Так Лобзик стал для одной семьи в колонии «ногами». Он на протяжении года заносил зэчкам спиртное, наркотики и другие запрещенные предметы.
Но одним вечером изрядно подвыпившая компания попадается контролерам, и работники оперчасти начинают расследование.
Учитывая страстное желание многих попасть на УДО, затруднений в информации опера не испытывают. В течение дня выходят на «ноги», и для удачливой семьи праздник заканчивается, по крайней мере, с Лобзиком.
В праздничные дни цена на корвалол поднимается до 5–6 пачек сигарет, его пьют по бутылочке на человека либо вливают в чифир. Также в ходу теофедрин, он тоже бросается в чиф, и кружка с горячим напитком идет по кругу.
Накануне Пасхи в 12 часов дня в лагерь приехал батюшка, на плацу собрались желающие посвятить пасхи, которые привезли из монастыря.
Многие были навеселе, в том числе некоторые и из администрации.
Обычно в праздник — усиленный наряд, но на этот раз произошел инцидент. В одиннадцатом отряде на проверке вышел просчет, и не заметили отсутствия двух подруг Светы и Лены. Девушки, спрятавшись в кустах у комнат для свиданий, выждали, когда стемнело, и около двух часов ночи забрались на крышу здания. Света проползла на другую сторону и уже была на запретной территории, она остановилась и ждала Лену, которая замешкалась и была замечена с вышки охранником. Раздалась сирена, по тревоге были подняты все работники зоны, беглецы были пойманы и зверски избиты.
Началось расследование. Свете до конца срока оставалось 3 месяца, а Лене 6 лет. Девушки были тихони или, как говорят в лагере, «серенькие», и никто не ожидал от них подобного шага.
В ходе расследования была выяснена причина, побудившая их к побегу: общая травля со стороны осужденных в отряде.
Достаточно часто, по разным причинам, в зоне происходит то, что называют — «подмутили», проще, подставили. В данном случае Свету и Лену сделали «крысами». Это наиболее простой способ, когда неугодному человеку подкладывают личные вещи другой осужденной.
Наутро, обнаружив пропажу, все собираются, чтобы доказать свою непричастность к краже и выворачивают содержимое своих сумок.
Когда очередь дошла до Светы и Лены, у них оказались те самые «краденые» вещи. Сначала их жестоко избили, затем по неписаным правилам их перекладывают на видное место у входа, чтобы «крысу» всем было видно. Эта репутация тянется за человеком до конца срока, и он становится для окружающих изгоем.
Волею чужой игры в этом страшном положении оказались несчастные Света и Лена. И ничто не в силах изменить подобное решение толпы.
С такими, на чьем месте оказались девушки, никто не сядет пить чифир, они всегда будут испытывать побои и унижения, на которые не смогут ответить. Будут выполнять чужую работу в бараке, их не пустят к телевизору, и даже в столовой они будут сидеть отдельно.
На протяжении 4 месяцев в отряде № 11 продолжалось все вышеперечисленное. И начальник отряда никак не реагировала, видимо, это ее забавляло, как и то, кто с кем «занимается любовью» в бараке.
Через три месяца пребывания на БУРе (барак усиленного режима) их вывозят в СИЗО. И по решению суда, за побег добавляют еще по 3 года. И, без вины виноватые, они отправляются в тернопольскую колонию отбывать новые сроки.
В лагере процветает такое явление, как лесбиянство. Многие становятся рабами похоти, духом которой пронизана вся жизнь за колючей проволокой. И нет преграды ни в виде наказания, ни в виде локальных участков. Природа страсти и желания оказывается сильнее страха перед наказанием со стороны администрации.
В 2001 году влюбленная пара пожелала законно зарегистрировать свои отношения. Они получили не только отказ на свое заявление, но и перевод одной из них в другой барак. Переживая разлуку, они, встретившись, легли рядом и в знак протеста вскрыли себе вены на руках и ногах. Контролеры вытащили их, окровавленных, но не побежденных, и отправили в санчасть, затем на 15 суток в карцер. После этого события гражданские браки стали отмечать почти каждый месяц. Все это приняло официальный характер после отмены в 2000 году постельного рапорта. Подобный рапорт был свидетельством нарушения, и за него можно было попасть на 15 суток в ШИЗО Более того, ни о каком УДО в дальнейшем не могло быть и речи.
Постельный рапорт писали контролеры, если ловили парочку влюбленных во время их сексуальных игр. Обычно парочка завешивалась с двух сторон простынями, но, порой теряли бдительность, тогда и могли быть пойманы контролерами.
Влюбленная пара называется «половины», или говорят — эти девочки «половинят». Это значит, есть «муж» — это верх, и есть «жена» — это низ.
А также в изоляции присутствует «любовный бизнес» — это когда симпатичные молодые девушки влюбляют в себя материально обеспеченных женщин, которые, теряя голову от любви, отдают свои передачи ради минут наслаждений в объятиях своей «избранницы». Занимаются этим в основном зэчки с большими сроками и лишенные всяческой поддержки.
Есть еще один из многочисленных способов зарабатывать, который достаточно широко практикуется в ЧИК № 74, — это приносить сведения об осужденных в оперчасть и получать за это чай и сигареты.
Глава CXIV
Цена измены
Она не отводила глаз от настенных часов, а они показывали десять вечера. Это уже не первый раз он задерживается на работе, не первый раз мобилка молчит, и она знала, что не последний раз будет до глубокой ночи ожидать его.
Лариса вскочила с кресла, на котором заснула, и побежала открывать дверь: кто-то звонил так настойчиво, как будто начался пожар.
Еще сонная, забыв спросить: «Кто там?», распахнула дверь и увидела перед собой пьяного в стельку муженька, который, опираясь на звонок, пытался попасть ключом в замочную скважину.
Лариса не стала кричать и читать мужу мораль, а уложила пьяного Виталика на кровать, а он который рассказывал ей, как некоторые люди могут красиво жить. Она раздела его, выключила свет и ушла на кухню.
Лариса налила себе чашку горячего кофе и хотела присесть, но вдруг со словами: «К черту принципы и этикет», взяла с тумбы барсетку мужа.
Она аккуратно ее открыла, запомнила, что и как лежит, а после стала тихо выкладывать на стол содержимое.
Внимательно изучив листок за листком, Лариса ничего подозрительного не обнаружила, разве что один номер телефона был написан красной ручкой и не рукой Виталия.
За бумагами последовал мобильный телефон: все исходящие, принятые, не принятые звонки, а также СМС-сообщения.
Из всех многочисленных звонков, которые набирал муж, Ларисе тут же бросились в глаза последние цифры — 456, она быстро развернула помятый листок бумаги и сравнила: тот же номер, который был написан красной пастой.
— Ну и что, — успокаивала себя женщина, — у него много знакомых, звонил по работе. Но сердце говорило абсолютно другое, и она, взяв свой мобильный телефон, набрала таинственный номер.
— Але, — протяжным сонным голосом ответила какая-то женщина, но Лариса тут же сбросила вызов.
Она металась по комнате, не находя себе места, а после, аккуратно сложив все в барсетку мужа, принялась за обычное дело — плакать.
Рано утром муж вел себя так, как будто фраза «тяжелое похмелье» писана не для него: он бодро зашагал в ванную и встал под душ, распевая дурацкие песенки.
Зайдя на кухню, Виталик удивился и закричал на всю квартиру: «Не понял, жена, где мой завтрак, устроила бойкот»?
Лариса, опухшая от слез, медленно поднялась с постели, приняла анальгин, как будто всю ночь пила и гуляла она сама, а не муж. Молча пожарила яичницу.
— Нам надо поговорить, — тихо произнесла Лариса.
— О, начинается. Что тебе опять не нравится? Да, я задержался, банкет у нас был на работе, понимаешь? Ты хочешь и жить красиво, и дома меня постоянно видеть? Я пашу, как вол, а ты даже завтрак нормальный не можешь приготовить, — ответил муж, при этом опрокинув на пол тарелку с жареными яйцами.