Дело в том, что совсем недавно освободился из мест лишения свободы его сын, осужденный за разбой на 8 лет заключения. За это время в жизни Стеклова многое изменилось — от него сбежала жена, потом он женился на женщине, которая была младше него на 15 лет. Семейная жизнь складывалась как нельзя лучше, пока не вернулся на свободу сын…

Из-за границы прибывали различные товары, которые имели большой спрос у населения Одессы. Многие люди ждали заказанный товар неделями, так как вошедшая в моду различная импортная мануфактура мигом улетала из-под носа запоздавших покупателей.

Рабочие порта попросили свое начальство рассчитаться за месяц их работы не деньгами, а тканями и одеялами, которые прибудут теплоходом на днях из эмиратских стран, и начальство дало свое согласие.

Долгожданный груз прибыл в Одесский порт, и привезенную мануфактуру сгрузили на склад, находящийся на территории порта. Утром рабочие пришли на склад, но к их большому удивлению и разочарованию товара там не было.

Розыскник стал размышлять: Стеклов на работе характеризовался как настоящий труженик, был активным участником различных общественных мероприятий. Но как повлияло возвращение сына из мест лишения свободы на душевное состояние этого терпеливого и морально устойчивого человека? Интуиция подсказывала, что эти события как-то связаны с ограблением склада.

Барышев пригласил на разговор Стеклова и еще раз убедился, что его подозрения обоснованы, так как при малейшем упоминании о сыне Стеклов начинал нервничать и переводил разговор на другую тему.

Барышев тут же навел информацию о сыне Стеклова Андрее и выяснил, с кем Андрей встречался за время своего пребывания на свободе.

Информация оказалась интересной. У Андрея был очень разнообразный круг общения — от художников и поэтов до бомжей и попрошаек.

При опросе некоторых художников — знакомых Андрея — картина его жизни стала более ясной: он до судимости увлекался искусством, особенно живописью, но, как большинство талантливых людей в тот период, любил заниматься творчеством под кайфом. Не рассчитав свои силы и возможности, перспективный Андрей вскоре оказался в наркотической зависимости, опустился до уровня бродяги и вскоре сел за разбой. Вернувшись после отсидки домой, он сильно поссорился с отцом, так как постоянно требовал у него денег, и снова стал общаться с людьми, имеющими сомнительную репутацию. Также розыскник узнал, что Андрей часто посещает Староконный рынок.

Барышев сразу же поставил на рынке оперов в штатском и с уверенностью стал ожидать результатов. На старом базаре города торговля была в расцвете. В основном торговали частные лица в магазинах и ларьках. В глубине рынка находились старые заброшенные помещения, среди них выделялся большой ларек, весь в грязи, в котором раньше процветала торговля мануфактурой. Именно этот ларек привлек внимание милиционеров — время от времени в него входили какие-то люди и что-то выносили под одеждой.

Опера стали преследовать двух неизвестных лиц и задержали их в квартире перекупщика краденого. При обыске у мужчин под куртками обнаружили ткань, а в заброшенном ларьке — большое количество мотков импортной ткани и одеял. Стало ясно, что правоохранительные органы обнаружили товар, который был украден из склада порта. Барышев не сомневался, что один из преступников — сын Стеклова.

На допросе Андрей признался, что подслушал разговор отца с его женой и узнал, когда рабочие ждут мануфактуру и в каком складе она будет храниться.

Кроме того, когда жена спросила Стеклова не боятся ли они ограбления, он ответил, что склад будет охраняться двумя охранниками-пенсионерами. Это и толкнуло Андрея на преступление, тем более, что у него были среди знакомых и воры, и перекупщики краденого, а заброшенный ларек, где он с другими наркоманами принимал постоянную дозу опиума, — стал отличным тайником.

Собрав группу воров-наркоманов, Андрей раздал им маски на лица, сделанные из женских чулок, рабочие перчатки, и банда отправилась на дело.

После ограбления Стеклов стал подозревать, что это дело рук Андрея, но он не мог дать показания на свое дитя и продолжал обвинять себя во всех грехах сына.

«Все прошло гладко, и нас бы не поймали, если бы не ваше нездоровое любопытство о состоянии рабочих», — этими словами закончил свое признание Андрей и подписал протокол, который лично прочитали и председатель облсовета Иванов, а также секретарь бюро обкома партии Хатаевич.

ГлаваVІІІ

ОУН в оккупированной Одессе

В июле 1942 года во время немецко-румынской оккупации Одессы по предложению Степана Бандеры в наш город прибывает проводник ОУНа Богдан Олиференко. Он поселился на Слободке, сняв полностью домик с небольшим участком земли, на котором был разбит роскошный цветник и рос прекрасный фруктовый сад. Первые пятнадцать дней Богдан обживался, знакомился с соседями, но преимущественно с украинцами, интересуясь их отношением к оккупантам и к национальной «самостийной» идеи. Олиференко в беседе подчеркивал, что фашизм — это зло для порабощенных народов и особенно для украинцев, так как немцы только и делают, что смотрят, как захватить плодородные украинские земли и подмять под себя трудолюбивый украинский народ, превратить жителей в рабов «арийской» расы. Богдан отлично знал историю Украины, рассказывал окружающим, как был бы счастлив украинский народ без всех этих немцев и большевиков. Зная хорошо историю Одессы, Олиференко рассказывал, что в Причерноморье до прихода Суворова с де-Рибасом проживали преимущественно потомки запорожских казаков — украинцев по национальности. В районе Пересыпи их было свыше двухсот семей, а общее количество — 726 человек, что в пятнадцать раз превышало число жителей крепости Хаджибей и его окрестностей. Богдан увлекательно рассказывал подробности взятия турецкой крепости Хаджибей, отсутствие координации между войсками во время взятия крепости и неоценимую помощь черноморского казачества во время осады и падения крепости. Он останавливался на подробностях градостоительства Одессы, рассказывал о ближайшем помощнике графа Михаила Семеновича Воронцова — Ивана Ярошенко, который активно развивал Одессу — ее архитектуру и санитарно-эпидемиологическую службу. Близлежащие села — Усатово, Нерубайск, Гнилеково, Александровка, как и вся Одесская область были украинскими. Вскоре Олиференко сколотил возле себя группу из двадцати семи человек и начал знакомиться со студентами, работавших во время оккупации медицинского института и университета.

Вскоре группа пополнилась еще двенадцатью студентами первого и второго курса института и университета, причем пять из них были не украинцами, а русскими. Это были студенты второго курса медицинского института А. Сташков, Н. Росляков и университетские — А. Лебедев, Н. Журавлев… С. Григорьев. Члены ОУНа занимались прежде всего самообразованием, изучали литературный украинский язык и классиков украинской литературы и искусства, люто ненавидели оккупантов — немцев и румын — и готовы были к активным боевым действиям.

В декабре 1942 года в Одессу из Тростянецкого района Винницкой области в командировку прибывает молодой главный инженер сельского Капустянского сахарного завода Юрий Карасик. Он останавливается на Слободке рядом с домом, снимаемым Богданом, и они через несколько дней подружились. Карасик прибыл в Одессу с целью спасения семьи своего друга Фельдмана, которой угрожало уничтожение в гетто. Он заменил им фамилию в паспортах на Гаврилюков и от греха подальше, чтобы не выдали предатели Родины, отвез их в Одессу к своим родственникам. Юрий Карасик и его супруга Светлана надежно подгримировали евреев, превратив их лица в чисто славянские, только курчавые волосы смуглого 15-летнего Наума могли при тщательном осмотре выдать его принадлежность к семитской расе. В отличие от своей супруги Светланы Юрий Александрович Карасик был убежденным поклонником украинского языка, считая этот язык самобытным, и на работе и дома в еще предвоенные годы разговаривал на чисто литературном украинском, давая повод недоброжелателям периодически «стучать» на него в КГБ. Но он был хорошим специалистом, и руководство завода его ценило, не давая в обиду. Когда случилась поломка механизмов и завод вот-вот мог остановиться, палочка-выручалочка Карасик надежно ремонтировал механизмы, исправляя даже серьезные поломки. Кроме того, он дружил с заведующим заводской лабораторией и членом партии Фельдманом, которого очень ценили на заводе и который постоянно всех защищал и особенно своего друга Юрия Карасика, оберегая последнего от любых неприятностей, даже таких серьезных, как подозрение в националистическом уклоне. Но вот наступила война и оккупация Винницы и области прорвавшимися немецкими войсками, и все изменилось. Теперь пришла очередь Карасика спасать семью Исаака Фельдмана, который в первый день войны ушел добровольцем на фронт.