и переехать на Украину. Впрочем, Санкт-Петербург тогда звался Ленинградом, а родина у всех была общая, и гражданин великой страны чувствовал себя как дома в любом ее уголке.

Куда именно поехали ее бывшие подопечные, психиатр на пенсии не знала, но зато она могла назвать фамилию и имя гипотетического подозреваемого — Гранюк Владимир Степанович.

Гранюк — не Иванов и не Петров с Сидоровым, не говоря уже о Шевченко и прочих многочисленных «… ко», и после мозгового штурма вскоре удалось выяснить, что на Украине проживает лишь восемь Володымырив Гранюков, Степановичем же среди них вообще был один. За ним тут же послали «Беркут».

И тот, кого тщетно разыскивала вся отечественная милиция на протяжении многих месяцев — ибо серийный убийца не оставлял после себя никаких следов, — был поразительно легко схвачен. Дверь операм открыла ни о чем не подозревавшая мать, а ее любимое чадо в это время спокойно возлежало на диване и смотрело, к ее радости, по «ти-ви» чувствительные мыльные оперы, иногда украдкой смахивая с глаз набежавшую слезу.

Оперативники оказались не столь сентиментальными и перерыли в поисках улик всю квартиру — ведь доказательств-то они, по большому счету, совсем не имели — мало ли кто в детстве вырезал куклам глаза и отрывал мишкам лапы? Но им и тут повезло — в черном полиэтиленовом пакете они обнаружили закрытую пластмассовой крышкой двухлитровую стеклянную банку. В ней в голубоватом физрастворе плавали человечьи глазные яблоки…

Судебно-медицинская экспертиза установила невменяемость сексуального маньяка, а значит — неподсудность убийцы. Он направлен на интенсивный курс лечения в психиатрической клинике закрытого типа.

Глава LXXXVI

«Детский» развод в магазине игрушек

Известно, что Одесса — город-герой, но не только… «Жемчужина у моря» имеет и другую сторону медали. Здесь можно встретить изощренных аферистов, коварных мошенников и безжалостных убийц. Искусство обманывать людей, пользуясь их доверием и слепой верой, достигло вершин, и с каждым годом все более совершенствуется.

И не всегда аферисты прибегают к тщательно разработанным и фантастическим планам, чтобы завладеть чужим имуществом. Некоторые из них часто ищут людей с «простотой душевной» и с желанием, ничего не делая, заработать «левые» деньги. Таких аферистов можно назвать актерами, ведь, профессионально играя, они в день могут зарабатывать вполне солидные деньги. В Одессе звездным часом для аферистов-актеров был 1993 год. Естественно, одесситы были наслышаны о коварных проделках мошенников и часто смеялись над простофилями, которые попадались в их сети. Но никто и никогда из горожан не думал, что они, сами не ведая того, могут в любой момент стать жертвами мошенников, хотя и «развод» их был иногда действительно наивно детским…

В магазине «Игрушки» по улице Филатова в 1993 году опытная продавщица давала наставления 20-летней Лене, которая с утра поступила на работу. Галина Ивановна проработала в «Игрушках» целых шесть лет и с полным правом взяла над Леной шефство. Мало того, что девушка не имела опыта в торговле, она еще и не была одесситкой, Лена была родом из Николаева, но после окончания техникума решила остаться в Одессе.

Галина Ивановна быстро научила девушку всем тонкостям их работы, а неделю спустя принялась давать Лене наставления. 35-летняя женщина рассказала девушке и о «кидалове» на толчке (7-й километр), и о подкидных «куклах» на рынках города, и о цыганках-гипнотизерках, и о распущенных мужчинах, которые «по-матросят и бросят». Ежедневные нравоучения явно надоели Лене, но она, будучи человеком мягким и застенчивым, покорно выслушивала Галину Ивановну.

В один чудесный осенний день старшая продавщица пришла на работу в возбужденном состоянии и тут же принялась рассказывать Лене, как ее дальнюю родственницу «лоханули» — всунули поддельные доллары прямо около валютного киоска. Неожиданно ее эмоциональный рассказ перебил вошедший в магазин мужчина.